Клетка для буйных. Программируемый мальчик. - Тюрин Александр Владимирович "Trund" (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
…уплыли от меня мои любимые ходики. Такое кидалово! Можно было бы и пожаловаться, да засели в голове правильные книжки про всяких графов Монте-Кристо и Безголовых Всадников, которые всегда мстили сами. Хотел быть на уровне. И получил пару щелбанов для начала, а сегодня и вовсе — нокаут. Главное — от кого! Обезьяна волосатая. Ну, ничего, он Токарева еще не знает, сквитаемся… Заморочила меня эта история с часами. Пока метался, не заметил, что назревают такие чудеса! В самом деле, уже прошлой ночью что-то было. И вчера вечером, и этой ночью, ну а сегодня утром — вообще…
Алексу — что! Пришел вчера после уроков ко мне в гости — мультики смотреть. Сам-то я уже три раза их видел. Клевые у меня мультики, правда, иногда в них по-английски мяукают или гавкают, но там и так все ясно. Алекс доволен был, как кот! А напротив него на телевизоре Шерочка лежала, хвост на экран свесив — тоже довольная. Картинка. Он просидел с застывшим взглядом часа два. Лишь один раз голову повернул, чтобы вопросик мне задать.
— Изображение тоже Долби?
— Ты что, лопух? — сказал я ему. — Звук — Долби, объемный значит. Мало тебе, да?
Потом Алекс вспомнил, что его ребята ждут: он дурака свалял, обещал за наш дом в футбол играть. Меня с собой звал, но я не пошел. Неохота. Только пыль на пустыре гонять. Тут Алекс впервые позавидовал: мол, имей он такое кино дома — ему тоже было бы неохота, и я бы точно так же напрашивался к нему в гости.
У дверей он вдруг вспомнил:
— Слушай, я же хотел книжку взять!
Странная штука. Как и утром, я не смог отодвинуть стекло полки, на которой лежал сборник фантастики. И Алекс не смог. Но дело не в этом. Оказалось, что заклинило стекла на всех полках книжного шкафа, и ни одну книгу не вытащить. Алекс огорчился, я — не очень. Я давно уже всю фантастику из шкафа прочитал. К тому же мне вполне хватает фантастических мультфильмов, читать не хочется. Смотри себе — и думать не о чем…
У меня неприятности, а им всем плевать! Будто сговорились, честное слово! Шли это мы после школы домой впятером. И выяснилось, что Петя Жаров не такой уж балбес. Недаром, оказывается, он помощь в борьбе с Душманом предложил. День рождения, говорит, завтра (то есть уже сегодня). И этак по-простецки спрашивает при всех: «Не одолжишь ли магнитофончик на вечерок?» Под магнитофончиком, как выяснилось, он подразумевал музыкальный центр. И такую рожу деревянную состроил, будто ничего особенного тут нет. Не смог я отвертеться… Главное — не старый мой мафон попросил, а лучшую, можно сказать, вещь из системы!
После школы было много вариантов расслабиться. Ребята предлагали мне космических пришельцев искать: кто-то на помойке странный след нашел. Девчонки звали в кружок бального танца: им, видишь ли, партнеров не хватает. И Алекс не вовремя вспомнил про рацию. Конечно, мы давно мечтали ее сделать, детали копили, представляли, как переговариваться будем по ночам. Раньше, может быть, все это меня и увлекло бы. Но сейчас нет никакого настроения глупостями заниматься. Алекс меня понял.
— Какая рация, — засмеялся он, — если я твоих мультфильмов не видел!
Еще Марина подколола — поинтересовалась, почему я психическую силу не применил против Душмана. А я и забыл уже, что там ей наплел утром. Кое-как отбрыкался. Она, кстати, домой убежала и меня звала, обещала обедом накормить. Но я отказался: надоели ее шуточки. И Ленка почему-то слиняла в музыкальную школу, хотя очень напрашивалась в гости. А Петьку за его наглость я просто отшил. Такие воспоминания…
После Алекса явилась Марина. И прямо с порога:
— Саша, ты про уроки не забыл?
— Какие уроки! — возмущаюсь. — Ничего не задано!
— Я и говорю, забыл.
Она прошла в комнату и спокойно объяснила:
— У нас завтра литература и рисование. А на лето задали сочинение и рисунок, помнишь?
Я что-то смутно помнил. Марина продолжила:
— Сочинение на тему «Моя мечта о прекрасном». А нарисовать задали то, что любишь, что сам захочешь. — Она улыбнулась. — Между прочим, Санечка, нам на двоих нужно по два экземпляра.
Приучил на свою голову! Но заняться действительно пора.
И мы занялись. Вернее, только начали, потому что дальше дело не пошло. Обнаружилось множество подлых мелочей, вредящих работе. Не горела настольная лампа, с надсадным скрипом выдвигались ящики письменного стола, впустую корябали бумагу все ручки. Привычные, полностью «мои» вещи стали чужими, какими-то неживыми. Это во-первых. А во-вторых, когда Марина снабдила меня собственной ручкой и тетрадкой, я сел в лужу. За десять минут напряженного труда и тяжких вздохов сочинил всего одну фразу: «Зачем мечтать о прекрасном, прекрасное надо иметь». Больше ничего в голову не лезло. Хотелось включить музыку… И я не выдержал. Я встал и врубил Свистни Свинс. При этом мысленно сострил: «Мой прекрасный магнитофон — это мечта. Для кого-то, но не для меня».
Марина сидела в большой комнате, смотрела мультики. Услышав музыку, вошла ко мне. Заглянула в тетрадку и расстроилась:
— Ты чего, Саша? Раньше сочинения пек, как я блины…
Я слегка разозлился:
— Мне мечтать не надо. У меня все есть.
Марина не поняла, тогда я пояснил:
— У кого ничего нет, пусть тот и мечтает о прекрасном, — и крутанул громкость.
Когда я перестал баловаться со звуком, Марина разочарованно сказала:
— Ладно, лирик. Сама напишу.
Она демонстративно выдрала страницу с моей гениальной фразой, а тетрадку забрала. Затем добавила:
— Рисовать-то ты, надеюсь, не разучился?
Я немножко обиделся и молча достал краски, преодолев упорное сопротивление ящика письменного стола. Я рисую гуашью. Но выяснилось, что краска засохла вчистую! Во всех баночках! Мне стало чуть-чуть не по себе. Что в доме творится?
— Рисование отменяется, — объявил я и показал Марине краски.
Она не скрывала, что окончательно разочаровалась во мне.
— Пора идти, — нудным голосом сообщила она. — Надо уроки делать.
— Скучно станет мечтать — спускайся, — сказал я напоследок. — У меня уйма прекрасного.
Наверняка прибежит. Куда денется? Когда Марина ушла, я взял лист бумаги, карандаш и прикинул: что бы мне такое нарисовать? Как что?! Есть домашнее задание — нарисовать что-нибудь любимое. Я обвел взглядом комнату и нарисовал телевизор — в шутку, конечно. Получилось неплохо. Я развеселился и дорисовал к телевизору глаза, нос и рот. Вышла рожица, чем-то похожая на меня. Все-таки я умею рисовать. Дура ты, Мерецкая.
В честь маленькой победы я захотел чего-нибудь сбацать. В большой комнате стоит пианино, и, между прочим, не зря: я музыку сочинял, разные «собачьи вальсы» для школьных мероприятий. Откинул крышку, ударил по клавишам.
Пианино было расстроено. Я никогда не слышал настолько расстроенного пианино! Елки зеленые…
Это было вчера вечером. Именно тогда я впервые почувствовал какую-то опасность, затаившуюся в квартире. Мне сделалось страшно. Я даже подумал: «Скорее бы пришли родители, и все встало бы на свои места». Смех! Я надеялся, что к концу вечера странности забудутся, я лягу спать, спокойно засну, и ночью мне будет сниться…
