Мила Рудик и руины Харакса - Вольских Алека (книги хорошего качества .txt) 📗
К чести Акулины, она умела быть убедительной. С тяжелыми вздохами меченосцы сдались.
Миле и Ромке достаточно было взглянуть друг на друга, чтобы стремительно броситься к своим котелкам и незамедлительно взяться за приготовление антидота.
Мила не знала, какими словами описать ту яркую вспышку, которая полыхнула у нее в голове, когда она встретилась взглядом с глазами своего друга, но, если это была влюбленность, то непонятно, почему Милу она так сильно напугала. И почему это чувство при взгляде в синие глаза Ромки было ей вроде бы… знакомо?
Она бросала в кипящую воду ингредиенты, бесчисленное количество раз сверялась с конспектом, боясь ошибиться, помешивала бурлящую смесь, перемещалась взглядом по циферблату часов вместе с секундной стрелкой, снова помешивала и прилагала все усилия, чтобы ненароком не посмотреть на другой конец парты — туда, где сидел Ромка.
Когда отворотное снадобье наконец было готово, Мила наполнила получившейся жидкостью заранее приготовленный флакон, но, вместо того чтобы выпить зелье, уставилась на него перепуганным взглядом, как кролик на удава.
А что, если она ошиблась, когда готовила зелье? Крошечная ошибка — и целые сутки ей предстоит мучиться от неловкости в присутствии своего лучшего друга, испытывая чувства, которых она совсем не хотела.
Мила закрыла глаза и в уме еще раз воспроизвела все проделанные ею действия. Не обнаружив ни единой ошибки, Мила сделала глубокий вдох и открыла глаза. Кажется, она все сделала правильно. Решительно взяв флакон, Мила опрокинула в себя собственноручно приготовленное отворотное снадобье — горячая жидкость обожгла желудок.
Несколько минут Мила сидела с зажмуренными глазами, прислушиваясь к своим ощущениям, пока рядом не раздалось многозначительное покашливание. Она разжала веки, осторожно повернула голову и… выдохнула с облегчением.
И что это на нее нашло полчаса назад? Ромка как Ромка… И фейерверк в голове перестал взрываться, о чем она нимало не сожалела.
Лапшин, судя по выражению его лица, испытывал сходные чувства. Он облегченно сполз на край стула, закинул обе руки за голову и откинулся назад. С сияющей улыбкой на счастливой физиономии Ромка закрыл глаза и сообщил Миле:
— Не-е-е-ет уж, не хочу я в тебя влюбляться. Не поверишь, но я даже испугался вначале… Слушай, может, зелье как-то неправильно подействовало? В смысле… оно же любовное, при чем тут испуг?
— Не знаю, — покачала головой Мила. — Я тоже испугалась. И кстати, Лапшин, я тоже не хочу в тебя влюбляться.
Его лицо только сильнее расплылось в улыбке.
— Здорово!
К концу урока Мила уже совсем избавилась от чувства неловкости, возникшего по вине любовного зелья Акулины. Ей было очень легко от мысли, что она не влюблена в Ромку, а он не влюблен в нее.
После звонка, когда меченосцы уже столпились у выхода из кабинета, Мила подошла к Акулине.
— Ну, — беззаботно улыбнулась опекунша Милы, — урок понравился?
— Честно говоря, не очень, — насупилась Мила, с укором глядя на Акулину.
Та вопросительно приподняла одну бровь.
— Что так?
— А сама, можно подумать, не догадываешься? — еще сильнее нахмурилась Мила.
Акулина коротко рассмеялась.
— Ну не злись. Ты прям как маленькая. Ты же знаешь, у меня такой подход к преподаванию: все и сразу испытывать опытным путем. Знания так усваиваются намного лучше.
Мила вспыхнула.
— О да, очень хорошо усваиваются. То еще удовольствие — смотреть на своего друга, как на… как… Это было ужасно, Акулина! Мы же с ним друзья!
Акулина всплеснула руками.
— Да что такого произошло? В конце концов, после того как ты приготовила и выпила отворотное зелье, все ведь стало как прежде?
— Но…
— К тому же теперь ты знаешь, что представляют собой ваши настоящие чувства.
— Ты о чем? — растерялась Мила.
— Что ты почувствовала, когда выпила любовное зелье и посмотрела на Ромку?
— Ну… была какая-то вспышка в голове… стыдно было… о-о-о-очень неловко… А еще… я испугалась.
— А он?
— Насчет вспышек и всего такого не знаю, но он тоже испугался. Это он сам сказал.
— А что было после того, как ты выпила отворотное зелье и опять на него посмотрела?
— Ну… мне полегчало. — Мила пожала плечами. — Все снова стало нормальным.
— Ну а он?
— Сиял, как золотой тролль, и сказал, что не хочет в меня влюбляться.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Акулина.
— Не вижу, — все еще обижаясь на свою опекуншу, скептически покачала головой Мила.
Акулина закатила глаза к потолку.
— У любовного зелья, Мила, есть одно дополнительное свойство. С его помощью можно проверить настоящие чувства между людьми — даже те, о которых они сами могут не догадываться. Ты и твой друг прошли своего рода проверку. Не знаю, огорчишься ты или нет, но должна тебе сообщить, что вы с ним никогда друг в друга не влюбитесь. Ваше настоящее чувство — дружба. И судя по той реакции, которую ты мне описала, — сначала испуг, потом облегчение и полное отсутствие неловкости после принятия антидота, — ваша дружба сможет пройти любые испытания, потому что она подлинная и очень крепкая.
Акулина вздохнула:
— А вот любви между вами не будет. Ты расстроилась?
Мила заулыбалась от уха до уха.
— Вот уж нет. Ни капельки.
— Ну и хорошо, — подытожила состоявшийся между ними разговор Акулина. — А теперь обещай, что не будешь больше критиковать мои методы обучения. — Она состроила обиженную гримасу. — Это подрывает мой авторитет.
Теперь настала очередь Милы закатить глаза к потолку. Но все же она кивнула:
— Я постараюсь.
Акулина недовольно фыркнула.
— Не похоже на обещание, но принимается. Между прочим, у тебя через минуту следующий урок. Не опоздаешь?
— Ой, точно! — воскликнула Мила. — Я побежала.
Махнув Акулине рукой, она выбежала из кабинета зельеварения и на всех парах помчалась к крытому мосту между крылами Думгрота — следующим уроком была история магии.
Когда Мила уже миновала мост и бегом поднималась в башню Геродота, она вдруг поняла, что напомнило ей то ощущение, которое она испытала, посмотрев Ромке в глаза после принятия любовного зелья. То же самое она ощущала каждый раз, когда рядом был Гарик. Вот только в случае с Гариком свои чувства она никак не могла списать на действие любовного снадобья.
После истории магии меченосцы отправились на обед в Дубовый зал. Мила сказала друзьям, что есть не хочет, и, спустившись с башни Геродота, по крытому мосту перешла в северное крыло замка.
После обеда у меченосцев по расписанию была пара профессора Безродного — компанию им снова должны были составить белорогие. Поднимаясь на четвертый этаж, где проходила боевая магия, Мила надеялась, что профессор разрешит ей подождать начало урока в классе. Ей было известно, что он редко спускался в Дубовый зал и обедал чаще всего в своем личном кабинете. Она знала об этом, потому что Акулина частенько подкармливала их соседа по Плутихе собственноручно приготовленными ватрушками и пирогами, принося их с собой в Думгрот.
Мила полагала, что Акулина заботится о профессоре из жалости — он, казалось, совсем не думал о таких вещах, как еда. К одежде у Гурия Безродного было такое же пренебрежительное отношение. Ему словно было совершенно безразлично, как он выглядит. Заношенные рубашки и брюки, заплатки на локтях, оторванные пуговицы были для него обычным делом.
Когда Мила познакомилась с профессором, ей казалось, что его плачевный внешний вид — следствие недостатка средств. Однако очень скоро она поняла, что ошибалась.
На жалование учителя Думгрота профессор вполне мог позволить себе купить новую рубашку взамен старой — с заплатками. Но Гурий Безродный по какой-то причине относился к себе со странным равнодушием.
На уроках он был улыбчив и доброжелателен ко всем ученикам без исключения. Рассказывая о принципах боевой магии и обучая своих студентов новым защитным приемам, он выглядел жизнерадостным и увлеченным. И эта увлеченность невольно передавалась ребятам — боевая магия очень скоро для многих стала любимым предметом. Однако, замечая профессора в коридорах Думгрота, когда он не видел, что на него кто-то смотрит, Мила поражалась той перемене, которая с ним случалась. В такие моменты он выглядел угрюмым и отстраненным, погруженным в себя.
