Необычайные приключения рыжего котенка по имени Мурр - Волков Сергей Юрьевич (мир бесплатных книг txt) 📗
— Как это вы, любезные, не побоялись нарушить ваш глупый Закон Моря и приплыли сюда ночью?
Старый калан Амь покачал в ответ головой и тихо сказал:
— Видимо, пришло время менять древний Закон. Ведь если бы мой сын Упль не нарушил его, он бы не встретил вас, чужеземцы, и тогда наш народ погиб бы под ножом Одноглазого убийцы… Мы многое поняли за минувший день. Теперь все переменится.
Рыцарь Ца объяснил каланам, что они должны сделать, показал, какие камни лучше брать и проводил их к месту засады.
Лакки и Мурр тем временем от пуза угощались дарами Мохнатого Народа Моря, и весело причмокивая, котенок проговорил с полным ртом:
— Никогда не думал, что на свете бывает так много всякой разной вкусной еды! Эй, Вонючка! Иди сюда, перекуси. Слышишь?
Корабельная крыса, грустно сидевшая в сторонке, отмахнулась — отстань, мол…
Вонючка переживала. Ей стало очень обидно, что ее, старого и бывалого моряка, обвинили в том, что она служит живодеру и убийце. Но обиднее всего было то, что обвинили правильно, и Вонючке от этого становилось еще хуже.
Крыса украдкой вытирала хвостом слезы, смотрела на отражавшиеся в темной воде океана луну и звезды и вспоминала те времена, когда ее еще не поймал Одноглазый пират. Тогда она была Свободной Корабельной крысой и ходила на разных судах по всему свету…
К утру все было готово к битве. На скалах, что с двух сторон стискивали Победное ущелье, расположилась четверка каланов — по два с каждой стороны. У них был приличный запас тяжелых камней и острых раковин, и они ждали лишь сигнала Рыцаря Ца, чтобы пустить все это в ход.
Прогоревавшая всю ночь Вонючка на рассвете заявила, что решила порвать со своим преступным прошлым и поэтому не пожалеет ни лап, ни хвоста ради победы правого дела. После этого Корабельная крыса причесала шерстку и оправилась к восмилапым бандитам — заманивать их в западню.
Рыцарь Ца, Лакки и Мурр сидели перед входом в Победное ущелье и коротали время перед боем. Лакки разминался, прыгая и переворачиваясь в воздухе, Ца точил когти о черный камень, а Мурр просто прилег в сторонке, в теньке, и как обычно, размышлял…
«Интересно», — думал он: «Вот раньше я бы и волновался, и боялся чуть-чуть, а сейчас я так спокоен, что даже самому удивительно. Наверное, за последнее время мне пришлось столько постранствовать и участвовать в стольких драках, что я просто привык! Эх, жаль, с нами нету Бори. Он страсть как любит такие приключения…»
Додумать Мурр не успел. Рыцарь Ца поднял голову, прислушался и взрыл когтями песок:
— Идут! Ну, друзья, по местам! И помните — наша победа конечно же зависит от силы наших лап, от крепости наших зубов, от остроты наших когтей, но больше всего — от нашей смелости и отваги! Не посрамим же своих предков и будем помнить — мы бьемся за правое дело!
Сказав так, Ца поспешил в глубину ущелья, чтобы встретить восмилапых там, а Мурр и Лакки спрятались за камнями у входа.
Восмилапые появились внезапно. Щелкая клешнями и размахивая своими уродливыми шипастыми лапами, они толпой подбежали ко входу в ущелье и остановились, шевеля бусинами глаз на длинных стебельках.
Корабельная крыса Вонючка выскочила вперед и завопила, крутя хвостом:
— Вперед, вперед! Там еда, там замечательная тухлая еда, которую приготовил для вас мой хозяин!
— Еда, еда! — заскрежетали восмилапые бандиты и всей гурьбой устремились в узкий проход между скал.
— Ого! Смотри, как их много. — прошептал Лакки Мурру. Котенок начал считать врагов, но вскоре сбился — все восмилапые были похожи один на другого, и понять, считал он уже их или нет, не было никакой возможности.
Крабья банда, ведомая Вонючкой, наконец втянулась в ущелье. Мурр и Лакки выбрались из своего укрытия и осторожно пошли следом. Главное сейчас — чтобы восмилапые не почуяли подвоха, иначе все пропало — они повернут назад, и Мурр с Лакки не смогут их остановить. А вот когда восмилапые дойдут до конца ущелья и увидят Ца, можно будет и пошуметь, чтобы нагнать на врагов побольше страху.
В Победном ущелье лежали густые тени. Каждый шорох тут отражался от каменных стен гулким эхом, и поэтому, когда крабы увидели Восточного Рыцаря во всей его боевой красе, Мурр и Лакки сразу услышали это.
— А вот и угощение! — крикнула Вонючка, а Ца выступил вперед, щелкнул хвостом и густым басом рявкнул:
— Ну, что, друзья мои?! Как вам такое угощение? Не слышу!!!
— Бей его! — противными голосами заскрежетали восмилапые бандиты, и ринулись на Восточного Рыцаря.
Ца чуть отступил назад, уперся задними лапами в скалу, которая запирала выход из ущелья, и громко свистнул, подавая знак притаившимся на вершинах скал каланам.
И в тот же миг победные крики крабов сменились воплями ужаса и страха:
— А-а-а! Помогите! Ой-е-й! Караул! Спасите! А-а-а!!!
Каланы, мстя за унижение и страх, с громкими криками и фырканьем швыряли и швыряли во врага тяжелые камни. А когда камни кончились, вперед выступил Восточный Рыцарь Ца, и его тяжелый хвост принялся крушить шипастые панцири восмилапых.
Крабы не выдержали такого натиска, дрогнули и побежали. Мурр и Лакки, услыхав, как по ущелью в их сторону катится вал восмилапых, встали в боевые позиции и приготовились к битве.
И началось! Мурр, еле успевая уворачиваться от острых крабих клешней, молотил врагов лапами, кусал зубами, сбивал грудью на песок. Лакки, оправдывая свое прозвище, пестрой молнией носился туда-сюда, а вокруг словно сами собой летели во все стороны клешни, лапы, осколки панцирей и прочий крабий мусор.
Вскоре Мурр понял, что им не выстоять. Восмилапых было слишком много, они все напирали, а кроме того, панцири крабов оказались очень твердыми. Отгрызть от них кусок котенок мог, а вот прокусить или процарапать — нет.
Острые края клешней и когти на концах лап крабов в момент прорывали шкурку котенка, да и Лакки приходилось не легче. Кровь двух отважных бойцов обильно оросила место битвы, и вскоре Мурр почувствовал, что у него начинает кружится голова и слабеют лапы.
«Еще немного — и я просто упаду от потери крови!», — с тревогой подумал котенок, а сам тем временем продолжал кромсать и кусать врагов.
Друзьям пришлось бы совсем худо, если бы им на помощь вдруг не пришли каланы! Спустившись со скал, Мохнатый Народ Моря смело бросился в битву со своими мучителями, и по Победному ущелью пошел такой треск и вой, что хоть уши затыкай!
В довершении всех крабих бед Рыцарь Ца прорубился через строй восмилапых и встал бок о бок со своими друзьями. Несколько минут крабы еще пытались пробиться к выходу из ущелья, некоторые наиболее отчаянные пробовали даже перепрыгивать через головы друзей, но тщетно.
И тогда крабы бросились наутек. А поскольку утекать было особо некуда, то тут им и настал конец. Лишь немногие самые прыткие и верткие сумели выскользнуть из Победного ущелья и уковылять прочь, теряя клешни и подволакивая лапы.
Так закончилась эта битва.
Мурр, Лакки, Рыцарь Ца и каланы, все израненные и окровавленные, уселись на мокрый песок. Все так устали, что ни у кого даже не осталось сил радостно вопить: «Победа!!»
Все дно Победного ущелья оказалось завалено поломанными клешнями, суставчатыми лапами, разбитыми панцирями и прочей шелухой, которая осталась от восмилапых. Любопытные чайки уже слетелись на окрестные скалы и с большим удивлением наблюдали за всем происходящим.
— Ну что, пошли, что ли, отсюда… — устало выговорил наконец Лакки, приподнимаясь на лапы: — Лечится надо, зализываться, а то я весь дырявый, как лист лопуха в конце лета…
Друзья начали подниматься, и вдруг Мурра обожгла тревожная мысль, и он крикнул:
— Эй, стойте! А Вонючка! Где она?!
— И верно! — подал голос Рыцарь Ца, морщась от боли в пробитых клешнями лапах: — Она же была в самой гуще крабов, когда полетели камни!
— Наверное, она погибла… — грустно сказал старый калан Амь.
Друзья отправились искать Вонючку и вскоре нашли ее под кучей клешней и панцирей. Корабельная крыса лежала на спине, закрыв глаза и поджав розовые лапки, и не дышала.
