Люди крыш. Пройти по краю - Романова Любовь Валерьевна (книги серии онлайн .txt) 📗
Сиплый одобрительно кивнул и уже собрался покинуть ложу. Но тут на глаза ему попались брошенные Чухонем ботинки.
— Это еще что такое?
Выслушав рассказ Кайзера, Горбун озабоченно пожевал губами.
— Убег, значит. Похоже, у нас под боком еще одна мина ходит. Нужно ловить молокососа.
Через пятнадцать минут трое оргов, бесшумно ступая, точно тени пропавших без вести диггеров, исчезли в паутине подземных коридоров. Они отправились на поиски незадачливого Чухоня.
ГЛАВА 18
Голова… Она превратилась в огромный шар, полный раскаленной магмы. Алая жижа плескалась, выжигая глаза и виски. В каждый квадратный сантиметр кожи впивались сотни тонких игл. Женя никогда в жизни не чувствовала такой боли.
— Мама… Мамочка… — стонала она, пытаясь сжаться в комочек на жестком кресле. Но сделать это, когда твои руки и ноги крепко привязаны, невозможно. — Помогите… Кто-нибудь, помогите…
Рядом на лежанке извивался Тим. В отличие от Жени, он страдал молча. Только по-кошачьи шипел, когда боль становилась совсем невыносимой.
— Да-да, моя мамочка тоже умоляла о помощи! — по-детски всхлипнул рядом Глистерман. — Совсем как ты, Женечка. Но я не мог ничего сделать! — И вдруг заревел, точно взбешенный орангутанг. — Не мог, потому что они не дали! Приняли мои разработки, обещали помочь и почти год водили за нос, пока она умирала… — Круглый подбородок ученого дрожал, мясистый лоб покрылся испариной. Помолчав немного, он, наконец, взял себя в руки и продолжил гораздо спокойнее: — Моя мать была больна раком. Раком желудка. Он развивался медленно. Я успел закончить школу, поступить в медицинскую академию и стать фармацевтом. Все это время я искал лекарство, которое бы спасло ее, а заодно миллионы жизней. И представляешь, я его нашел! В полупьяном бреду ко мне пришло решение. Это было озарением! Инсайтом! Как таблица химических элементов Менделеева. Как изобретение двойной перегонки коньячного спирта! Как создание игольного ушка для швейных машин и использование бактерий гниющей капусты для обработки сырой нефти! Только мое открытие значило для человечества куда больше!
Глистерман неуклюже подтянулся на руках и водрузил свое тело на стол, свесив упитанные ножки. Он был человеком. Самым обыкновенным человеком, не имеющим никакого отношения к людям Края. Борясь с болью, Женя посмотрела ему в лицо и обнаружила, что нос толстяка покраснел, а в глазах стоят слезы. Ученый не врал — его действительно одолевали тяжелые воспоминания.
— Правда, это было не совсем лекарство. Точнее — сложное, многоэтапное лечение, включающее полное очищение организма, физиотерапию, растительные препараты и многое, на что у меня, нищего медика, не было средств. Я нашел инвесторов. Рассказал им о своих исследованиях. Меня не интересовали деньги! Нет! Я хотел только одного: чтобы они как можно скорее предоставили мне настоящую лабораторию и дали возможность помочь матери. — Голос доктора задрожал. — Эти олухи слишком долго принимали решение. «Приходите завтра» — я слышал это каждый день! «Приходите завтра!» А потом мама умерла. Дома. Ее выписали из больницы потому, что уже ничем не могли помочь. Потому что ни одно лекарство не действовало, и она страдала от невыносимой боли. Каждую минуту, каждую секунду…
— Глистер, тут это… — В лабораторию ввалился Гоблин, почесывая зад под малиновыми штанами. Наткнувшись на суровый взгляд ученого, он немедленно исправился. — Николай Наумович, к вам пришли от Старшего Сына Крысоматери. Спрашивают, когда результат будет?
— Уйди, идиот! — мученически выдавил Глистерман. — Скажи, завтра, после обеда, и уйди!
Потоптавшись на месте, Гоблин исчез за дверью, а ученый продолжил свою исповедь.
Через полтора года они и впрямь запустили мою программу лечения. В одной из частных подмосковных клиник. «Лекарство от рака найдено!» Не слышала рекламы? Нет? Трехмесячный курс за восемьдесят тысяч евро! Обо мне, конечно, никто и не вспомнил! К чему? Какой смысл делиться с нищим недотепой? Ведь его мать все равно умерла! Ненавижу! — Глистерман вскочил со стола и начал метаться по лаборатории. — Ненавижу этот город! Эту страну! Эту планету! Я сделаю все, чтобы люди на ней сдохли! Сдохли в страшных мучениях!
Боль уже была не такой острой. Женя почувствовала, что внутри ее, среди пылающих джунглей, появился крошечный островок, где можно спрятаться и подумать. Ей с Тимкой вкололи тот самый вирус. Они обречены. Но, кажется, смерть наступает не сразу. Боль явно уходит. Значит, есть шанс остановить этого психа. Нужно только собраться с мыслями и атаковать. Можно ударить хлыстом ветра или воду забрать. А лучше и то, и другое. Сначала ударить, потом забрать…
Раздался тихий злорадный писк. Женя уже несколько раз слышала этот звук, но не обращала на него внимания.
— Не старайся, лапочка! Твои способности заблокированы вот этой штучкой. — Глистерман поднял пухлую руку, задрал рукав голубого халата и продемонстрировал широкий браслет из тусклого серо-коричневого металла. На нем не было ни орнамента, ни других украшений — просто согнутая в кольцо полоска. — Подарок СКК. Нейтрализует любые паранормальные возможности людей Края в радиусе пятидесяти метров. Так что, пока я с тобой, не стоит тратить свое здоровье. У тебя его и так немного осталось.
Значит, все-таки Морок. Крысюкам помогает Морок. Нападение на трассе было частью их общего плана.
Дверь лаборатории подобострастно скрипнула.
— Глис… Николай Наумович, там Кайзер. Хочет с вами поговорить, — заискивающе зашептал Гоблин, словно боялся кого-то разбудить.
— Ладно, иду.
Оставшись одна, Женя попыталась разорвать ремни. Бесполезно. Ученый стоял в соседней комнате на расстоянии метров десяти. Так что о способностях полиморфа стоило забыть.
— Тим, тебе лучше?
Темная фигура на белой кушетке едва заметно шевельнулась.
— Немного. Ты не знаешь, когда это кончится? Когда мы умрем?
Жене захотелось расплакаться.
— Мы не умрем! — срывающимся голосом ответила она, а потом подумала, что Вадик, сын тети Светы, отошел в мир иной через трое суток после укуса. Значит, время еще есть.
— Они обречены! — заметил Малой, прижавшись к шее Чухоня. — Ты им ничем не поможешь.
— Почему обречены? Они могут жить здесь, под землей.
— А ты смог бы жить на поверхности? Это же кошки! Как тебе тоннели, так им нужны небо и крыши.
Чухонь не ответил. Он сквозь вентиляционную решетку под потолком лаборатории разглядывал девчонку, привязанную к креслу. Светлые спутанные волосы, поникшая голова и очень тонкие запястья. Кажется, она не была кошкой. Полиморф — вот как назвал ее Кайзер.
От воспоминания о визите в ложу Глухого в животе у Чухоня начиналась неприлично громкая возня. Почти полтора часа он, держась за металлические балки, болтался над головами руководителей фратрии, скрытый от их глаз навесным потолком. Массивному Кайзеру просто не пришло в голову, что в тесном пространстве может уместиться человек. Одной Крысоматери известно, как Чухонь не рухнул прямо в объятия этим садистам.
— Двигаем уже! — заныл Малой. — Скучно здесь! Идем в нору — Крыса заждалась.
— Иди, — буркнул Чухонь, оставшись сидеть в поросшей паутиной и пылью металлической трубе вентиляционной шахты. — Не держу!
Он не собирался никого спасать. Просто девчонки под землей появлялись очень редко. Последний раз Чухонь видел пару молодых кошек год назад, на прошлом Чемпионате. Еще тогда он заметил: тонкие руки, длинные волосы и слишком большие, на его взгляд, глаза заставляли смотреть и смотреть, не отрываясь. Как на огонь в буржуйке или воду в Белом озере.
Люди нор были единственной расой Края, способности у которой наследовали только мужчины. Тем парадоксальнее звучали проповеди Глухого по поводу чистоты рядов подземных жителей. Ведь матерью каждого из них, ну если, разумеется, не считать Крысоматери, были самые обычные человеческие женщины. Эхом такого симбиоза двух рас стала средневековая легенда о Гамельнском крысолове.
