Трое из Города - Галанина Юлия Евгеньевна (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Птериго – плихт.
И сразу стало легче запоминать! В длинном “птериго” слышалось плавное движение, а в коротеньком “плихт” наоборот, что-то быстрое и резкое. А все вместе получалось, словно кто-то подскользнулся и плюхнулся: птериго-плихт!
И теперь жители гордились, что у Короля не просто необычный скакун, но еще и с таким заковыристым названием!
Сейчас и перевертыши, и панаки, и птеригоплихт были наряжены в праздничную сбрую не хуже разодетых в честь наступающего Дня Весеннего Солнца людей.
Шустрик, Затычка и Полосатик были в толпе провожающих и изо всех сил махали отъезжающим родителям. Вообще-то, они тоже хотели бы поехать в Аквилон, но благоразумно не заикались об этом, понимая, что только неожиданное появление в школе королевского Мажордома спасло их от визита родителей к Директору, а иначе вместо праздничного веселья им бы пришлось сидеть дома за уроками и это в лучшем случае!
Наконец, после суеты расставания, горнисты протрубили сигнал отъезда. Король на прощание чмокнул дочь в лоб и легко вскочил в седло.
Большой королевский птеригоплихт гордо расправил громадный спинной плавник, раскрыл грудные, и плавно оторвался от земли. Поднявшись над камнями мостовой на локоть, он, не спеша, заскользил вперед. Золотая сетка узора на теплом коричневом теле переливалась в лучах солнца и напоминала парчовую ткань. Глубокое седло, укрепленное на широкой спине птеригоплихта перед спинным плавником казалось совсем небольшим, хотя с головой бы накрыло обычного упряжного перевертыша.
За птеригоплихтом таким же манером двинулись Меченосцы на голубоглазых панаках. Голубоглазые панаки были резвее остальных своих собратьев и ценились очень дорого. Имела их только Королевская Гвардия. Сейчас половина роты Тигровых Меченосцев красовалась на светло-серых скакунах, а половина – на черных.
За гарцующими Меченосцами пешком шли остальные.
А кто не хотел утруждать ноги, тот разместился в разноцветных, украшенных флагами, лентами и вертушками повозках, которые тянули трудяги-перевертыши. Но таких было немного: до Аквилона и пешком рукой подать – день пути прогулочным шагом. Шагалось в теплое весеннее утро легко, с разговорами, песнями и прибаутками. Веселой пестрой змеей процессия выползла из Города, пересекла мост и потянулась по Аквилонскому Тракту.
Проводив паломников, Город стал готовиться к празднику. Сколачивались подмостки для актеров и циркачей, выставлялись столы для угощения, складывался хворост для праздничных костров.
Вечером, в канун Дня Весеннего Солнца, большинство горожан выходило на улицы и площади и всю ночь напролет веселилось при свете костров и факелов, провожая Зимнее Солнце. На каждом пятачке можно было найти еду, питье и балаган с артистами. Кто хотел – ел и пил за двоих, кто хотел – танцевал и запускал хлопушки, кто-то всю ночь ходил вслед за бродячим цирком и смотрел веселые представления.
А на рассвете все поднимались на городские стены или на стены Цитадели, чтобы увидеть первый луч Весеннего Солнца.
В этот раз канун Дня Весеннего Солнца приходился на субботу.
…Бал-маскарад был в полном разгаре.
Шуршали по плитам пола пышные шелковые юбки придворных красавиц, из-под масок сверкали белозубые улыбки, топорщились усы и шпаги кавалеров, два балкона музыкантов, без перерыва, сменяя друг друга, играли вот уже третий час.
Одетые в черные с золотым шитьем костюмы оруженосцев, Данюшки стояли в почетном карауле возле трона и развлекались тем, что пытались угадать под масками знакомых. Первым они нашли, конечно же, Забияку, за ним Непобедимого Силача и других бойцов Бетта Спленденс.
Шустрик очень хотел увидеть замаскированную принцессу Бурунди и, неподвижно застыв, он, как и полагалось часовому, прочесывал взглядом веселящихся гостей. Поэтому первым заметил появление в зале незнакомцев. За масками все казались другими, но то, что эти люди – чужаки, Шустрик понял сразу и почувствовал необъяснимую тревогу.
Теперь он выискивал в толпе танцующих только странных незнакомцев. Это оказалось довольно просто: если приглядеться повнимательнее, они не веселились, как все остальные, а только делали вид, что веселятся. Чужаки неуклюже переминались с ноги на ногу, переглядывались друг с другом из разных концов зала, но, проходя рядом, делали вид, что не знакомы.
Тревога стала просто грызть изнутри Шустрика, потому что он видел: никто, кроме него, не обратил на чужих внимания – все были захвачены весельем праздника.
“Будь что будет! – решил Шустрик. – Пусть меня осмеют и с треском выгонят, но пару слов Меченосцам сказать надо. Уж больно э т и какие-то странные. Неприятные… Откуда они взялись? Никакие чужедальние гости к нам вроде не приезжали, в Городе я таких не видел, это точно! Дождусь смены и скажу Начальнику Караулов!”
Оруженосцы оруженосцами, но входы в Большой Зал Гербов, как и всю Цитадель, сегодня охраняла рота Черных Меченосцев. Тигровые уехали с Королем, а Алые отдыхали – их много было среди танцующих.
Чтобы немного унять тревогу, Шустрик скосил глаза к ближайшему входу и вдруг увидел, что вместо караульных там стоят три чужака с мечами наготове, незаметные залу из-за пышной портьеры.
Умом Великий Торакатум Шустрика не обидел и он сразу сообразил, что дело очень серьезное. Меченосцы по доброй воле своих постов никогда не оставляют, даже в праздничном зале в центре защищенной Цитадели охраняемого Города.
И друзья с удивлением увидели, как Шустрик внезапно сорвался со своего места, подскочил и сдернул висящий на щите Трубачей настоящий горн.
Над залом разнесся резкий Сигнал Тревоги, звучавший только в минуты страшной опасности для Города. Музыка смолкла и гости остановились, с недоумением глядя на странную проделку юного оруженосца.
В этот же момент над ухом Шустрика просвистел нож. Начисто срезал ему прядь волос и вонзился в торец спинки трона. Шустрика как ветром сдуло за трон, и оттуда срывающимся голосом он крикнул:
– Чужаки в зале! Все – маски долой! К оружию!
Но у остальных входов в зал появились вооруженные до зубов незнакомцы. Блестели кольчуги и мечи. А охраны уже не было, – ее задушили тонкими удавками.
Поднялась паника, а страшные пришельцы и их сообщники в толпе хладнокровно начали резню.
Но предупрежденные криком Шустрика, Алые Меченосцы и бойцы Бетта Спленденс сбросили маски, чтобы узнавать своих, и, обнажив оружие, попытались дать отпор людям в кольчугах.
Закипела в Большом Зале Гербов, как в котле, кровавая похлебка. Звенела сталь, визжали обезумевшие от ужаса придворные дамы, мечась и падая под ударами незнакомцев. Валялись убитые, корчились в муках раненые.
Перевес был на стороне чужаков: они, не боясь задеть своих, просто рубили всех, кто попадался по пути, не щадя ни женщин, ни стариков, а наоборот, с каким-то особым удовольствием заливали кровью платья нежных гуппи.
Поначалу данюшки так и стояли у трона столбами, не в силах переварить увиденное: минуту назад был веселый праздник, а теперь!.. Жуть несусветная!!!
Но Шустрик, про которого все забыли, крикнул им из своего укрытия:
– Вы что, сдурели?! Вас сейчас посекут в капусту! Айда ко мне!
Полосатик и Затычка очнулись и кинулись к нему.
– Что делать будем? – спросил Полосатик, выглядывая из-за трона. Его колотило мелкой дрожью.
– Не знаю… – шепнул побелевший Затычка. – Может, мы спим?
– Ага, спим! Вон нож пощупай, засоня! – Шустрик тоже смотрел в зал расширенными от ужаса глазами.
Он увидел, как упала под ударом меча разбойника старенькая тетушка Нанкин, которую знал весь Город, и меч нацелился на неподвижно стоявшую за ней принцессу Бурунди.
Неминуемый удар отбил Забияка, неизвестно как выросший перед девушкой.
– Не тронь принцессу, ты, ублюдочный убийца стариков! – прорычал он, бросаясь на врага.
Шустрик отчаянно ждал: сейчас Затычка так же легко, как и на турнире, разделается с чужаком и все будет прекрасно. Но вышло иначе…
