Гарри Поттер и Орден Феникса - Роулинг Джоан Кэтлин (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Какими бы горькими ни были чувства, которые Гарри в последнее время испытывал на его счёт, вид стоящего перед залом Дамблдора вселял некое успокоение. Отсутствие Хагрида и лошади-драконы стали неприятными сюрпризами, омрачившими прибытие в Хогвартс, которого он ждал с таким нетерпением. Словно фальшивые ноты в знакомой песне. Но по крайней мере в одном всё обстояло так, как и должно было: перед пиром по случаю начала учебного года директор встаёт и обращается к школе с приветственным словом.
— Нашим новичкам, — звучно заговорил Дамблдор, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнёзда! Придёт ещё время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щёки!
Под общий смех и одобрительные аплодисменты Дамблдор аккуратно сел и перекинул длинную бороду через плечо, чтобы не лезла в тарелку. А тем временем в зале, откуда ни возьмись, появилась еда, и в таком количестве, что все пять длинных столов ломились от мяса, пирогов, овощных блюд, хлеба, соусов и кувшинов с тыквенным соком.
— Кла-асс, — простонал изголодавшийся Рон и, потянувшись к ближайшему блюду с отбивными котлетами, стал наваливать их себе на тарелку под тоскливым взором Почти Безголового Ника.
— Ты что-то начал говорить перед распределением, — напомнила призраку Гермиона. — Насчёт предостережений, которые высказывала Шляпа.
— Да-да, — сказал Ник, который был рад поводу отвернуться от Рона, уплетавшего жареную картошку с почти неприличным аппетитом. — Я несколько раз слышал её предостережения во времена, когда школе грозили большие беды. И всегда, конечно, она говорила одно и то же: сплотитесь, обретите силу изнутри.
— Окуа ляа моё на, шошое ози еда? — спросил Рон.
С таким набитым ртом, подумал Гарри, хоть что-то выговорить — уже достижение.
— Прошу прощения? — учтиво переспросил Почти Безголовый Ник.
Гермиона метнула в Рона негодующий взгляд; он сделал громадный глоток и сказал:
— Откуда Шляпа может знать, что школе грозит беда?
— Не имею понятия, — ответил Почти Безголовый Ник — Впрочем, разумеется, она живёт в кабинете Дамблдора, и могу предположить, что она улавливает там некие веяния.
— И она хочет, чтобы все факультеты жили в дружбе? — спросил Гарри, глядя на стол Слизерина, где властвовал Драко Малфой. — Держи карман шире.
— Ты не должен так думать, — упрекнул его Ник. — Мирное сотрудничество — это ключ ко всему. Хотя мы, привидения, тоже разделены на факультеты, мы поддерживаем между собой дружеские связи. Несмотря на борьбу за первенство между Гриффиндором и Слизерином, я ни за что не стал бы искать ссоры с Кровавым Бароном.
— Только потому, что ты жутко его боишься, — сказал Рон.
Почти Безголовый Ник был глубоко оскорблён.
— Я — боюсь? Смею утверждать, что сэр Николас де Мимси-Дельфингтон ни разу в жизни не возбудил подозрения в трусости! Благородная кровь, текущая в моих жилах…
— Кровь? — переспросил Рон. — Разве у тебя есть…
— Фигура речи! — перебил его Почти Безголовый Ник, уязвлённый теперь настолько, что голова на почти разрубленной шее опасно задрожала. — Надеюсь, мне, которому недоступны радости еды и питья, всё же позволено употреблять те слова, какие я считаю нужным? Впрочем, заверяю вас: я давно уже привык к шуточкам учеников по поводу моей смерти!
— Ник, он же не смеялся над тобой! — воскликнула Гермиона, бросив на Рона уничтожающий взгляд.
К несчастью, рот Рона был опять набит так, что, казалось, вот-вот будет взрыв, и он смог произнести только: «Яэ хоэ иа оиеть», что Ник, судя по всему, не расценил как достаточное извинение. Взмыв в воздух, он поправил шляпу с пером и полетел от них к другому концу стола, где нашёл себе место между братьями Криви — Колином и Деннисом.
— Ну, Рон, ты даёшь! — гневно прошипела Гермиона.
— В чём дело? — возмутился Рон, проглотив наконец то, что у него было во рту. — Мне простой вопрос нельзя задать?
— Ладно, проехали, — раздражённо сказала Гермиона, и оба всю оставшуюся трапезу обиженно промолчали.
Гарри слишком привычны были перепалки Рона и Гермионы, чтобы пытаться их примирить. Куда разумнее было потратить время на бифштекс, запеканку с почками и большой кусок любимого пирога с патокой.
Когда ученики покончили с едой и гомон в зале опять сделался громче, Дамблдор вновь поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору. Гарри между тем ощущал приятную сонливость. Где-то наверху его ждала кровать с четырьмя столбиками, чудесно мягкая, тёплая…
— Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал Дамблдор. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. (Гарри, Рон и Гермиона обменялись ухмылками.) Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча.
У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных искусств.
Прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты, во время которых Гарри, Рон и Гермиона обменялись взглядами, выражавшими лёгкую панику: Дамблдор не сказал, как долго Граббли-Дёрг будет преподавать. Дамблдор продолжал:
— Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить…
Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось её негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь.
Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать её выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть своё изумление. Брови профессора Стебль исчезли под растрёпанными волосами, губы профессора МакГонагалл стали тоньше, чем Гарри когда-либо у неё видел. Ни разу ещё новый учитель не осмелился перебить Дамблдора. Многие школьники ухмыльнулись: эта особа явно не знала, как принято вести себя в Хогвартсе.
— Благодарю вас, директор, — жеманно улыбаясь, начала Амбридж, — за добрые слова приветствия.
Голосок у неё был высокий, девчоночий, с придыханием, и Гарри опять почувствовал сильнейший прилив необъяснимой неприязни. Он знал одно: что всё в ней, от глупого голоска до пушистой розовой кофточки, вызывает у него отвращение. Она ещё раз мелко откашлялась — «кхе, кхе» — и продолжала:
— Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. — И увидеть столько обращённых ко мне счастливых маленьких лиц!
Гарри оглядел зал, но счастливых лиц что-то не приметил. Наоборот, все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются как к пятилетним.
— Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!
Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех.
— Я согласна с ней дружить только до тех пор, пока мне не придётся позаимствовать у неё кофточку, — шепнула Парвати Лаванде, и обе они беззвучно захихикали.
Профессор Амбридж снова издала своё «кхе, кхе», но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более деловито. Слова были скучными и как будто вызубренными.
— Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.
