Гимназия №13 - Жвалевский Андрей Валентинович (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
И тогда черные и белые – чуть ли не единственный раз в своей истории – объединились против строптивого Бера. Они отняли у грозных зверей их прежнее имя и дали им другое, издевательское – «медведи», «ведающие мёд». Когда наутро совместные силы черных и белых напали на Бера, тот напрасно звал на помощь. В теплых берлогах – «беровых логовах» – ни один зверь не услышал зова своего хозяина.
Бер смог тогда убежать. И бегал еще много лет. Прежние друзья – домовые и болотники – боялись его принимать. Новые боги, продолжая воевать между собой, травили Бера. И очень скоро он сам стал всех бояться: и домовых, и русалок, и черных, и белых. Долгими зимами он иногда еще бродит по лесу, отыскивает берлогу и шепчет на ухо спящему зверю: «Вставай, бер! Вставай! Отомсти за хозяина!». Иногда ему это удается – зверь просыпается и начинает рыскать в окрестностях, голодный и злой, не понимая толком, кто и зачем его разбудил. Люди боятся такого зверя, но никто не зовет его «бером», а называют «медведь-шатун»…
И тут Антона осенило.
– На дубе! Над дуплом! – он ткнул в руну
– Ее перевернуть можно? – жадно поинтересовался Севка.
– Да, вроде бы… Да! Она одним гвоздем прибита!
Маша тем временем не теряла времени, торопливо что-то искала в энциклопедии.
– Вот! – радостно сказала она. – «В противоположность руне „Мир“, руна „Чернобог“ представляет силы, стремящие мир к Хаосу». А руна «Мир», «центростремительные силы, стремящие Мир к Порядку», – это перевернутый Чернобог.
– В нашем случае, – поправил ее Севка, – наоборот: Чернобог – перевернутый Мир. Наверное, Мир на дубе все время висел, а от нашего взрыва перевернулся. Точно! Энергия взрыва, видимо, ушла на переворачивание руны!
– Но взрыва-то не было… – напомнила Лёля.
– Потому и не было! – Севка прямо сиял, как всегда при решении сложной проблемы. – Я ж говорю, вся энергия ушла на переворачивание руны!
– Вот оно! Руна «Чернобог» означает прорыв магического круга, – прочитала Маша.
Теперь Севка с Машей выглядели не просто довольными, а прямо-таки счастливыми. Они не только все расшифровали, но и поняли, что же такое они расшифровали.
– Значит, – уточнил Антон, – нужно просто перевернуть эту деревяшку? И все вернется, как было?
– Ага, – подтвердил Севка, – кстати, спасибо тебе, Антоха!
Сева кивнул на бумажки.
– Мы полночи над ними бились, а они все никак не склады…
И вдруг он замер на полуслове. Маша, глядя на него, тоже перестала улыбаться.
– Что-то не так? – Лёля вдруг вышла из своего полуобморочного состояния.
– Не понимаю, – задумчиво ответил Севка, беря в руки букву «Т». – Не было у нас ночью никакой «Т». Да, Машка?
– Не было, – тревожно ответила Маша. – была эта… «Б»… Любина руна… Такая… с двумя палочками.
И Маша ткнула в книге на руну
– Значит, – как-то обреченно уточнила Лёля, – Любина руна поменялась на «Т»?
Севка и Маша кивнули. Лёля схватила бумажку с «Т», перевернула и уставилась на руну
– Это «Треба», – тут же вычитала Маша, – «жертвоприношение, без которого на Дороге невозможно воплощение намерения»…
– «Жертвоприношение»! – отчаянно перебила ее Лёля и закрыла лицо руками.
Все затихли и уставились на Лёлю.
– Лёля? – тихо спросил Антон. – Лёль, ты что-то знаешь? Лёля, расскажи нам…
– Она сказала, – выдавила из себя Лёля, – что сама знает, как разобраться с проблемой…
– С какой проблемой? – вкрадчиво спросил Антоха, отнимая Лёлины руки от лица. – Лёля, скажи мне, пожалуйста….
– Я хотела сказать сразу, – прошептала Лёля.
– Говори сейчас, – попросил Антон.
– Я просто боялась…
– Не надо бояться…
– Я думала, так будет лучше…
– Нет.
– Она мне запретила.
– А я разрешаю.
– Я просто подумала…
– Лёля! – гаркнул Антон. – Говори немедленно, шутки кончились!
– Перун…
– Что?!
– Он сказал… – Лёля заплакала.
– Что?!
– Что мы должны принести ему человеческую жертву, – Лёля разрыдалась.
– А Люба? – машинально спросил Антон, но уже сообразил. – И ты молчала? – заорал он.
– Она сказала, что знает, что делать, – всхлипнула Лёля.
– Ааа! – Антон грохнул кулаком по стене.
За секунду постарался взять себя в руки и оглянулся на остальных.
– У нас проблема, – сказал он срывающимся голосом, – нам надо спасти Любу. Где Мишка?
– Мишки давно здесь нет, – тихо сообщила Маша, – он куда-то ушел.
– У нас две проблемы, – мрачно сказал Антоха.
– Так значит я – Беррр, – Мишка снял наушники, встал и тряхнул головой.
Его еще немного шатало, но на ногах он уже стоял твердо.
– Именно, – ответила копия англичанки и немного отодвинулась от него.
Мишка хотел сказать много чего – про богов, про Черных и Белых, про трусливых домовых – но вместо этого неожиданно для себя зарычал. Он и не подозревал, что умеет так рычать – свирепо и многообещающе. Все громче и громче. И все более и более многообещающе.
Когда воздух (а вместе с ним и рык) закончился, Анна Павловна выглянула из-за стула, за которым, оказывается, пряталась, и спросила:
– Все?
– Пока да! – сказал Мишка и двинулся к дверям.
Там его должны были ждать какие-то сторожа – и это было кстати, потому что Беру очень хотелось прямо сейчас намять хоть какие-нибудь бока. Но за дверью оказалось пусто, только белая палица сиротливо валялась посреди коридора.
– Сбёгли! – прокомментировал голос Кладового.
– Я бы тоже сбёг, – отозвался голос директорского Кабинетного, – если бы на меня… вот так…
Мишка повел головой, выискивая говорящих. Обсуждение сразу стихло.
– Вылезайте! – приказал Бер. – Пойдем объяснять всяким, что к чему, а то совсем обнаглели!
Из-за батарей, плинтусов, приоткрытых дверей осторожно высунулись лица кабинетных.
– А одолеем? – опасливо спросил Столовой. – Они того… воины!
– А вы – в своем доме! – ответил Мишка, сжимая кулаки. – Кто одолеет домового в его хате?
Это были правильные слова. По коридору прокатилось одобрительное:
– И то правда… Наш дом – нам и решать… А то ишь ты!..
Маленьких фигурок в поле зрения прибавилось. Мишка помахал руками, разминаясь.
– Молодцом! – одобрил Зальный. – Тебе бы еще бы секиру – был бы Берсерк, Бер с секирой!
– И так справимся! – отрезал Мишка. – За мной!
Он сунулся было на крышу, но Анна Павловна дернула его за штанину:
– Она в бассейне, Берегинюшка наша!
– Кто? – не понял Мишка.
– Люба!
Мишка быстро зашагал в сторону бассейна. На ходу вспоминалось, как он вытаскивал оттуда первую руну, как жался по углам от домовых. А теперь домовые шли за ним, как за воеводой. Потому что теперь он стал Бером. То есть вспомнил, что он Бер.
Уже на входе в бассейн на нем повисла маленькая Анна Павловна:
– Не ходи туда, юношам туда ходить не надо…
Мишка стряхнул ее с рукава, и, не снижая скорости, вломился внутрь.
Глава 19. Бер и Берегиня
Бассейн был полон. В нем мерцала чистая, прозрачная и необыкновенно голубая вода, она как будто светилась изнутри. Мишка, который был уверен в том, что сейчас увидит связанную Любу или Любу, которую пытают, так разогнался, что притормозил у самой кромки воды. Огляделся. Принюхался.
Пахло покоем. Пахло полным умиротворением. Весенними листьями и утренней свежестью. Первыми цветами, проталинами, ярким солнцем в безоблачном, ослепительно голубом небе, только что лопнувшими почками, свежим березовым соком и еще чем-то непонятным, но таким удивительным… От этого запаха хотелось бежать, нестись, прыгать, плыть, кричать, совершать подвиги. Хотелось смеяться, танцевать и кричать одновременно…
