Влада и маг-убийца - Готти Саша (онлайн книга без txt) 📗
– Подземно-воздушный флот Носферона по приказу маршала всея нечистой силы Алекса Муранова пр-р-ррибыл! – молодцевато гаркнул валькер Димон Ацкий, щелчком пальцев сбивая зазубрины стекол вокруг своей головы и усаживаясь на подоконнике. – Огнева, мне так нравится тебя спасать. Пропадай почаще, раз в три дня, заметано?
– Не чаще раза в неделю, Ац, – Владе было смешно видеть, как Анжела в ужасе таращится на валькера, открыв от изумления рот. Она что-то невнятно мычала и хлопала глазами, разглядывая веселого лопоухого парня с крыльями, пока из унитаза не донеслось смачное хлюпанье. Глубины канализации булькнули, выпустив на волю круглую башку Федьки Горяева.
– Это я ее нашел первый, а не ты, крылатый… – Оперевшись локтями на края унитаза, вурдалак закашлялся, приглаживая ладонями мокрую челку. Заметив Анжелу, он поморщился, втянув прыщавым носом целую гамму ненавистных ему ароматов духов, мыла, шампуня и дезодоранта. – Огнева, тебя это… потеряли все твои эти… соп… сопли… соплименники, – еле справился с трудным словом Федя и, поковыряв в носу не слишком чистым пальцем, протянул Владе руку: – Давай, уползаем отсюдова…
– Молчи, гений унитазов, – перебил его Ацкий. – Она со мной полетит, а ты можешь вторую забирать. Покажешь ей красоты и достопримечательности канализации, пофоткаетесь, крысок можете погладить…
– Что это… кто?! – вдруг пискнула Анжела, у которой прорезался голос.
– А это тебе все снится, сонц, – усмехнулся валькер. – Даешь дневное право, человечек! Твой мозг уже лихорадочно придумывает отмазку, погоди немножко. Через пару минут будешь уверена, что в туалете побывали ночные грабители с привязанными крыльями… А Федька сойдет за заблудившегося сантехника – да, Горяев?
– Я не сантехник, я петь умею! – оскорбился Федя, поворачиваясь к Анжеле и улыбнувшись ей всеми лучшими и уцелевшими зубами. – Вот слушай. Ай вы люли-и-и… Ма-а-а-и лю-ю-ю…
Вурдалак закатил глаза к потолку и издал душераздирающий звук, от которого можно было растрескаться, как почти все кафельные плитки в этом туалете.
– В консерваторию хочу поступить, – доверительно признался Горяев. – Уже туда ползал пару раз, только там все нервные какие-то. Знаете, ребят, а все-таки жизнь странная штука. Вот не долбануло бы меня тогда светлой магией, разве же я стремился бы на сцену? Маманя еще увидит меня в Большом театре и поймет, что я не хуже всяких там…
Федя прочистил горло и снова взял высокую ноту, писклявую и фальшивую, театрально вскинув вверх руку, которая очень нуждалась в хорошей порции хлорки.
Анжела, зажав уши, медленно сползла по стене на корточки, не сводя вытаращенных глаз с чокнутого чудовища в унитазе. Пока Федя пел, Ацкий спрыгнул с подоконника, развернув почти на все пространство туалета два черных крыла, подхватил Владу, и они оба скрылись в зияющем ночным небом разбитом окне.
– Эх… Тогда и я пошел. Что-то неохота тебя по канализациям выгуливать, не в моем ты вкусе, вонючая! – Вурдалак помахал Анжеле рукой, хихикнул и сжался – расплющился так, что его лицо стало похоже на сдувшийся мячик, – после чего исчез в сливе унитаза, сделав тот значительно чище, чем до своего появления.
Анжела Царева так и осталась стоять, растерянная и раздавленная, прислонившись к стенке больничного туалета.
В разбитое окно дул ветер, пол был залит водой.
Привычный и уютный мир Анжелы тоже был растерзан и уничтожен. Все четырнадцать лет ее жизни этот мир был предельно прост, понятен и удобен. Был папа, которому стоило только позвонить куда нужно, и все проблемы решались сами собой. Была мама, проводившая перед зеркалом часы, убедившая Анжелу раз и навсегда – все вокруг неважно, если на тебе настоящие джинсы от «Гуччи», на губах помада от «Шанель», а на ногах лучшие кроссовки от «Найк». И ведь именно она внушала, что такие, как ее соседка Влада, – люди тридцать третьего сорта. Всегда приятно сравнивать себя с тем человеком, который, по твоему мнению, удачно тебя оттеняет и подчеркивает твое превосходство. Это помогает лишний раз убедиться, что твоя собственная жизнь просто прекрасна. У Влады нет родителей, а у тебя – есть. У Влады никогда не было мальчика, а у тебя – самый популярный в школе. Огнева и не мечтала кататься на «мерседесе», ездить отдыхать за границу, а ты, а у тебя…
А теперь получалось, что какая-то там жалкая Огнева знает о мире гораздо больше. Эта Огнева, которая всегда ходила по стеночке на перемене, которая боялась поднять руку, даже когда знала ответ на вопрос училки… Огнева, которая всегда тушевалась от ее, Анжелы, насмешек… И эта Огнева вдруг посмеялась над ней и улетела в разбитое окно вместе с каким-то… с каким-то…
Анжела всхлипнула. Но ведь это невозможно! У людей нет крыльев, они не могут летать, так же как никто из людей не может взять и вылезти из унитаза, а потом влезть туда обратно, извиваясь как уж.
По спине у Анжелы пополз ужас, леденящий ужас незнания. Мир был не такой и теперь уже никогда не станет прежним. Даже если надеть сразу две пары джинсов от «Гуччи»…
Нужно срочно, немедленно вернуть все обратно, чтобы все было как раньше! Ей очень нужен папа, дорогой папочка, который не знает, сколько спутников у Земли, почему по утрам встает солнце и сколько минут в часе. Зато папа постоянно куда-то звонит, если возникает препятствие на его пути, и обещает такие страшные вещи людям, которые его не слушаются! Вот единственный человек, который успокоит ее и поможет вернуть обратно привычный и удобный мир.
Стараясь уцепиться хоть за что-то реальное, дрожащими пальцами Анжела вытащила из кармана халата телефон и начала набирать номер отца.
Глава 13
Душа на пуговицах
– Огнева, я тебя достаточно морально уничтожил? Всю душу вынул или еще что-то осталось? – в десятый раз заинтересованно спросила телефонная трубка.
– Вполне, Жора. Ты даже пропылесосил то место, где у меня была душа, – вздохнула Влада. – Все, я могу поспать?
– Нет. – В трубке помолчали. – Я выставлю счет твоему дедуле за мое зелье, которое стоило баснословных денег. Ты хоть знаешь, что туда входило? Кладбищенская земля, настоянная на усах мертвых бабочек, сок жучиного дерева, сопли нетопыря, которого я лично поймал… Ты хоть знаешь, что я с ним делал, чтобы у него появились сопли?!
– Жора, – Влада подавила тошноту. – Не надо, я очень прошу. Я тебе буду отдавать всю свою стипендию, пока не расплачусь за твое зелье.
– Нет, дело не в деньгах, нужны мне твои жалкие гроши, – фыркнул ведьмак. – Ты хоть понимаешь, что если бы отравилась и померла, то Носферон бы с вопросами пришел ко мне, а?
– Я не подумала…
– А то, что у тебя теперь всю жизнь будут побочные эффекты, которые я даже предсказать не берусь, ты понимаешь? Вот как начнешь влюбляться в кого попало или наоборот – всех ненавидеть… еще вспомнишь мои слова! В таких дозах зелье может давать обратный эффект!
– Угу, – напугать Владу чем-то еще было довольно трудно.
– А мои слова, когда я тебя предупреждал про семейное проклятие?.. Не буду называть, что именно… Что я говорил тебе об осторожности?
– Но я же в городе была, среди людей, – помолчав, ответила Влада. – Ты сам говорил, что посреди города умертвие не…
– Разумеется, некромагия такого уровня не выходит в населенное место! – Ведьмак чуть не сорвался на визг. – Оно появилось тогда на вашей территории нечисти, в Утесуме. Твой дед его почти уничтожил, но не до конца! А ты нанесла себе удар темной магией, которая будто позвала эту тварь, ясно?
– Нет, – спокойно ответила Влада, разглядывая картинку на чашке с ромашковым чаем. Там была нарисована Сухаревская башня, а внизу красовалась подпись – «Темный мир Forever». Вот добрался все-таки концерн Клоповых до кошелька деда. – Жора, ты можешь объяснить мне понятнее?
– Для умертвия есть цель – это ты! – бушевал Жорик. – Но оно сейчас крайне слабое. Когда ты в Носфероне – оно где-то на окраине Москвы витает в дорожной грязи. Таится в упавшей листве, прячется в клочках пыли по краям дорог. Но ты нанесла себе удар темной магией и стала уязвима – на какие-то минуты – настолько, что умертвие усилилось и подошло к тебе ближе! Теперь ясно?! С ума меня сведете, нечисть проклятая… И не забывай, что твой дед под заклятием забвения, так что его вопросами не мучай!
