Гарри Поттер и Тайная комната (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Гарри отчетливо уловил, как человек миновал дверь, за которой они стояли. Реддл беззвучно, как тень, выскользнул в коридор и двинулся следом; Гарри на цыпочках — за ним, забыв о том, что уж его-то никак нельзя услышать.
Минут пять они крались за таинственными шагами — пока Реддл вдруг не замер на месте и не повернул голову в направлении каких-то новых звуков. Совсем рядом, где-то за углом, раздался скрип отворяемой двери, и кто-то заговорил хриплым шепотом:
— Ну иди… Давай… Иди сюда, ко мне… Вот так… Теперь в коробку…
Голос был явно знакомый.
Реддл неожиданно вышел из-за угла. Гарри тоже сделал два-три шага и остановился сзади. Ему стал виден силуэт здоровенного парня, присевшего напротив открытой двери, у которой находился громадный ящик.
— Добрый вечер, Рубеус, — громко произнес Реддл.
Великан захлопнул дверь и выпрямился.
— Что ты делаешь здесь, внизу, Том?
Реддл подступил ближе:
— Все кончено, Рубеус. Я все о тебе расскажу. Ведь если нападения не прекратятся, школу закроют.
— Ты это что…
— Я думаю, ты никого не замышлял убить. Но из чудовища мирного домашнего зверька не сделаешь. Ты выпустил его просто для разминки, чтобы он немного побыл на свободе…
— Он никогда никого не убивал! — закричал высокий парень, придавив спиной закрытую дверь. Из-за нее доносилось странное шуршание и пощелкивание.
— Слушай, Рубеус. — Реддл подошел ближе. — Завтра приедут родители погибшей девочки. Самое меньшее, что Хогвартс может сделать для них, — убедить, что тварь, убившая их дочь, уничтожена…
— Это не он убил! — загремел парень. Его голос громким эхом прокатился по темному коридору. — Он… нет, он никогда… он не может!
— Отойди в сторону, — приказал Реддл, вытаскивая волшебную палочку.
Заклинание осветило подземелье яркой вспышкой огня. Дверь за спиной верзилы распахнулась с такой силой, что его отбросило к противоположной стене. И глазам Гарри предстало чудовище, при виде которого Гарри издал долгий, пронзительный крик, который никто кроме него не услышал.
Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и пара острых как бритвы жвал. Реддл снова поднял волшебную палочку, но опоздал. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через него, пронеслось по коридору и пропало из глаз. Реддл с трудом поднялся на ноги, глядя ему вслед, опять взялся за палочку, но великан прыгнул на него, вырвал палочку и, швырнув Реддла на пол, дико заорал: «Не-е-е-т!»
Происходящее закружилось в глазах Гарри, и сейчас же упала тьма, Гарри куда-то провалился и плашмя шлепнулся к себе на постель в спальне гриффиндорской башни. Открытый дневник Реддла как ни в чем не бывало покоился у него на животе.
Не успел Гарри отдышаться, дверь спальни отворилась и вошел Рон.
— Вот ты где, — сказал он. Гарри сидел на кровати. Он был весь в поту, и его била крупная дрожь.
Рон встревоженно подошел к нему:
— Что с тобой?
— Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.
Глава 14
КОРНЕЛИУС ФАДЖ
Рон, Гарри и Гермиона давно знали, что Хагрид питает непонятное пристрастие к чудовищным, уродливым созданиям. В первый год их жизни в Хогвартсе он пытался вырастить дракона в своей маленькой лесной хижине, а уж его громадного трехглавого пса, которого он нежно окрестил Пушок, они точно не скоро забудут. И Гарри был уверен: если еще мальчишкой Хагрид услыхал легенду о чудовище, скрывающемся в замке, то бесстрашно полез бы куда угодно, лишь бы взглянуть на него хоть краешком глаза. А дальше… Возможно, ему стало совестно держать зверя в клетке, и он решил выпустить его, дать возможность поразмять бесчисленные ноги… Гарри даже вообразил себе, как тринадцатилетний Хагрид надевает на него ошейник с поводком. Но точно так же ему было ясно — Хагрид никогда, ни при каких обстоятельствах не мог бы никого убить.
Гарри уже почти жалел, что проник в тайну дневника. Рон с Гермионой снова и снова требовали от него всех подробностей путешествия по закоулкам памяти Реддла — Гарри тошнило от бесконечных пересказов и разговоров, которые за ними следовали.
— Реддл мог поймать не того человека, — утверждала Гермиона. — Возможно, был какой-то другой монстр, нападавший на людей.
— Да сколько же тут, по-твоему, этих монстров? — хмуро спрашивал Рон.
— Мы знаем, что Хагрида когда-то давно исключили из школы, — печально признавал Гарри. — И нападения после этого прекратились, иначе Реддл не получил бы особой награды…
Рон подошел к делу с другой стороны:
— Реддл был тогда чем-то вроде Перси. Кто его просил доносить на Хагрида?
— Но ведь чудище кого-то убило, — возразила Гермиона.
— И если бы школу закрыли, Реддл вынужден был бы отправиться в какой-то магловский приют, — добавил Гарри. — Я не виню его за то, что он хотел остаться здесь.
Рон подергал себя за губу, потом нерешительно спросил:
— Ты ведь встретил Хагрида в Лютном переулке, да?
— Он покупал средство от плотоядных слизней, — поспешно ответил Гарри.
Все трое замолчали. Молчали долго. Наконец Гермиона, запинаясь, высказала то, о чем они все сейчас думали:
— Может, нам следует пойти и поговорить с самим Хагридом?
— Радостная будет встреча, — хмыкнул Рон. — Привет, Хагрид, скажи-ка нам, ты в последнее время не напускал на школу никого ужасного и волосатого?
Порешили все-таки ничего Хагриду не говорить, если только не будет нового нападения. И чем дольше не появлялся тот загадочный бестелесный голос, тем сильнее становилась надежда, что им никогда не придется спрашивать Хагрида, почему его исключили из школы.
Минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник оцепенели, и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится. Пивзу окончательно наскучила песня «Гарри Поттер, ты злодей», а Эрни Макмилан смягчился до такой степени, что как-то на травологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему корзинку с прыгающими поганками. В марте несколько мандрагор закатили в теплице номер три шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Стебль.
— Раз они стали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели, — объяснила она Гарри. — И скоро мы сможем вернуть к жизни тех несчастных в больничном крыле.
На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью.
— От этого зависит наше будущее, — сказала она Рону и Гарри, когда они втроем принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками.
— Я бы хотел отказаться от зелий, — заметил Гарри.
— Нельзя, — мрачно возразил Рон. — Все старые предметы остаются. — Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от темных искусств.
— Но это очень важный предмет! — возмутилась Гермиона.
— Важный, если бы его преподавал не Локонс, — уперся Рон. — Я у него ничему не научился. Нет, хотя научился — что будет, если выпустить на волю корнуэльских пикси.
Невилл Долгопупс был завален письмами, содержащими противоречивые советы родных колдунов и колдуний, какие предметы больше всего пригодятся в жизни. Растерянный, сбитый с толку, он читал список предметов, высунув язык, и смущенно спрашивал окружающих, что труднее — арифмантика или изучение древних рун. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди маглов, поступил просто: закрыв глаза, тыкал волшебной палочкой в список и помечал те предметы, на которые угодил. Гермиона ничьих советов не слушала, а взяла и записалась сразу на все новые курсы.
Гарри представил себе, что сказали бы дядя Вернон и тетя Петунья, вздумай он обсудить с ними свою будущую карьеру волшебника, и горько усмехнулся. Правда, нельзя сказать, что он остался совсем без напутствия: Перси Уизли жаждал поделиться с кем-нибудь жизненным опытом.
