Зеркальное время - Хольбайн Вольфганг (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗

Глава девятая ОСКОЛОК

— Говорю же тебе, это был мой отец! — Он хлопнул ладонью по одеялу и тут же пожалел об этом: руку пронзила жгучая боль, хотя она была перебинтована так, что пальцы едва шевелились. На его теле почти не оставалось живого места, которое не было бы забинтовано, заклеено пластырем или смазано мазью. — Я так отчетливо слышал его голос, будто он стоял рядом.

— Но это же невозможно, Юлиан! — Франк глубоко вздохнул. — Ты ведь сам слышал разговор в вагончике. К тому времени, когда ты бежал оттуда, они давно уже ехали в поезде на Амстердам. А одновременно в двух местах не может находиться даже твой отец.

— Я не знаю. Но он послал мне сообщение, чтобы я шел к этой палатке. И он охранял меня там от этих... штук.

Юлиан встал и дохромал до окна. Он чувствовал себя уже намного лучше, чем три дня назад, когда снова очутился на больничной койке. Его многочисленные раны и ожоги заживали с такой быстротой, что удивлялись не только врачи, но и он сам. Но при этом Юлиан находился в состоянии такого глубокого нервного исто­щения, что лишь постепенно приходил в себя. Все три дня, проведенные здесь, он почти непрерывно проспал.

Но ему не пришлось жалеть об этом. Франк рассказал обо всем, что случилось за это время. Разумеется, оба полицейских уже с нетерпением поджидали, когда он откроет глаза. Адвокату пришлось проявить чудеса, чтобы они оставили мальчика в покое. Он добился судебного постановления на сей счет, при условии, что Юлиан отправится в интернат, как только его выпишут из боль­ницы.

— Я сам знаю, что это звучит безумно, — сказал Юлиан, глядя в окно на безоблачное небо. — Но это был отец. Я не только слышал его голос, понимаешь? Я чувствовал, что он рядом. И потом письмо, которое лежало в сейфе. Ведь он велел мне идти к той палатке. А этому есть только одно объяснение: он знал, что произойдет.

Франк подошел к Юлиану и тоже выглянул в окно.

— Они снялись и уехали, — сказал он без всякой связи с предыдущим. — Я был сегодня утром на ярмарочной площади. Там все опустело. — Он вздохнул. — Да... Ну, хоть погода установилась. Я навел справки в метеослужбе. Непогода в эти дни была только здесь. Только в нашем городе. Странно, правда?

Юлиан понимающе кивнул. Ведь и в ночь, когда случилась катастрофа, над городом тоже бушевала гроза. Каким-то образом одно зависело от другого. После воз­вращения Юлиану казалось, что он уже почти держит в руках разгадку всех тайн. Словно он стоит перед ворохом элементов пазл-мозаики, и осталось лишь пра­вильно сложить их. Беда только в том, что он не знал, как должна выглядеть готовая картинка...

— Говоришь, они переехали?

Он размышлял, не связано ли с этим переездом то, что последние два дня его не мучили ни кошмары, ни тролли, ни монстры из зеркал.

— Да. Но я тут не дремал, пока ты валялся в зимней спячке. Я кое-что разузнал, хотя это было не так-то просто. Почему-то люди очень неохотно говорят о том, что тогда произошло в городе. Кроме того, прошло почти девяносто лет. Живых свидетелей не осталось. И есть в этом деле загадка: город постигла величайшая катастрофа, а все делают вид, будто ничего не случилось.

— Кому же охота вспоминать о несчастье? — сказал Юлиан.

— Ты ошибаешься, мой мальчик. Люди с удовольст­вием вспоминают о бедах и катастрофах. Поспрашивай стариков, которые пережили войну, — они помнят каждую бомбежку, каждый налет, каждый пожар. А в нашей редакции никто не знал об этой катастрофе, хотя тогда погибло около пятисот человек.

Юлиан был поражен. Судя по тому, что он видел своими глазами, жертв должно было насчитываться го­раздо больше.

— И что самое странное, — продолжал Франк после паузы, — почти сто из них исчезли бесследно. Ни трупов, ни других следов.

И это тоже поразило Юлиана. Он-то знал, куда они исчезли, но число их испугало его. Значит, он один противостоял целой сотне троллей...

— Мне надо идти, — сказал Франк. — Я жду звонка от одного моего коллеги из Англии.

— Из Англии? — Юлиан насторожился.

— Из Кильмарнока. Такое местечко действительно су­ществует. И я попросил одного друга немножко там осмотреться.

От этого сообщения Юлиану почему-то стало не по себе.

— Тебе все это еще не надоело? —спросил он.

— Да ты что! Это же для меня история жизни!

— И ты готов ради этой истории рисковать самой жизнью?

— Другие журналисты рискуют гораздо большим ради того, чтобы раздобыть менее ценные сведения. Но разве ты сам не хочешь узнать, что было потом с твоим отцом и Гордоном?

— Хочу, — ответил Юлиан. — Но лучше я все разузнаю сам. Лучше для тебя.

— Ничего не выйдет, малыш. — Франк усмехнулся. — Я же тебе сказал, от меня не избавишься. Но я буду держать тебя в курсе дел.

Он направился к двери. Юлиан проводил его тре­вожным взглядом, а потом снова лег в постель.

Он долго лежал с открытыми глазами, глядя в потолок, и старался не допускать себе в голову эту настойчивую мысль, но она все же пробивалась: он потерял всякую связь со своим отцом, ярмарочная площадь опустела, волшебство кончилось.

Должно быть, он заснул, потому что, когда очнулся, палата тонула в сумерках, а на ночном столике стоял стакан молока, принесенный медсестрой, которая не стала его будить.

И он был не один.

Юлиан сел в постели и вздрогнул. У его кровати стояла девочка с темными волосами до плеч и ангельским лицом.

— Алиса!

Она прижала к губам указательный палец и испуганно оглянулась на дверь.

— Я только хотела узнать, как ты, — сказала она и подошла поближе, но остановилась, как только он про­тянул руку.

Юлиан спустил с кровати ноги, чтобы продемонстри­ровать ей свое хорошее самочувствие. Конечно, у него сразу же закружилась голова, но он не дал ей этого заметить.

— Пустяки, — сказал он с хвастливой небрежностью. — Несколько царапин. А как дела у тебя? И у Рогера и остальных? С ними все в порядке?

— Конечно, в порядке, — ответила Алиса таким тоном, будто он задал совершенно глупый вопрос. — Нам никогда ничего не бывает. Ведь когда... это случилось, нас там не было. — Она осеклась и несколько секунд смотрела на Юлиана молча. — Мне очень жаль, Юлиан, что ты все это увидел. И зачем только Рогер втянул тебя в эту историю!

— Это не он. Если уж на то пошло, это мой отец и Гордон втянули меня во всю эту историю, но никак не Рогер. — Он глубоко вздохнул. — Что тогда случилось, Алиса?

— Ты же сам видел, — ответила Алиса, не глядя на него.

— Но я ничего не понял, — пролепетал Юлиан. — Огонь и... обломки зеркала... Что это было?

— Магия, — ответила Алиса, помолчав.

— Что-что? — в смятении переспросил Юлиан. — Ты имеешь в виду колдовство?

— Я знаю, ты не веришь в это. Я тоже не верила. Но оно есть, Юлиан. По крайней мере, когда-то было. Все эти легенды о ведьмах и волшебниках, о колдунах и драконах не выдумка, понимаешь? Были времена, когда колдовство и магия были для человека так же естественны, как сегодня наука и техника.

— Ага, — соображал Юлиан.

Но голос отчетливо выдал все его сомнения, и поэтому Алиса продолжила:

— А ты никогда не задавал себе вопрос, почему, соб­ственно, мы так любим слушать все эти сказки о ведьмах, волшебниках и драконах? Потому что все это когда-то было, и мы в глубине души помним об этом.

— А как же это было связано с... катастрофой?

— Так и связано, — сказала Алиса. — Зеркало, которое разбил твой отец, было, может быть, последним по-на­стоящему магическим предметом или одним из последних. Это был прибор невообразимой магической силы. Зеркалу было несколько тысяч лет, понимаешь, и все эти тысячи лет оно собирало и накапливало в себе силу. И когда его разбили, вся эта магическая энергия разом высвобо­дилась. Это как взрыв атомной бомбы.

— Но я всегда думал, что волшебство — это что-то доброе.

— Оно ни доброе, ни злое, — улыбнулась Алиса. — Так же как и наука и техника. Ученые открыли пенициллин, электрический ток и многие другие вещи, которые об­легчают нашу жизнь и иногда даже спасают ее. Но электричество может и убивать. Все зависит от того, что с этими вещами делать.