Рыцарь московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна (мир бесплатных книг .txt) 📗
«Вот попал, – запоздало сокрушался по поводу своего опрометчивого выбора Егор. – Теперь хочешь не хочешь, придется читать внимательно. Вполне вероятно, кудесник захочет со мной обсудить на досуге, раз сам увлекался этим сюжетом».
Вечером, когда со всеми обязанностями было покончено, ребята устроились за столом и при свете большого серебряного канделябра на восемь свечей каждый уткнулся в свою книгу.
Егор пробирался через ученый труд не без усилий, с каждой страницей все отчетливей убеждаясь, что чтения ему хватит очень надолго. Зато он сразу выяснил, что такое Эллипсоидные войны и отчего они так назывались. Название не имело никакого отношения к территориям, на которых они происходили. Все дело было в Луне. Каждая из войн начиналась, когда ночное светило вступало в фазу эллипса, чему способствовали не слишком ясные мальчику физические законы. Происходило это раз в четыре года. Что-то вроде нашего двадцать девятого февраля, сделал вывод мальчик, чем пока и ограничился, не углубляясь в детали. В противном случае пришлось бы задавать вопросы Христофору Павловичу, а Егор сперва хотел проконсультироваться с Зоей, которая сейчас увлеченно поглощала историю о Катерине Воительнице.
Пять Эллипсоидных баталий случились одна за другой, вспыхивая каждые четыре года. Война начиналась, заканчивалась, но едва Луна принимала форму эллипса, наступал черед следующей. Чтобы узнать, из-за чего их вели, нужно было одолеть весь том, а не только первую, вводную, главу, с трудом осилив которую мальчик ужасно захотел спать.
Зою, в отличие от него, оторвать от чтения не было никакой возможности. Поэтому Егор решил перенести разговоры на завтра и досрочно поплелся к себе наверх. Лягух тут же устроился на подушке, а мальчик вытянулся на узком матрасе.
Странно: когда он лег, сон слетел. Снова спуститься вниз и продолжить чтение? Совсем неохота. Да и какое ему, в конце концов, дело до истории Океании? Он и современную-то ее в глаза не видел, да и увидит ли когда-нибудь? Мало ли что они там творили? И результат известен: бились, бились за свою независимость, а все равно стали частью Руссии и Киндии. И правит ими сейчас тот же Константин.
Лучше бы ему, Егору, почитать легенды Ранневековья. Может, выяснил бы наконец, что это за человеколев, постоянно здесь возникающий у него на пути. И зачем Христофор Павлович так поспешно спрятал от них эту книгу, стоило Егору лишь кинуть взгляд на гравюру. Словно в ней таилось что-то запретное.
Егор заметил и постарался запомнить, на какую полку кудесник убрал легенды. Надо бы попытаться проникнуть в библиотеку. Возьмет, почитает, а после по-тихому вернет на место. Христофор Павлович и не хватится. Собственно, Егору и требовалось-то лишь выяснить про человекольва.
«Может, совершить набег на библиотеку с утра, пока кудесник возится с козами? – возник план у мальчика. – Подговорю Зою, чтобы покараулила у входа в дом. А сам в темпе достану книгу и припрячу у себя в комнате. Вечером почитаю, на следующее утро верну».
Вариант казался беспроигрышным. Зою идея тоже вполне увлекла. Правда, она внесла в его план некоторые коррективы:
– Посторожить согласна, но с одним условием. Свистнешь у Христофора не только свои легенды, на них я, кстати, особо не претендую, но и историю Конкордии Третьей. Умираю, хочу прочитать. Тем более что это почему-то нельзя. Значит, жутко интересно.
– Не умирай. Постараюсь. Только ведь я могу ее не найти.
– Кто ищет, тот всегда найдет, – таким непререкаемым тоном произнесла Зоя, будто уже была Верховной Правительницей.
– Белку на помощь будем привлекать? – спросил мальчик.
– Чем меньше сторонних знают, тем надежнее дело, – отрезала Зоя. – У Белки, знаешь, в самый неподходящий момент вдруг возникают ненужные принципы. Полагаю, справимся и вдвоем. Большое дело – увести две книги из библиотеки. Тем более что не насовсем, а временно. Да Христофор Павлович, наоборот, должен быть рад, что мы просвещаемся.
– Тогда я пошел, а ты следи повнимательней. Если вдруг Христофор возникнет на горизонте, кричи.
– Уж можешь не сомневаться, – заверила Зоя.
Первая попытка с треском провалилась. Едва Егор схватился за ручку библиотечной двери, в комнату, будто почуяв неладное, влетел Рюрик:
– Пр-ривет. Я с пр-роменада. Встр-ретил тр-рясогузку. Совер-ршенная дур-ра.
– Логично, – кивнул Егор. – Она же все время хвостом трясет, и от этого у нее, наверное, перманентное сотрясение мозга.
Ворон презрительно каркнул:
– Сотр-рясать нечего. У тр-рясогузок вр-рожденная атр-рофия мозгов. Пр-ровер-ренный факт. То ли дело ор-рел. Кр-рылья р-раскинет, и кр-расотища.
«Поэт, – подумал Егор. – Но мне-то в библиотеку надо. Как бы его отсюда спровадить?»
Зоя напряженно пыталась решить ту же проблему, но Рюрик, похоже, спроваживаться не хотел. Он с комфортом обустроился на своей любимой жердочке рядом с диваном.
«Караулит, хитрец, – догадался Егор. – Наверняка кудесник велел осуществлять надсмотр». От этой мысли желание заполучить книгу переросло в настоящую жажду. Все тело зудело от предвкушения.
В то утро так ничего и не вышло. Ни Зоя, ни Егор не смогли изобрести ни единого отвлекающего маневра, с помощью которого можно было правдоподобно и ненавязчиво выманить Рюрика из комнаты, и им пришлось слушать его болтовню до самого возвращения Христофора Павловича. Чародей, улыбаясь, как показалось ребятам, весьма ехидно, поставил на стол крынку свежего козьего молока.
Все уроки Егор думал только о книге. Она прямо маячила у него перед глазами. Ноздри чувствовали запах кожаного переплета и пожелтевших от времени страниц. И дверь зазывно манила. Он ведь как назло сидел лицом к ней и не мог отвести жадных глаз от заветной цели.
Несколько шагов, и он оказался бы там! Но с равным успехом его могла отделять от легенд Ранневековья бездонная пропасть. Короткое расстояние было пока непреодолимо.
Христофор Павлович несколько раз делал ему замечания:
– Что с тобой? У тебя сегодня совершенно рассеяно внимание. Ни на один вопрос толком ответить не можешь. Не заболел ли случаем?
– Совершенно здоров. – На какое-то время Егор старательно включался в занятия, но потом его вновь одолевали мысли о таинственной книге, а взгляд приклеивался к двери.
После пятого выговора кудесник добавил:
– Вечером заварю тебе травок. Выпьешь на ночь, утром проснешься как новенький. Диагноз мне ясен: весенний авитаминоз. Кстати, и Зое невредно попить. Для профилактики.
Ох и проклинала его потом на все лады девочка:
– Из-за тебя теперь эту горечь приходится пить! Меня от нее тошнит.
– Вылей, – посоветовал мальчик.
– Не могу, – покачала головой Зоя и шепотом добавила: – Видишь, Рюрик как зыркает на меня.
И она, давясь и зажимая нос, влила в себя остатки бурой жидкости из кружки. Егор тоже угостился снадобьем и ощутил себя после этого совсем скверно. В голове шумело, в животе урчало. Подташнивало. Даже про книжку думать совсем не хотелось.
«Просек кудесник о наших планах и отвлекает», – заподозрил он. Поднявшись к себе, он заснул, едва коснувшись головой подушки. А утром его растрясла Зоя:
– Быстро лезь в библиотеку! Я спровадила ворона, но не знаю, надолго ли.
– Куда ты его спровадила? – не понял Егор.
– Сказала, что над нашим домом летает подозрительная птица. Он очень заволновался. Да шевелись ты! Активизируйся! Вернется – больше чем на пять минут задержать его не сумею.
Егор кинулся в библиотеку. Новое препятствие: на двери обнаружился замок, и он был заперт.
– Лягушечек, миленький, открой, пожалуйста, и как можно быстрее! – взмолился мальчик.
Растолстевший Лягух с трудом втек в скважину и, кряхтя, заворочался там. Егору показалось, что прошла вечность, прежде чем раздался тихий щелчок. Замок отомкнулся, а Лягух вытек наружу. Квак его прозвучал не столько победно, сколько устало.
– Вот я и говорю: тренироваться почаще надо.
Егор запихнул обратно за пазуху еще не успевший обрести привычную форму розовый комок и, схватив со стола загодя зажженную Зоей свечу, стремглав кинулся в темную библиотеку.
