Крестоносец в джинсах - Бекман Tea (е книги .txt) 📗

Долф, который винил себя в смерти каждого ребенка, не разделял его оптимизма.

— Но ведь нас еще много? — с тревогой спрашивала Марике. — Достаточно, чтобы завоевать Иерусалим?

— Станем мы его завоевывать! Сарацины сами разбегутся, едва увидят нас, — насмешливо отвечал Леонардо.

— Ты не веришь, что все так и будет, — возмутилась девочка, задетая за живое его словами.

— А ты что, до сих пор веришь? — бросил Долф.

— Я не знаю, — робко призналась она, — иногда мне кажется, что…

Ну и ну! Марике — и вдруг засомневалась.

— Что? — в один голос спросили Долф и Леонардо.

— Иногда мне кажется, тут что-то не так. Почему море так далеко? Когда мы вышли в поход, нам об этом не говорили. Я думаю, Николас тоже не знал об этом. И почему так много детей погибло? Ведь Господь хранит нас…

— Господь сохранил тебя, Марике, — мгновенно отозвался Леонардо.

— Это ваша с Рудолфом работа!

Маленькая безбожница!

— И сарацины… Неужто они разбегутся, завидев нас? Ведь они бились с настоящими рыцарями-крестоносцами, бились храбро, а иногда и побеждали.

— Малышка делает успехи, да, Рудолф? — засмеялся Леонардо. — Ты права, Марике, конечно же, тут что-то не так.

Этот разговор взбудоражил Долфа: уж если Марике сомнения одолели, это что-нибудь да значит. Наверняка не одна она задумывается сейчас об этом. Как поведут себя ребята, оказавшись через две недели в Генуе и не увидев обещанного чуда?

…Они продолжали путь по берегу Изарко. Природа здесь была совершенно иной. В ней не чувствовалось больше мрачной угрозы, повсюду распускались цветы, долины становились все обширнее. Ребята миновали сады, в которых поспевали яблоки. Горные кручи уже не казались такими грозными, они все чаще перемежались с низинами. Множество встреч происходило теперь на дорогах — встреч, не всегда безопасных. Попадались ребятам не только путники, но и шайки разбойников, и просто обозленные крестьяне, и подозрительные горожане. Всякий новый день приносил с собой приключения и трудности, страдания, надежды и удачи. Спустя неделю пути они приблизились к живописному горному озеру.

С какой радостью дети бросились в воду, купались, ловили рыбу! Бесшабашный, поистине каникулярный дух овладел маленькими крестоносцами. Вот уже десять дней, как их не донимают дожди и туманы. Альпы остались позади, а перед взорами детей открывались плодородные, богатые дичью холмистые предгорья.

Озеро поражало обилием рыбы и водоплавающей птицы. Долф не переставал изумляться чистой красоте природы, кристальной прозрачности воды, неописуемому разнообразию цветов, роскошному великолепию почти не заселенной земли. Ему вспомнилась прошлогодняя поездка с родителями как раз в эти места, на озеро Гарда. [15] В двадцатом веке люди стремились использовать каждую пядь этой благодатной земли, понастроили здесь отелей, кемпингов, сувенирных лавок… Но зрелища, равного этому, ему не доводилось видеть никогда в жизни: каких только пернатых здесь не было! На башнях замков вили гнезда аисты, в прибрежных камышах на озере гнездились дикие лебеди. Днем птицы сплошь покрывали озерную гладь, высматривая рыбешек или отдыхая после долгого перелета.

Ребята использовали все, чтобы приманить птиц.

В дело шли сети, палки с крючками на конце, стрелы с привязанным к ним длинным шпуром, короткие заостренные пики. Сострадания к животным и птицам дети не испытывали. Да и нельзя было по-другому, иначе — голодная смерть. Каролюс очутился в своей стихии. Неиссякаемые сокровища природы подстегивали его быстрый, изобретательный ум. Он собирал крупные рыбьи кости — из них выходили отличные расчески, щетки, иголки.

Появилась нужда и в головных уборах — они были теперь, пожалуй, поважнее одежды. Солнце дочерна опалило спины, обжигало непокрытые головы ребят, и они прикрывались самыми несуразными шляпами, сплетенными из травы и соломы, украшенными цветами. Очень скоро они подошли к городу Брешиа [16], жители которого в испуге скрылись за наглухо запертыми воротами и молили детей как можно скорее покинуть их края. Ребята продолжали путь к югу, в Геную.

«Ну где же море? Когда мы увидим его?» — непрестанно спрашивали они. До сих пор они не сомневались в том, что море лежит за горами, но вот и горы позади, а перед ними все та же необозримая долина реки По.

— Вот пройдем до конца эту долину, перевалим через холмы, а там уж и море, — обещал дон Ансельм.

Дети изумленно смотрели на него.

— Идти дальше? Так далеко?

«Бесконечно далеко, — с горечью думал Долф. — Для чего Ансельм дурачит детей, почему не скажет им правду?» Но мальчик держал язык за зубами: чем сильнее раздражение ребят, тем лучше. Пусть сами поймут, что их обманули. Все равно, сколько ни объясняй, их не остановишь, они просто не уразумеют, о чем толкует Долф.

В долине По вновь участились несчастные случаи, и дети все сильнее роптали, видя, как их товарищи гибнут от солнечного удара, от недостатка воды, от укусов диких пчел и ядовитых змей. Река По, которая перерезала долину с запада на восток, все еще не показывалась, и воды почти не было. Земля здесь по большей части стояла невозделанная. Местность, которая через несколько веков станет житницей всей Италии, представляла собой безводную равнину, которую, словно оазисы среди пустыни, изредка оживляли селения, окаймленные полоской пашен и фруктовых садов. В весеннее и зимнее время равнина превращалась в болотистую топь, летом — в иссохшую пустыню, лишенную растительности. Ребята добывали себе пропитание охотой на зайцев и косуль, поедали жареных кузнечиков и дикий мед. Жители этих пустынных мест не отличались гостеприимством: у ломбардцев хватало причин не доверять крестоносцам из Германии, ведь это германские императоры на протяжении многих лет захватывали, жгли, опустошали земли Ломбардии. Не раз пытались ломбардцы сбросить иго германских феодалов, но посланные императором войска жестоко расправлялись с непокорными. Германская знать не желала поступаться и малой толикой завоеванных владений. Столетиями в долинах Ломбардии сходились армии всех государств Европы. Не далее как два десятка лет тому назад здесь разбойничал Фридрих Барбаросса [17], память о его злодеяниях еще жива.

А что предвещает нашествие маленьких крестоносцев из Германии? Не последует ли за этим очередная волна бедствий, грабежей, набегов?

«Мы мирные крестоносцы!» — возвестил Николас.

Поди ж ты! На крестоносцев они вовсе не похожи.

Дочерна загорелые, непослушные и озорные. Разве таковы благочестивые дети? Неужели этот неуправляемый сброд и есть то самое безгрешное воинство, что призвано обратить в бегство сарацин? Да они похуже шайки дезертиров: опустошают поля, дерутся, словно заправские бойцы, а отчаянны, как дьяволята. Им неведомы сомнения, они не знают ни страха, ни стыда.

Девчонки ничем не лучше парней — такие же бесстыжие, никакого уважения к чужой собственности. Сборище воров и мошенников, которые хозяйничают в чужих землях, подобно стае саранчи, пожирающей все, что попадается на пути.

Так оно и было. Тех ребят, которые прошли через испытания высокогорного перевала, больше не страшило ничто. Безучастное отношение к их судьбе жителей Брешиа лишь подзадоривало путников. Да, они хотят есть и пить! И если им отказывают в этом, они все возьмут сами.

Жизнь под открытым небом, непрестанный голод, лишения ожесточили их. Им больше не нужны для защиты специальные отряды стражников. Какая ерунда! Каждый из них теперь способен сам постоять за себя. А для чего им отряды охотников, снабжавших ребят провизией? Среди них теперь не было никого, кто бы не носил с собой оружие. И какой толк от рыбаков в краях, где нет воды?

Рыбаки становились охотниками, а то и вовсе пробавлялись кражами…

В паломничество из Кельна отправилось набожное воинство: умильно сложенные руки, неумолчные молитвы и песнопения, но вот пролетело два месяца, которые превратили святых крестоносцев в армию бродяг и разбойников, не отступающих ни перед чем. Остальное довершили сомнения, нараставшие с каждым днем. Кто знает, быть может, их ведут совсем не в Иерусалим? Что, если всевышний раздумал предавать священный город в руки детского воинства? Но добывать себе пропитание им нужно!