Чисто убийственный бриллиант - Глиори Деби (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗

— Как Мортаделла, — пришла на выручку Пандора.

— Хм, да… ну вот как Мортаделла, — согласилась мама, в душе сомневаясь, что околевшая крыса Пандоры могла служить хорошим примером.

— Она вся скрючилась и умерла, — проговорила Пандора обыденным тоном. — А потом заплесневела, а потом мы похоронили ее в саду, и она превратилась в цветочек.

— Браво! — воскликнул синьор Стрега-Борджиа, осторожно вставая, чтобы не раскачать лодку, и хватаясь за лестницу причала. — А я-то думал, мы о ней уже забыли…

— Я не забыла, — сказала Пандора.

— Конечно, нет, дорогая, ты ведь видишь, как каждый год с тех пор маленький кустик незабудок расцветает как раз на том месте, где мы ее похоронили.

— Крысы не превращаются в цветы, — заявил Титус со всей категоричностью своих семи лет.

— Нет, превращаются, — настаивал Лучано. — Подумай: дерево начинается с семени, упавшего с другого дерева, унесенного ветром или оброненного птицей…

— В ее какашке.

— Спасибо, Пандора. Да, иногда семена разносятся птицами в «их какашках», как ты изволила выразиться. Затем из семян проклевывается росток, он превращается в дерево, которое начинает производить собственные семена для того, чтобы вырастали другие деревья, и со временем оно стареет, дряхлеет, и сильный ветер валит его на землю…

— Или мы спиливаем его. Для растопки, — подсказал Титус, ярый приверженец точности в деталях.

— Ну да… мы сжигаем его в камине, но это не конец дерева. Оно не исчезает — оно превращается сначала в пламя и тепло, затем в золу для удобрения сада, а часть его становится дымом и вылетает из наших труб…

— Но оно исчезает, — жалобно произнес Титус. — Оно перестает быть деревом.

— Да, — согласился Лучано. — Оно превратилось в дым и пепел, но со временем облака и ветер унесут его прочь, и оно прольется дождем на другие деревья в другом месте, и те другие деревья впитают его корнями, и таким образом оно вновь станет деревом.

— О! Это великолепно! Отлично, Лучано! — Вскочив на ноги, Бачи обвила руками шею мужа, и не успели они глазом моргнуть, как лодка перевернулась, опрокинув их в Лохнагаргулью…

— Титус… эй! Алло!

Он часто заморгал — голос отца вернул его из прошлого. Титус с облегчением понял, что он не барахтается в студеном заливе, а уютно свернулся на диване под книжными полками. В свете горящих в камине поленьев перед ним, почесывая искусанное ухо, стоял Лучано.

— Прости, пап. Уфф, я задумался, — пробормотал Титус, но, заметив пристальный взгляд отца, встревожился. — Хм… а что? Почему ты на меня так смотришь?

— Ты изменился, — Лучано склонил голову набок и прищурился, с сомнением разглядывая сына. — Не обижайся, но ты выглядишь… юным и счастливым. Вот именно, счастливым. Намного счастливее, чем в начале вечера.

Титус улыбнулся, слегка растерявшись. Разумеется, он выглядит юным, рассудил он; в сравнении с его потрепанными жизнью собеседниками он выглядит чуть ли не новорожденным. Но счастливым ли? Ну да, согласился он, отпущение было такое, будто сквозь его мысли пронеслось что-то огромное и полное света. Да, я так счастлив, что вот-вот лопну. Через неделю я буду тинейджером. Тринадцать! И… наконец-то я знаю, чего хочу на свой день рождения… точнее, чего не хочу.

— Пап, — сказал Титус, поворачиваясь спиной к юристу, — можем мы с тобой перемолвиться словечком наедине?

БРЫЗГИ КРОВИ

В порыве великодушия, о котором позже она пожалела, синьора Стрега-Борджиа отвела Фьямме спальню на третьем этаже, стены которой были затянуты настоящим китайским шелком династии Пинь. И вот теперь Фьямма удобно устроилась на кровати с ногами, откинувшись на подушки и вонзив острые каблуки в шелковое покрывало в тон обивке стен. Она курила маленькую черную сигару, прижав подбородком мобильный телефон.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня отыскал, — говорила она, стряхивая пепел на пол. — В Интернете этого нет, иначе я бы сама это сделала, так что не надо ныть по поводу того, что ты не моя личная поисковая машина. Стало быть, ты сейчас оторвешь от стула свою чешуйчатую задницу и пойдешь на поиски соответствующей волшебной книги.

На другом конце наступила озадаченная тишина, потом Фьямма услышала мелодию режима ожидания, видимо, низший демон отправился выполнять задание. Минуты шли, комната наполнялась едким черным дымом, пока Фьямма не затушила окурок сигары о прикроватный коврик.

— Ну? — прошипела она, сверкнув алым глазом. — Не очень-то ты торопился. Ладно. Открой главу Sang di Draco, будь любезен, найди там подраздел о флюоресценции…

В трубке слышалось шуршание пергамента, пока младший демон делал то, что было приказано.

— Молодец, стараешься. Скажи-ка мне, действительно ли Перикола д’Иллюминем заставляет драконью кровь светиться. — Голос Фьяммы понизился до шепота, пока она рассматривала маленький флакончик, зажатый между большим и указательным пальцами. — Превосходно, — промурлыкала она, сжимая флакончик в кулаке. — Я так и думала, но хотела быть абсолютно уверенной перед тем, как начать разбрызгивать кровь… — Улыбка заиграла у нее на губах, и по подбородку поползла тоненькая струйка слюны. — До связи, приятель, — добавила она, отключая телефон. Фьямма встала, дрожа от нетерпения. Она была так возбуждена, что не могла оставаться в одном положении. «Я почти у цели, — беззвучно прошептала она, — сначала камень, затем души… и тогда я вырвусь отсюда, вернусь в Аид. Хотя и не принято хвалить себя, но это был поистине гениальный акт — взять кровь у этого нескладного драконьего детеныша…»

Еще до начала этой миссии в Аиде начали установку соляриев — исключительно для руководства, — чтобы компенсировать регулярным ультрафиолетовым облучением длительное пребывание в бессолнечных глубинах Аида. Именно тогда один из коллег Фьяммы сделал одно, казалось бы, совершенно бесполезное открытие. Как случайно выяснилось, ультрафиолет заставляет драконью кровь светиться — облученная в солярии, она начинала испускать ярко-розовое свечение. Эта информация была должным образом зафиксирована, надежно забыта и, возможно, оказалась бы навсегда потерянной для демонов, не стой сейчас Фьямма перед реальной возможностью совершить революцию в демоническом мире. Ибо длина волн, испускаемых Хроностоуном, точно соответствовала ультрафиолетовому диапазону электромагнитного спектра…

— Все, что мне осталось сделать… — прошептала Фьямма своему отражению в темном оконном стекле. — Все, что мне осталось сделать, чтобы найти Хроностоун, это разбрызгать драконью кровушку по всему этому шотландскому мавзолею и посмотреть, начнет ли она светиться.

После чего останутся сущие пустяки — отправить мальчишку и его сестренку-мага… Сущая безделица. Фьямма откупорила флакон и окунула маленькую стеклянную палочку в красную жидкость. Неуловимо быстрым движением запястья она стряхнула кровь с палочки, отчего капля описала в воздухе дугу, прежде чем приземлиться на пол. Коснувшись паркета, капля рассыпалась на десятки крошечных точек, которые легли на пол зловещей кляксой, столько раз описанной в детективных романах, с той лишь разницей, что клякса оказалась уменьшенной, словно бонсай. В тусклом свете китайской спальни кровь не проявила никаких специфических свойств и мирно впиталась в доски пола. Нимало не обескураженная, Фьямма закупорила флакон и на цыпочках вышла в коридор, остановившись на верхней ступеньке лестницы, чтобы повторить эксперимент.

Лишь добравшись до главной прихожей, она нашла то, что искала. Но к тому времени было уже поздно.

ТИТУС ВЗРОСЛЕЕТ

— Как твой адвокат, я должен предупредить: то, что ты сейчас делаешь, — это… глупость, в которую трудно поверить.