Белый шарик Матроса Вильсона - Крапивин Владислав Петрович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Мальчик среди звезд
Да, беседуя теперь с шарами, он продолжал ощущать себя мальчишкой. Обычным пацаном из Турени – с облезлыми от загара плечами, с кожурой от семечек подсолнуха в карманах. И в ответ на упреки научился говорить насупленно и с дурашливой ноткой: «Ну, а чё я такого сделал-то?» Так он чувствовал себя удобнее, привычнее. Защищеннее.
Вот и сейчас он видел себя в старой гостиной, где часы с кукушкой, люстра с подвесками и зеленая плюшевая мебель. Он сидел на диване, поджав ноги и привалившись к пухлому валику. Вот-вот ему скажут, чтобы не пачкал босыми ступнями диванную обивку и вообще сел как полагается. Но пока не сказано, Яшка не шевелился. Валик уютно вдавливался под локтем, шелковистый плюш приятно щекотал ноги. Яшка украдкой зевал.
Все было как всегда. Темно-красный шарик устроился с трубкой в качалке в дальнем углу. Красный шар – в обычном кресле. Большой Белый шар встал у окна. Тетушки-близнецы прямо и строго уселись рядышком на стульях. Сейчас начнется…
Но никто на этот раз не сказал «сядь как следует», и «заправь рубашку», и «опять у тебя колени как у негра и репьи в волосах». Большой Белый шар снял очки, потер ладонью глаза.
– Давайте, господа, говорить сегодня прямо и только по делу. Не надо воспитательных уловок и нотаций, все слишком серьезно… Белый шарик…
Яшка спустил ноги с дивана и сел прямее. Странно, так с ним еще не разговаривали…
– Белый шарик… Ты славный мальчик, храбрый мальчик. Но нельзя оставаться мальчиком дольше положенного срока. У людей это, может быть, и допустимо (хотя я сомневаюсь), а у шаров нельзя никак. Момент Возрастания откладывать очень опасно.
– Ну… а я чего? Я и не хочу откладывать…
– Не хочешь, голубчик, а делаешь все, чтобы Возрастание сорвалось, – кашляя, сказал в своем углу Темно-красный шарик. – Не ведаешь, что творишь…
– А чего я…
– Да подожди ты «чевокать», – без обычной усмешки перебил Красный шар. – Слушай. Есть же законы Кристалла, их не переплюнешь. Для Возрастания необходим минимальный энергетический потенциал. Понимаешь, о чем я говорю?
Яшка неловко кивнул. Он ощутил непривычную виноватость.
– Ну вот. Значит, запас энергии. А он у тебя на критическом пределе. И нарастания нет, есть расход. Ты не накапливаешь, а только тратишь, тратишь…
– И главное, тратишь на глупые игрушки! – воскликнула одна из тетушек. На нее посмотрели. Даже сестрица толкнула ее локтем.
– Неважно на что, – вступил опять в разговор Большой Белый шар. – В любом случае это смерти подобно. Поверь, Белый шарик, мы не шутим. Это горькая правда.
– Почему? – подавленно спросил Яшка.
– До чего же ты непонятливый! – не сдержался Большой Белый шар. – Извини… Но мы же тебе столько раз объясняли! В момент Возрастания ты должен сделать усилие. Чтобы перестроить себя, обрести новые качества. Для этого необходима очень упругая настройка энергетических полей… А ты расходуешь силы на своего Стасика. Вернее, на дорогу к нему, на пробивание пространства. Милый мой, это же кончится настоящей бедой!
– Какой? – буркнул Яшка.
– Трудно сказать. Если не хватит сил на Возрастание, ты можешь превратиться в белого карлика, в звезду-лилипута, которая не в состоянии ни излучать, ни воспринимать импульсы. Ты будешь лишен не только радости Резонанса…
– И в итоге, – сказал из-за облака трубочного дыма Темно-красный шарик, – раньше срока ссохнешься и превратишься в неживой шар, в мертвеца, окутанного черным покрывалом…
Все смущенно примолкли, словно Темно-красный шарик сказал что-то недозволенное. Нарушил приличие. Красный шар шумно возился в кресле. Белый протирал очки. Одна из Желтых тетушек вдруг всхлипнула:
– Конечно… мы тебе не родные, ты вправе нас не слушать. Но… у нас не было своих детей, и мы так привязались к тебе. Ты попал к нам совсем малышом.
Никогда Белый шарик не ощущал привязанности к занудливым тетушкам. Но сейчас что-то зацарапалось у него в душе, жалостливое такое… Ну, ладно! А что, к Стасику у него нет привязанности, что ли? Бросить Вильсона, да?
Большой Белый шар словно услыхал эту мысль.
– Разумеется, – сказал он тихо, – мы понимаем, что какая-то сила тянет тебя туда… в этот странный микромир. Но ведь это может кончиться таким несчастьем, что страшно подумать…
– Уже всего наговорили, – хмыкнул Яшка, хотя ощутил неприятный холодок. – И что карликом буду, и мертвым шаром. Куда еще страшнее-то?
– А вот куда… Однажды ты не рассчитаешь, и энергетический потенциал иссякнет. Импульсный канал, который соединяет твою массу здесь с твоим сознанием там, у этого… Стасика… он прервется, этот канал. И звездное тело твое, лишенное души, вспыхнет, взорвется, рассеется в пространстве. А сознание… а сам ты останешься там, на Земле, навсегда… Хочешь ты этого?
Не холодок, а целая волна зябкого испуга заставила съежиться Яшку. Как бы ни рвался он душой к Вильсону, как бы ни стремился быть мальчишкой, а все равно он звезда. Покинуть звездный мир на веки вечные, лишиться звездной силы? А без этой силы он и Стасику-то, наверно, не очень нужен… Ведь именно благодаря Вильсону Белый шарик ощутил, какая это радость – быть звездой!
Однако и человеческие черты окрепли в нем благодаря Стасику. Самолюбие, например. И Яшка сказал хмуро и независимо:
– Ну и останусь там, если надо. Навсегда так навсегда.
Желтые тетушки всплеснули руками. А Большой Белый шар объяснил печально и веско:
– Глупенький. То, земное, «навсегда» – это краткий миг по сравнению с жизнью звезд. Мы существуем миллиарды земных лет, это почти вечность. А люди, а Стасик твой?.. И сам ты, если там останешься… Ты променяешь вечность на мгновение. Ну, допустим, хорошее, приятное мгновение. Однако стоит ли…
Но тут Яшка не испугался. Не так уж он прост, хотя и мальчишка.
– Это по-вашему – мгновение. А для человека его жизнь – это знаете сколько! И вообще… Время не сравнивают. Смешно даже…
– Смешно другое, – вмешался Красный шар. – Впрочем, это грустный смех… Смешно и печально, что ты не понимаешь разницы между собой и микробом, пылинкой.
Яшка сдержался, не нагрубил в ответ. Он нашел слова спокойные, взрослые, мудрые даже:
– Перед Бесконечностью, перед Великим Кристаллом все мы одинаковые пылинки…
Тетушки опять возмущенно и дружно взметнули руки. Но опустили их вразнобой, растерянно.
– Гм… – сказал в своей качалке Темно-красный шарик. – В рассуждениях мальчика есть какой-то философский стержень…
– Только на первый взгляд, – сдержанно отозвался Большой Белый шар. – А на самом деле… Какой же смысл сравнивать с шарами существа микромира? Ведь именно шарам предназначено осуществить идею Всеобщей Гармонии Великого Кристалла.
Яшка подался вперед, сжал пальцами коленки:
– Но если… Всеобщая Гармония – это ведь когда всему Кристаллу хорошо, да? Но тогда ведь и каждому в нем должно быть хорошо! И большому, и самому крошечному! Чтобы каждый… Ну, чтобы у любого, кто живет, было как бы свое окошко, когда оно в домике светится. У всех-всех… А иначе зачем она, эта Всеобщая Гармония?
– Не-ет, малыш, тут ты загнул, – как-то излишне весело сказал Красный шар. – Такого не достичь никогда.
– А если не достичь, тогда зачем всё на свете? И Кристалл, и все мы?
Темно-красный шарик закашлялся опять. Желтые тетушки посмотрели друг на друга и приготовились закудахтать.
– Видишь ли… – медленно начал Большой Белый шар. Но Красный перебил:
– Не вертитесь поперек оси, шары. Мальчик спрашивает в упор, надо отвечать честно: никто не знает, зачем на свете всё.
– А я знаю! – звонко сказал Яшка. – Чтобы каждому было хорошо!
Большие шары не засмеялись, только Красный слегка улыбнулся. Когда все повздыхали, он снисходительно сказал:
– Так никогда не бывает, милый Белый шарик. Спроси хоть кого… Хоть своего Вильсона…
Большой Белый шар тоже заговорил – с некоторым смущением:
