Первая заповедь блаженства - Дунаева Людмила Александровна (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
С таким же успехом она могла бы ожидать глупостей от статуи, стоявшей перед дворцом посреди цветочной клумбы. Со вчерашней ночи я был, как мертвый.
Мы поднялись по широким белым ступеням и вошли в приемный покой. Тут было сумрачно, прохладно и тихо. Только откуда-то слышался чей-то негромкий плач.
Мама растерянно остановилась посреди покоя, не зная, что делать дальше. Но вдруг стеклянная дверь перед нами отворилась, и в приемную вышла худенькая девочка в лёгком летнем платье. Девочка всхлипывала и утирала глаза скомканным платочком.
— Вы Арсеньевы? — спросила девочка невыразимо печальным голосом. — Госпожа профессор просила вас немного подождать…
Она кивнула на мягкие кресла, стоявшие вдоль стен. Но мама, с опаской покосившись на них, отказалась от приглашения. Девочка покорно замерла перед нами.
Стоять молча маме было очень неловко, и она решила затеять разговор.
— Девочка, как тебя зовут?.. И почему ты плачешь? — спросила мама. — Неужели тут так плохо?..
— Меня зовут Тийна Томмсааре, — девочка стала отвечать по порядку, — я плачу потому, что отсюда невозможно сбежать… Нет, здесь очень хорошо…
Выслушав такой ответ мама замерла с открытым ртом, и неизвестно, сколько времени ей пришлось бы собираться с мыслями. К ее счастью, над стеклянной дверью загорелась зеленая лампочка, и усталый женский голос мрачно произнес:
— Следующий!..
Тийна велела идти за ней и повела нас к двери, из-за которой неожиданно донеслись чьи-то вопли и шум борьбы.
Навстречу нам по лестнице две нянечки, добродушно улыбаясь, тащили под руки извивающееся существо примерно моих лет. Существо неистово вырывалось и мотало головой, так что длинные спутанные патлы то и дело забивались ему в рот, мешая кричать.
— Я велик!.. Тьфу! — орало существо. — Вы не смеете!.. Тьфу! Тьфу!.. Это преступление перед человече… Тьфу!..
Впервые за целый день мне в голову пришла хоть какая-то мысль.
"Господи, и с такими уродами мне придется жить?!" — подумал я.
Следом за уродом шла очень расстроенная тётя. Она нервно сморкалась в одноразовые салфетки. Наверно, это была его мама. Когда она поравнялась с моей, они обе отвернулись и поспешили поскорее миновать друг друга.
Мы поднялись на третий этаж и остановились перед дверью с табличкой: "Главный врач. Профессор Нечаева О. В."
Девочка только подняла руку, чтобы постучаться, как дверь отворилась сама, и на пороге возникла энергичная женщина средних лет в белом халате. Женщина приветливо улыбнулась нам и поманила к себе нашу провожатую.
— Мне только что позвонили из города, — таинственно произнесла женщина.
Девочка вздрогнула, стиснув тонкие руки и с мольбой глядя на женщину.
— Ольга Васильевна… — пролепетала она. — Вы хотите сказать…
— … что с твоим братом все в порядке! — улыбнулась профессор Нечаева.
— Он поправляется?! Он скоро вернется?! — воскликнула девочка. — Значит, хорошо, что я так и не смогла сбежать к нему в больницу!..
Профессор улыбнулась и, покачав головой, обняла девчонку, которая снова плакала, но уже от счастья. Потом главврач взглянула на нас с мамой:
— Входите, пожалуйста.
Она повернулась и проследовала к своему столу. У профессора Нечаевой оказалась длиннющая и толстая каштановая коса.
Маме главврач предложила удобное кресло, а мне — обычный стул. Мама робко присела на самый краешек, а я равнодушно отвалился на скрипнувшую спинку.
— Итак, — начала главврач, обращаясь к маме, — я внимательно изучила историю болезни вашего ребенка…
Тут мама вся съежилась и, судорожно всхлипнув, склонилась над сумочкой. Госпожа Нечаева вынула из ящика стола упаковку салфеток и протянула их маме.
— Успокойтесь, госпожа Арсеньева, — ласково произнесла профессор, пока мама благодарно сморкалась, — просмотрев присланную мне медицинскую видеокарту Илюши, я пришла к выводу, что, скорее всего, мы сможем вам помочь…
Мама всё сморкалась.
— И очень скоро, — продолжала главврач, — ваш сын вернется домой здоровым…
Мама перестала сморкаться.
— Очень скоро? — растерянно повторила она. — Вернется домой?.. Но… простите, мы рассчитывали совсем на другое!..
Несколько мгновений госпожа Нечаева молчала. Потом ее лицо словно окаменело. Профессор выпрямилась в кресле и заговорила таким ледяным тоном, что мама испуганно пригнулась.
— В вашем письме вы не сообщили, что хотите избавиться от ребенка!
— Но… разве… — пролепетала мама.
— … иначе я бы сразу сказала, что вам незачем приезжать, — перебила ее профессор. — Вы только зря потратили время.
— Но разве не все интернаты… — снова попыталась возразить мама.
— Одинаковы? Не все! — отрезала профессор. — Наш интернат — экспериментальный! Вы невнимательно читали рекламную страничку. Мы не забираем детей. Мы их возвращаем.
— Какой ужас! — воскликнула мама. — Я проделала такой длинный путь! У вас такие плохие дороги!..
— Сожалею.
— Как же мне быть? Что скажет муж?.. Может быть, вы сделаете одно маленькое исключение?..
— Ничем не могу помочь.
— Неужели, мне придется везти его обратно?! Пожалейте бедного ребенка! Он так устал!..
Госпожа Нечаева задумалась.
— Хорошо, — сказала она, — я сделаю исключение, но только в том случае, если мальчик сам захочет остаться…
— Он захочет! — обрадовалась мама и тайком пихнула меня ногой.
Впервые за целый день мне захотелось говорить.
— Как вы обе мне надоели! — сказал я.
Мама дико вскрикнула, вытаращив глаза. Главврач поднялась со своего кресла.
— Не смею вас задерживать, — грозно проговорила она, и вдруг монитор, стоявший на ее столе, странно запищал.
— Только хакеров мне не хватало! — раздраженно воскликнула госпожа Нечаева. — Ну, берегитесь, теперь уж я вас точно засеку!
Она наклонилась к столу и быстро нажала несколько клавиш…
— Доктор Томмсааре, это вы?! — изумилась она, взглянув на экран. — Зачем… как… что вы здесь делаете?!
— Хотели узнать последние новости?! — возмутилась главврач, поправляя наушник. — Мне, конечно, докладывали, что вы пришли в сознание и рвётесь на работу… Но зачем же хулиганить?!
— Ах, лежать в больнице скучно?! — сердилась она. — Потрясающее открытие!.. Что? Какой Илья?.. Арсеньев?.. Вы успели залезть в его карту?! Зря старались. Он уже уезжает… Оставить у нас? С какой радости я должна его оставлять? Он что, ваш родственник?.. Нет? Тогда, простите, я вас не понимаю…
В таком духе переговоры продолжались ещё минут десять. В конце концов, госпожа Нечаева улыбнулась своему собеседнику и ласково проговорила:
— Хорошо, доктор, будь по-вашему… Только выздоравливайте, пожалуйста, поскорее!
Профессор выключила монитор и, не глядя на маму, сказала:
— Вашего сына будет лечить доктор Каарел Томмсааре.
Когда я в окружении двух нянечек спускался по лестнице, я снова увидел Тийну. Она весело скакала вверх через две ступеньки. Следом за нею сильно расстроенная дама тащила за руку длинную лохматую девицу. Дылда ныла и упиралась. Лицо у нее было злое и красное, из носа текли сопли. Поравнявшись со мною, страхолюдина ткнула в меня пальцем и завизжала:
— И с такими уродами мне придется жить?!
Наскоро чмокнув меня в щеку, мама утерла слезы и юркнула в машину. Все мои вещи она забрала с собой: госпожа Нечаева сказала, что мне они больше не понадобятся.
Меня самого нянечки отвели в больничный корпус и поместили на карантин в одноместную палату, сказав, что я могу выходить в больничный садик и вообще, гулять, где, когда и сколько захочется. Правда, в той ужасной пижаме, которую мне выдали, было стыдно выйти даже в туалет…
Я предпочитал валяться на кровати и пялиться в потолок. И занимался этим до тех пор, пока однажды ко мне не забрел тот патлатый уродец, которого я видел в Главном корпусе в день приезда.
— Можно присесть? — тоном холодной вежливости осведомился он.
