Ошибка грифона - Емец Дмитрий Александрович (чтение книг .txt) 📗
Несмотря на дурацкую шапочку, он узнал в моло-дом человеке Варсуса — одного из лучших бойцов света, известного также как «пастушок». В ужасе под-прыгнув, суккуб попытался улетучиться, но жабой об¬рушился на асфальт. Опять подпрыгнул — и опять обрушился… Варсус укоризненно поцокал языком и показал суккубу договор, внизу которого, чуть ниже смайлика, была изображена небольшая руна.
— Больше не скачи! Сам знаешь: пока эта руна здесь, ты не отдалишься от меня больше чем на два шага! — сказал он.
Тем временем Эссиорх и Мефодий подтащили к ним комиссионеров. Комиссионер Эссиорха был не-сколько помят, поскольку хранитель приложил-таки сто кулаком, а комиссионер Буслаева попискивал и ругался, размахивая мокрыми брюками.
— За ушко! За ушко меня возьми! Так ты меня за-душишь! — хрипел он.
Мефодий не поддавался, зная, что уши у комиссио-неров легко отрываются. Тот же фоку с, что у ящерицы с хвостом. Останешься с ухом в руке и потом развле¬кай себя тем, что лепи из него оживающих гадиков.
— Люди! Спасите! Есть у вас хоть капля человечно-сти? — голосил суккуб, работая на публику'.
Тело у него изгибалось очень художественно, с глу-боким драматизмом. Мефодий, как ни привычен был к театральным проделкам сук кубов, и то едва не ки-нулся вырывать девушку из рук Варсуса, но случайно заметил, что локоть у бедняжки в порыве актерства выгнулся в противоположном направлении. В следу-ющую секунду Варсус аккуратно вставил в разинутый рот красавицы снятую с головы шапочку:
— И не вздумай выплевывать! Я обижусь! Ты по-нял?
Суккуб закивал с шапочкой во рту.
— Это правильно! — одобрил Варсус. — Еще бы один писк — и из страдающего ты сделался бы по-страдавшим!
Комиссионеры, в отличие от суккуба, голосить не пытались, а, шушукаясь, поглядывали на Мефа и на зо-лотые крылья у него на шее.
— Здравствуйте, Мефодий Игоревич! — залебезил «бомж». — С повышеньицем вас!.. А мы-то вас еще вот такусенького помним! Сидит себе на Большой Дми-тровке, эйдосы принимает, договорчики продлевает! Малюсенький такой, прямо кнопочка, под штанишки телефонный справочник подложен! А такой весь ре- шительный-решительный! Прямо ни-ни! Я тогда уже знал, что вы далеко пойдете! Вот ему вот, Гнусию, го-ворю: «А наш-то Мефочка далеко, далеко пойдет!»
«Певец» закивал, соглашаясь с ним:
— А Арей-то, Арей! Как без него плохо! И без Ули-точки! И без Наточки с Чемоданчиком! Какое время- то было золотое! Золотое время! Хоть и били вы нас — но как били! Своей ручкой! — добавил «певец» и, расчувствовавшись, захныкал. Искренно так зары¬дал, со слезами.
Мефодий тоже было расчувствовался, но случайно заметил, как, стекая по одежде, пластилиновая слеза втягивается в ногу' и шариком катится вверх, напря¬мую поступая к глазам.
— Вот и хорошо, что помните! — похвалил он. — А теперь слушайте: бугор будет говорить!
И он показал пальцем на Эссиорха, который ока¬зался совсем не готов к такому комплименту'.
— Ну зачем же так официально называть мою пол-ную должность? — произнес он недовольно. — Каж-
дой тройке комиссионеров, работающих в сосгаве единой группы, по новому закону выдается свобод¬ный пропуск в Тартар! Канцелярия мрака теперь же¬лает получать эйдосы сразу, минуя национальные от¬делы. Глобализация, елки-палки! Так вот: нам нужен этот пропуск!
Комиссионеры соображают быстро, да и суккубы не тормозят. Вопрос «зачем» у них даже не возник. На личиках появилось даже некоторое облегчение, пото-му что ясно стало, что их не убьют.
— А эйдосы? — деловито спросил «певец».
— Эйдосы остаются у нас. Мы вернем их хозяевам, по многие, боюсь, с таким подходом к жизни опять их потеряют! — Эссиорх ловко из&лек из выдолблен¬ного грифа гитары «певца» спрятанный пузырек из- под валерьянки. Другой пузырек обнаружился у «бом¬жа» в каблуке, сук куб же хранил эйдосы в пустотелой заколке. С ней пришлось проявить большую осторож-ность. Заколка кусалась, щелкая как бешеная. Зубцы ее были пропитаны ядом.
Оставленный без эйдосов суккуб как-то сразу утра-тил силы и из красивой девушки превратился в об-висшего старичка с мешками под глазами, железными зубами и кабаньей щетиной. Группа из 'грех физкуль- турно настроенных прохожих, собравшаяся наконец на помощь хорошенькой девушке, при виде такого преображения немедленно сдулась и неорганизован-но отступила к метро.
— Пропуск забыли отдать! — ласково напомнил Варсус.
— Если Лшул узнает, нас прикончат! — пискнул «певец».
Варсус достал дудочку и сквозь отверстие в ней по¬смотрел на солнце.
— Странная штука! — сказал он. — Когда так вот глядишь, солнце кажется тусклым. У меня такое чув¬ство, что моя дудочка просто пьет свет. В диких коли¬чествах! А потом подносишь ее к губам и…
— Не надо никуда ее подносить! — торопливо крикнул «певец*. — Лигул может и нс узнать! Ведь ни¬кто ему не скажет?
— Конечно нет! И о том, что вы хо мяч или эйдосы, тоже! — заверил его Эссиорх и, решительным движе¬нием пригнув к себе «певца», без всякой брезгливости извлек из его пластилинового носа приклеенный там эйдос.
— Ну как так можно? — спросил он с укором. — Вещь ценой во вселенную засовывается в грязный нос, где хранится без всякого ухода в жутких антиса-нитарных условиях!.. А теперь пропуск!
«Певец» с тоской посмотрел на своих спутников и положил на ладонь хранителю треть глиняной пла-стинки. Остальные двое последовали его примеру. Собравшись па ладони у Эссиорха, пластинка стала единым целым. На ней была изображена река с ла-дьей и унылая цепочка душ, бредущая к ней. От не-затейливой картинки веяло такой тоской, что Дафна, взглянувшая на пластинку через плечо Эссиорха, сра¬зу отвернулась.
— Ну вот! — решительно сказал суккуб. — Мы под¬чинились грубой силе! А теперь, милостивый госу¬дарь, отпустите меня!
Варсус разжал руку, которой придерживал его за ворот. Суккуб с необычайным достоинством отрях-
иулся и, с каждым шагом обретя величие, направил¬ся к метро. Он шел-шел и должен был, по идее, уже скрыться из виду, но таинственным образом оставал¬ся на месте.
Эссиорх и Варсус чего-то терпеливо ждали. Нако¬нец суккуб обернулся и с укором произнес:
— Ты кое-что забыл. Стереть удерживающую руну!
— Вы тоже кое-что забыли! — мягко возразил Вар¬сус. — Пропуск в Тартар у нас — да. Но вообще-то нам нужен и пропуск па возвращение! Мелкая такая деталь!
Суккуб хлопнул себя по лбу.
— Как! На возвращение тоже! Вот я осел! А вы по¬чему мне не сказали? — закричал он па комиссионе¬ров.
Те пришли в ужас и стали без всякой милости ко¬лотить себя по лицам и щипать за щеки.
— Ой! Забыли! Ой! Забыли! — голосили они.
Страдания прекратились нс раньше, чем Варсус моднее к губам свою дудочку. Тогда на ладонь Эссиор- ху лег еще один глиняный диск, тоже раздробленный на три части и собравшийся вместе. Он был таким же
круглым и стыковался с первым диском в центре. На этом диске тоже была ладья, но теперь она зеркально плыла в противоположном направлении. И уже ника¬кой очереди. Цепочка душ на берегу отсутствовала.
Ага, — пробормотал Эссиорх. — Срабатывает
через полный поворот верхнего диска. Диск с душа¬ми — в Тартар. Без душ — обратно.
Он придирчиво оглядел диск и, подтверждая, что все в порядке, кивнул Варсусу. Тот стер удерживаю¬щую руну, и суккуб мгновенно улизнул, превратив-
гаись из старичка в афганскую борзую с оборванным поводком. Оба комиссионера, пшикнув, растворились даже чуть раньше. Спустя мгновение рядом с трамвай¬ными путями валялись лишь оброненные брюки со следами хозяйственного мыла.
— Штанишки забыли! — крикнул Варсус в пустоту, однако за брюками, как и следовало ожидать, никто не вернулся.
Эссиорх передал пропуск Дафне. Та взяла его с бе-режным испугом и спрятала.
— Не бойся потерять его или разбить, — сказал хранитель. — Его можно только отдать. Однако слож¬ность в том, что он всегда на троих! Если кто-то из вас погибнет в Тартаре, вам все равно придется ис¬кать третьего.
