Контрольная с чужими - Кузьмин Владимир Анатольевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– О! – закивала Настя, посмеиваясь. – А если серьезно, то кто его знает, какой он! Очень и очень загадочная русская душа!
– Тут загадок нет, – вдруг погрустнела фрау Каролина. – Вы становитесь взрослыми, а это не так просто, как казаться.
Второй идеей полковника Ковалева, так и не высказанной им вслух в разговоре с дочерью, оказалось событие, отраженное в календаре. Отец оказался прав, они с Сереной составили план занятий и должны были отнести его на согласование. А для этого им пришлось поставить дату, чтобы по всей положенной для документа форме было заполнено. Вот на нее они и уставились в недоумении.
– Это что же, до Рождества меньше недели? – спросила Серена.
– Новый год через двенадцать дней! – одновременно с ней воскликнула Настя.
Понятно, что они, как положено робинзонам, вели календарь с первого дня в этом мире. Разумеется, это им было намного проще, чем настоящему Робинзону Крузо. У них имелись часы механические, но с календарем. Имелись часы на батарейках, рассчитанных не на один год. Но дни недели им были интересны лишь оттого, что они для удобства придерживались семидневного цикла. Который, понятно, все время сбивался, при такой-то жизни. А числа и месяцы никого не интересовали вовсе. Но сейчас, когда жизнь стала просто замечательной, вспомнить о таких всеми любимых праздниках, да еще и оказавшихся неожиданно близкими, было шоком.
– Нужно обязательно встретить Новый год! – заявила Анастасия.
– Зачем? – не поняла ее Серена. – Нужно подготовиться к Рождеству! Это самый лучший праздник!
– Э-э-э… Но у нас получится два Рождества.
– Как так?
– У нас тут по большей части народ православный, Рождество мы празднуем на две недели позже. Так что лучше отметить Новый год. Он как раз посередине.
– Сделаем два праздника! Мы готовим Рождество по-нашему. Вы по-своему. И приглашаем друг друга в гости! По рукам?
– По рукам!
– Пошли докладывать.
Настин отец выслушал их, пряча улыбку в глазах.
– Читайте приказ, – протянул он им бумагу. – Его сейчас вывесят, но вы первыми можете ознакомиться.
Гарнизону отдавался приказ подготовить к встрече католического Рождества, Нового года и Рождества православного три праздничные программы и три праздничных ужина. Назывались ответственные за каждую мелочь, даже выделялось особое время для подготовки.
Фрау Каролина и Эльза оказались лютеранками. Серена, Инеза, Юстина и, как ни странно, Джон Кагава были католиками. Войцек – протестантом.
Ким Нам Иль примкнул к ним, пусть и считался буддистом.
Среди группы спецназа также имелся человек католического вероисповедания – родители и деды лейтенанта Бережного жили когда-то на Западной Украине, вот и его крестили по католическому обряду.
С Шатуном, полное имя которого Фьячтле-Шатнцикль-удрус никто не мог выговорить без разбега, было в этом смысле совершенно ничего не понять. У них на планете Ореол была общая монотеическая религия, но при этом все народы обязательно почитали старинных языческих богов. Языческие боги были очень похожи на богов племени майя своими трудновыговариваемыми именами. При этом каждому народу на Ореоле досталась часть пантеона. Но Шатун сам решил эту проблему, сказав, что с огромным удовольствием не только посетит все праздники, но и поможет в приготовлении всех трех. Как вскоре выяснилось, в праздниках он разбирался. Знал множество не известных землянам игр (пусть многие и были похожи на земные) и вообще идеи по подготовке выдавал пачками.
Остальные бойцы и ребята были православными, что создавало некоторый перекос. Который, впрочем, уже в приказе разрешался пунктом, обязывающим каждого, кого попросят, оказывать помощь любой из групп.
Вот такую помощь и потребовала от Семена Эльза. Что они готовили, Настя не знала, тут с этой подготовкой все таинственности напустили, но это-то и было интересно.
Настя и сама никому не рассказывала о своих планах, к которым, правда, еще не настало время приступать. Тем более она молчала, не распространялась пока даже с теми, кого уже выбрала в помощники.
28
Настя, Шатун и майор Кузьмин заперлись в Cтоловом гроте. Заперлись в буквальном смысле, пусть дверей в пещере и не имелось – Шатун набросил на вход особый щит, непрозрачный. Воздух в проеме вибрировал, и сквозь создаваемую им рябь было видно не больше, чем через матовое стекло.
– Настенька, прибавь-ка света.
Настя подвесила несколько специально приготовленных особо ярких свечей.
– Ну вот, еще один штришок, и можно заняться делом.
Шатун поставил такой же, как на дверях, только крохотный щит перед глазком видеокамеры.
– Нарушаем? – хмыкнул Кузьмин.
– Ну… один приказ, возможно, нарушаем. Чтобы исполнить другой.
– Да ты бюрократ и крючкотвор.
– А ты, Фома, зануда.
– А у вас почему такой псевдоним? – воспользовалась случаем задать давно интересовавший ее вопрос Настя.
– Он у нас Фома-неверующий, – ответил вместо майора Шатун. – Хватит на несущественное отвлекаться. Давайте работать, а то, боюсь, второй возможности у нас не будет, да и время сейчас самое подходящее, краски успеют вызреть, но не перезреть. У кого эскиз?
– У меня, – сказал майор, доставая из кармана лист бумаги. – Оценивайте, но учтите – отрицательное мнение и всякая критика мне не интересны.
– Это и есть ваш Дед Мороз? – поинтересовался Шатун, глянув на рисунок.
– Он самый.
– На лошадях!
– Да ты знаток.
– Мне очень нравится, – перебила взрослых Настя. – Вы настоящий художник.
Шатун хохотнул, но сказал, что рисунок с Дедом Морозом на санях ему тоже очень понравился. То ли испугался, что майор может обидеться, то ли ему надоело его подначивать.
– Анастасия, – произнес он, откладывая эскиз в сторону, – краски я приготовил. Нам сейчас главное их не перепутать. На баночках обозначен цвет, каким он станет со временем, а так они все белесые.
– Эй! И как мне, настоящему художнику, ими рисовать? – возмутился майор.
– Ты будешь рисовать контуры, – Шатун явно решил взять командование в свои руки и не обратил на возглас Кузьмина никакого внимания. – А мы станем закрашивать яркие пятна. Шапку, шубу, елку. Сани. Цветов все равно только четыре. Так что точного соответствия не получится.
– Умеешь ты поднять настроение.
– Ты рисуй, нам твое настроение мало увлекательно.
– Поднимайте вверх, – со вздохом старичка разрешил майор.
Настя подняла Кузьмина наверх, ближе к куполу, туда, где на стене было относительно большое и относительно ровное место.
– Да тут не картины рисовать, а скалолазанием заниматься. Сплошь выступы и трещины.
– Спускайся, сам нарисую. Но потом без претензий.
– Лучше я сам себе претензии предъявлять стану, чем такому маляру доверюсь. Спусти меня, Настя, я еще раз со стороны гляну, как мне правильнее фреску ваять.
Работа вскоре сдвинулась с места и пошла очень бойко, несмотря на непрекращающиеся препирания двух мужчин. Но Насте было не до их болтовни – держать двоих, которые постоянно требуют подвинуть их то выше, то ниже, то дальше, то ближе, то левее…
– Опускай!
Оба живописца спустились вниз и, отойдя подальше, стали любоваться на дело рук своих.
Майор рисовал весьма недурно, но с его очень красивым эскизом рисунок на стене имел не больше общего, чем ее детские каляки-маляки с полотнами Айвазовского.
– Не переживай, Анастасия! – подбодрил ее Шатун. – Понятно, что лошади больше похожи на кьятцмуфлей… это у нас кабанчики такие водятся… Правый глаз у деда на лбу получился… ну и всякое прочее. Но! В таком виде картину видим только мы. Всем остальным она предстанет в виде фейерверка особого рода.
– Что еще за особый род? – насторожился майор.
– Сейчас все расскажу, разбежался! Для вас ведь тоже должен быть сюрприз? Тогда и не спрашивай. Дождемся высыхания краски, и можно будет наш шедевр замаскировать. Краска за оставшиеся дни успеет вызреть.
