Свинпет - Пушной Валерий (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Ты о чем? — озадаченно спросил Бурих. Восклицание Катюхи удивило, только что рвалась наружу, а теперь в духотищу салона лезет. Семь пятниц на неделе. С чего бы это? Ему духота не досаждала, он привык к дискомфорту, однако не отказался бы дыхнуть ветерка, рубаха на спине и подмышками мокрая от пота. — Быстро ты надышалась.
— Быстро? Не сказала бы! — воскликнула Катюха. — Ваш Философ вытворяет — в мозгах не укладывается. У него, как у горожан, с головой не все в порядке. В сумасшедшем доме его место. Пока вы тут лясы точили, с нами такое произошло — дрожь по телу. Мы снова побывали на вырубке.
Парни также подмяли под себя сидения авто. Добавить им было нечего, девушка сказала за всех. С пылом выдала в деталях, удивляясь, что ни Петька, ни Сашка не заметили долгого их отсутствия. Получалось, что магия Философа управляла не только событиями, но сжимала время. Забавно читать об этом в книжках, но испытывать на собственном горбу не очень приятно.
Рассказ Катюхи не поставил Петьку в тупик. Бурих хорошо знал о скользких тварях, бромбенах и чваклах. Однако гибель собак и ранение Александра заметно удручили.
Сашка переместилась на колени к Малкину. Из рассказа уяснила место обитания брата. Спокойно заметила Катюхе:
— Главное, что все остались живы. Бромбены и чваклы довольно опасны.
— Да уж, — съязвила Катюха, — это я как-то рассмотрела.
Ванька плотно сжимал губы, обжигая пальцы о жаркие бедра Сашки. Бурих тронул автомобиль с места:
— Похоже, Философ устраивает вам проверку на вшивость. Столько почестей сразу: и дракон, и бромбены с чваклами, и меч. С чего бы это? Меня так не принимал. Хотя и мне от него досталось с лихвой. В этом городе день прожил — радуйся. Потому что следующий день может не наступить. Добраться бы до этого Философа. Ведь определенно сидит где-то и варит свою магию. Его следовало бы остановить, пока всех нас в тартарары не отправил. Но я до сих пор не знаю, с какой стороны к нему подобраться. Это хуже, чем плохо. К тому же мы все бессильны против магии. Мозгуй не мозгуй — лбом стену не прошибешь.
— К черту Философа, сначала вытащим Карюху, — выдохнул Малкин из-за плеча Сашки, ее длинные мягкие волосы терлись о его лицо, щекотали ноздри при вдохе.
Бурих, поглаживая ладонью отшлифованный набалдашник рукоятки переключения скоростей, чуть набычился, сильнее прижал ногой педаль газа. Раппопет с напускным безразличием развалился на сидении, словно спрятался в панцирь. Лугатик испытывал некоторую зависть к Малкину, ему хотелось, чтобы Сашка сидела на его коленях. Катюху езда задом раздражала, но она смирилась. Вскоре припарковались у площади, в центре которой громоздился высокий пьедестал со скульптурой голого зада. Настроение у приятелей было скверное, потому скульптура больше не вызывала издевок. К Петькиной информации, что перед ними площадь Начала, отнеслись равнодушно.
Скульптура и постамент были выполнены из чистого белого мрамора. Отшлифованный со всех сторон эллиптический постамент стоял на квадратном ярко-красном мраморном пятачке, окруженном постриженными зелеными мелколистными кустами. Площадь вокруг пятачка выложена черной мраморной плиткой. От красного пятачка, сквозь кусты и дальше по всей площади, ровными лучами пробегали несколько белых дорожек. Впечатляло.
Яркое солнце плавилось в вышине. Бурих выбрался из машины, задом сделал десяток шагов по площади, боковым зрением наблюдая за происходящим у скульптуры. К ней пятками вперед подходили горожане, мужчины и женщины. Не обращая друг на друга внимания, спускали штаны и поднимали подолы, нагибались и прислонялись задами к постаменту, стояли так некоторое время, потом отрывались, натягивали одежду и преспокойно, как ни в чем не бывало топали в обратном направлении по своим делам. Все это походило на странный ритуал. И хотя приятелям сейчас было не до смеха, Катюха не выдержала, усмехнулась:
— Посмотрите, как это называется? Трутся задами о постамент. День смеха, что ли?
— Не торопись смеяться, — отозвалась Сашка. — Так горожане выражают почтение Философу, — насупилась. — Совсем несложно. Когда сама будешь делать, не пугайся. В сумасшедшем доме проходят через это.
— По-твоему, я похожа на чокнутую? — Катюха фыркнула. — Мы отсюда выберемся, вот увидишь! Я сочувствую тебе, но не собираюсь плыть по течению и выражать почтение Философу.
— С волками жить — по-волчьи выть, — Сашка откинула с лица волосы. — Это в буквальном смысле.
— Плевать мне на твои смыслы! — вспыхнула Катюха и отвернулась от Сашки.
— Не цапайтесь, поживем — увидим, — вырвался Ванькин голос и попросил Сашку: — Лучше объясни, почему почтение выражают у символа успеха?
Сашка сидела на коленях Малкина, боком к нему, ее ноги теснились рядом с ногами Катюхи, Малкин видел профиль, и тот определенно нравился ему. Девичье тело было как пружина, его обдавало жаром, кровь закипала, как на огне. Малкин отчаянно гасил в себе огонь, не зная, куда деть руки. Сашка повернула лицо, обожгла взглядом и дыханием, отчего по телу и щекам Малкина поползла краска смущения.
— Все очень просто. — Острая грудь Сашки приподнялась под синей футболкой на уровне глаз Малкина. — Горожане убеждены, что жизненная сила приходит от Философа именно так, а без жизненной силы нет успеха. Стало быть, успех невозможен без Философа. Поэтому преданность ему важнее всего. Наивысший успех — это смерть собаки. Каждая собачья смерть в честь Философа. Сегодня праздник Успеха, к вечеру здесь будет столпотворение. Все стремятся исполнить ритуал.
— Лучше бы они головами приложились к постаменту, может, поумнели бы, — хохотнул Андрюха Раппопет.
— Видишь, постамент стоит на квадрате из красного мрамора, — продолжила Сашка, не концентрируя внимание на реплике Раппопета. — За ним кольцо кустов и разбегаются лучи-дорожки, а дальше черное поле мрачной плитки, — провела глазами по салону. — Надеюсь, всем понятна аллегория этих цветов вокруг скульптуры?
— Все ясно, как белый шарик, — хмыкнул Раппопет. — Свет там, где зад, а там, где нет его, — черная тьма. Стало быть, ищи истину там, где свет.
— В общем, да, — подтвердила Сашка. — Горожане повторяют слова Философа. «Истина там, где нет мысли». И это справедливо. Если ты раздумываешь, значит, сомневаешься, а если сомневаешься, то какая же это истина? Сомнения рождаются в голове, там, где мозг, лишь зад никогда не мыслит.
На короткое время наступило безмолвие. Затем Лугатик нарушил его, поморщившись:
— Какая-то извращенная трактовка. Кажется, Философ сам себя перемудрил. Но ведь может быть все как раз наоборот.
— Над этим ломают головы те, кто не понял главной истины, — без тени улыбки прищурилась Сашка, — понимающий истину пройдет через любую преграду.
— Маразм, — поперхнулся Лугатик. — Ты, кажется, перепутала нас с местными жителями. Впрочем, ничего странного в этом не вижу. Когда все вокруг поставлено с ног на голову, невольно сам перевернешься. Мы в этом городе совсем немного поторчали, и то у меня череп ломит от мути. У тебя ж вообще должны мозги перевернуться.
В это время Бурих поприветствовал пятившихся мимо него двух молодых горожанок:
— Женские истины не покинет мудрость свиньи!
На горожанках были надеты легкие короткие летние платья без рукавов. Длинные волосы уложены в прически. На ногах босоножки. Внешности горожанок были привлекательными, однако Бурих смотрел на все хладнокровно. Он хорошо знал, что эти красивые ноги ночью становились ногами волчиц, эти миловидные лица вытягивались в звериные морды, красивые фигуры превращались в волчьи туловища. И это определяло его отношение к горожанкам. Те улыбнулись Буриху, кивнули и, приостановившись, тоже поприветствовали:
— Без мудрости свиньи нет мужчины.
Обменявшись приветствиями, Бурих и женщины вгляделись в лица друг друга, как бы вспоминая, где и когда они могли видеться прежде, и лишь после этого вместе направились к скульптуре. Завязался разговор. Буриху нужна была информация о Карюхе, и он знал, что любую информацию в городе можно было добыть у скульптуры голого зада, особенно на празднике Успеха. В этот день горожане открываются друг перед другом, тайны перестают быть тайнами, слухи мгновенно превращаются в обсуждения. Бурих неслучайно выбрал для разговора этих двух молодок. В них он учуял агентов ветеринарной службы. Бурих осознавал, что его тоже могут раскусить, но для него это ничего не меняло. Пока ему удавалось морочить ветеринарную службу, удачно обходить капканы. Верил: если что, вывернется и на этот раз. Задом приблизились к кустам, гуськом по дорожке устремились к постаменту. Разговор состоял из коротких фраз, понятных антиподам:
