Фаталуния - Вольских Алека (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Принц бросил взгляд на большой роскошный трон, над которым на стене висели герб и флаг Фаталунии, и заговорил:
— Я никогда не хотел быть королем. Когда был жив мой отец, я не задумывался о будущем. Я жил, наслаждаясь каждым днем. Свобода была мне по душе. В детстве один маг подарил мне волшебный зонт и объяснил, что с помощью этого зонта я смогу попасть в другой мир.
Он посмотрел на Ростика.
— Я говорю о твоем мире — мире За-Гранью-Теней. Оказавшись там впервые, я не захотел возвращаться, но возвращаться каждый раз приходилось. Много лет я жил поочередно в двух мирах, жил двойной жизнью. Однако мир За-Гранью-Теней мне нравился все больше и больше, потому что в том мире я нашел то, что полюбил сильнее всего на свете. Я нашел друга, который понимал меня лучше, чем кто бы то ни было в обоих мирах.
— Друга? — переспросил озадаченно Ростик.
Принц кивнул и, склонив голову, невозмутимо сказал:
— Машина. Это была прекрасная и стремительная гоночная машина.
Ростик в первый момент подумал, что он ослышался. Гоночная машина?! Нет, он тоже любил гонки, но… Услышать это здесь, в мире Двенадцати Городов?! В первый момент Ростик лишился дара речи, но потом… Если принц жил в его мире, то его увлечение, наверное, не выглядит таким уж удивительным. Да и не зря же Ростик в первый момент, увидев принца, подумал, что он больше похож на жителя его мира, чем правителя одного из Двенадцати Городов — мира, где всем правила магия. В то же время Ростик заметил на лицах некоторых стражей недоумение — они не понимали, о чем говорил принц.
— Не стоит так удивляться, — словно прочитав мысли Ростика, произнес принц Дориан. — Ни один пегас, ни один дракон в моем мире не может быть таким быстрым, таким стремительным, как то существо, вместе с которым я узнал, что это такое — лететь вперед, не отрываясь от земли, но так, что даже ветер не может угнаться за тобой. Это было самое счастливое время в моей жизни.
Принц отвел глаза.
— Но потом умер отец — и все изменилось. Я должен был принять трон, стать королем Фаталунии и… навсегда забыть о своей мечте.
В тронном зале воцарилось молчание. Все взгляды были прикованы к принцу Дориану, чьи стеклянные серо-голубые глаза в этот момент потемнели, как темнеет небо перед грозой.
— Я спрашивал себя, — продолжал принц, — почему именно я? Почему именно я должен отказаться от своей мечты и жить ради долга? Я мечтал не о короне, а о лучшей в мире гоночной машине: красивой и быстрой. Я не просил ни у кого королевства и никогда не хотел быть королем. Я хотел быть как ветер и обгонять ветер. Звук ревущего мотора был для меня милее звука королевского горна… Я люблю твой мир.
Принц Дориан повернулся к Ростику и посмотрел ему в лицо.
— Потому что в моем мире нет того, о чем я всегда мечтал. Но как бы там ни было, я не мог смириться с судьбой и решил воспользоваться своим исключительным правом — я решил изменить свою судьбу.
Принц засунул руки в карманы и снова подошел к окну. Прислонившись плечом к стене и скрестив ноги, он посмотрел на свинцовое небо. В этой позе он еще больше напомнил Ростику о его мире. У принца даже привычки были нездешние. Впервые Ростик подумал, что мир Двенадцати Городов, возможно, совсем чужой принцу, даже несмотря на то, что он родился и вырос здесь.
Принц тем временем рассказывал дальше:
— Когда-то давно, когда городами правили их основатели, Тарханкут дал моему далекому предку, первому королю Фаталунии, свое Необратимое Слово — исполнять самое заветное желание каждого следующего наследника, будущего короля Фаталунии, в тот день, когда он должен будет принять трон. Только одно желание. И сбудется оно только в том случае, если у этого желания будет сила.
— Что такое Необратимое Слово? — спросил Ростик, даже не заметив, что перебил принца.
— Необратимое Слово, Ростик, — отвечал вместо принца Мольфар, — это очень редко использующееся колдовство — магия, которая будет действовать даже после смерти самого мага. Это слово нельзя забрать назад. То, на чем лежит печать Необратимого Слова, всегда воплощается в жизнь, несмотря ни на что и вопреки всему.
— Страшная штука, — поежившись, буркнул Анчутка. — Не понимаю, почему такой маг, как Тарханкут… Разбрасываться такими вещами… — Он быстро зыркнул на принца и стушевался. — Ну, я… в том смысле, что ведь никто… — И уже более твердым, решительным тоном добавил: — Непредсказуемое колдовство, опасное. Зачем, спрашивается?
Принц сверху вниз глянул на Анчутку.
— И тем не менее Тарханкут такое слово дал.
— А что значит «если у этого желания будет сила»? — снова спросил Ростик.
Теперь принц Дориан посмотрел на него: холодно, не мигая, взглядом, который словно гипнотизировал и в то же время от него бросало в дрожь.
— Это когда ты хочешь чего-то так сильно, что вся твоя жизнь становится лишь тенью твоего желания. — Складка на лбу принца стала глубже, а во взгляде появилась легкая отстраненность. — Тарханкут не сильно рисковал, давая свое Необратимое Слово. Лишь немногие наследники Фаталунии смогли воспользоваться им. Что касается остальных… их желаниям не хватало силы. — В этот момент по его лицу пробежала тень непонимания. — Но со мной… Со мной все случилось иначе. Я загадал желание, и могу поклясться, что никто еще не желал ничего так сильно, как я желал стать свободным и покинуть этот мир навсегда. Однако желание не исполнилось. Видимо, Необратимое Слово утратило свою волшебную силу.
— Этого не может быть, — перебил принца Мольфар. — Необратимое Слово не может утратить свою силу!
— Но желание не исполнилось, — холодно повторил принц. — А на город легло проклятие. Возможно, таков был коварный замысел Тарханкута. А жертвой этого замысла стал я.
— Тарханкут никогда не отличался коварством, — озадаченно покачал головой Мольфар.
— Как вы можете это знать наверняка? — парировал принц. — Тарханкут жил слишком давно.
— О нем осталась память… — начал Мольфар.
— Эта память может зиждиться на заблуждениях, — перебил его принц. — Из глубины веков Тарханкут наслал на этот город проклятие — проклятие, которое поглотило Фаталунию целиком и ввергло в бесконечный поток несчастий; проклятие, которое связало меня с моим троном и лишило желанной свободы. Я пленник — пленник моего проклятого трона, моего проклятого замка, моего проклятого города. Когда я покидаю все это, очень скоро меня начинает тянуть назад. И спустя какое-то время это становится невыносимым. Меня словно разрывают на части древние страшные чары. И я возвращаюсь, потому что не могу сопротивляться этой силе.
Ростик поразился, насколько спокойно и холодно говорил об этом принц Дориан. Даже голос его был словно неживой.
— И для того, чтобы разорвать этот замкнутый круг, мне нужен ты.
Взгляд принца Дориана устремился к Ростику. И в тот же миг на него посмотрело еще несколько пар глаз, в которых можно было прочесть лишь непонимание. Но если кто и понимал здесь меньше всех, то это был именно Ростик.
— Но зачем?!!! — обескураженно воскликнул он, вытаращив глаза на принца. — Зачем вам я?!
Его высочество сощурил свои холодные глаза до узких щелок и вперился в Ростика пронизывающим, словно острый кусок льда, взглядом. Из-за полной серебряной луны, заглядывающей в одно из окон замка и источающей холодное серебристое сияние, казалось, что и глаза принца источают ледяной голубовато-серебряный свет.
— Ты нужен, чтобы избавить меня от моей проклятой ноши, — после недолгой многозначительной паузы ответил принц. — Ты должен занять мое место — стать королем Фаталунии, королем проклятых.
Ростик каждой клеточкой тела почувствовал, каким раскаленным после этой фразы стал в зале воздух, как задержали дыхание все стражи. Сам же он просто не мог пошевелиться. Ему на миг показалось, что он просто сошел с ума и каждое прозвучавшее только что слово ему просто послышалось. Ведь не может же такого быть, что принц Дориан говорит серьезно… Или может?