Лис Улисс и клад саблезубых - Адра Фред (мир книг TXT) 📗
– Да не ловушка это, клянусь вам! – Кирилл чуть не плакал.
– В общем, мы не пойдем. – Константин был непреклонен.
– Конечно, пойдем, – сказал Улисс.
– Но, Улисс…
– Значит, мы попадем в ловушку, – ответил Улисс. – Лучше подумай о том, что это может быть не западня. И тогда получается, что мы оставим бедную Анжелу в беде.
– Правильно! – поддержала его Берта. – Непременно идем выручать девушку!
– Ты, Берта, как раз не пойдешь, – сказал Улисс.
– Как так? – охнула лисичка. – Я тоже хочу на демонов посмотреть!
– У тебя операция с Кротом, ты забыла?
Берта досадливо махнула лапой.
– Вот всегда так! Почему я не вижу самого интересного! И на Старое Кладбище меня не взяли, и на демонов не берут.
– С тобой будет Евгений. Он поможет тебе провернуть операцию, – продолжил Улисс. – Итак, друзья, перейдем к деталям. Слушайте внимательно, а то времени мало…
Глава 18
Кровавый мост и демонический ритуал
Кровавый мост пользовался дурной славой, и пользовался ею весьма умело. Во всяком случае прохожие на него захаживали редко, чему мост был рад. Прохожих он не любил. Прохожие его – тоже. Им не нравилось название «Кровавый мост», и их трудно в этом винить. Хуже только Падающий мост, расположенный в другом конце города. Там прохожие появлялись еще реже. Назвать мост Падающим – еще хуже, чем Кровавым.
Стояла гнетущая ночная тишина… Есть такие места, где кажется, будто всегда стоит гнетущая ночная тишина. Даже днем. Даже когда шумно. А все равно кажется. Объясняется это характером самого места, – характером, следует заметить, весьма и весьма скверным.
Кровавый мост и был одним из таких мест.
Итак, стояла гнетущая ночная тишина. При желании можно было услышать, как растет трава. Но мало у кого бы возникло такое желание, потому что слышать, как растет трава, довольно жутко.
Над мостом повисла полная луна. Здесь она всегда была полной. Такое уж это место… Пожалуй, можно было бы решить, что Кровавый мост сродни Старому Кладбищу. Но в отличие от последнего здесь было не так весело. Собственно, весело не было вообще. Есть такие места, где не тянет веселиться. Например, Кровавый мост.
Вот и Бенджамину Кроту веселиться не хотелось.
– Ну почему надо было назначать встречу именно в таком месте? – жалобно спросил он Берту.
– Хорошее место, зловещее, – объяснила та.
– А это обязательно, чтобы зловещее?
– Разумеется! Вы что, думаете, мы сюда на прогулку пришли? Нам предстоит ужасная встреча с коварным и вероломным врагом. Где же еще проводить такую встречу, как не в зловещем месте?
– Даже насекомых не слышно… – простонал Крот.
– Затаились, – сказала Берта. – Ждут чего-то. Или кого-то…
Чего ждут затаившиеся насекомые, археолог спросить не отважился.
– А почему мост называется Кровавым? – поинтересовался он, подозревая, что ответ его расстроит. Но любопытство оказалось сильнее страха.
Берта прищурилась, кинула взгляд в темноту и произнесла:
– Когда-то, давным-давно, здесь пролилась кровь… Много крови.
– Какая страшная история… – прошептал Крот.
– Не особенно, – ответила Берта. – Что такого уж страшного в том, что перевернулась лекарская карета, перевозящая донорскую кровь?
– А, донорская! – обрадовался Крот. – Я уж подумал, что убили кого-то!
– Так и есть. Всех доноров убили. Иначе как бы у них отобрали кровь? Но произошло это не здесь, а в другом месте. Оно теперь называется Площадь Павших Доноров.
Бенджамин Крот сник.
– Если страх говорит тебе «Беги!», сначала беги, а потом спрашивай почему, – произнес он. – Это цитата.
– Из кого? – спросила Берта.
– Из царя Мосолона.
– А, – припомнила Берта.
– Он был мудрейшим из древних царей. – Крот поежился. Ему было зябко и боязно, хотелось побольше говорить, чтобы не думать о зловещем и ужасном. – Знаете историю о самках и детеныше?
– Не уверена.
– К мудрому царю Мосолону на суд пришли две львицы и принесли новорожденного львенка. Каждая львица утверждала, что именно она является детенышу сестрой. Чтобы решить их спор, царь велел разрубить львенка пополам и дать львицам по половинке. Одна из спорщиц согласилась, а другая воскликнула: «Нет! Пускай малыш будет ее братом, только не разрубайте его!» И все поняли, что именно она является сестрой детеныша. Вот!
Берта покосилась на рассказчика.
– Сестрой? Вы ничего не путаете? – спросила она.
Крот задумался.
– Вообще-то я волнуюсь, так что мог что-то напутать… Хм… А! Точно! Конечно, перепутал! Он был не царь, а император!
– А может, львицы заявляли, что были матерями детеныша?
– Нет, – твердо сказал Крот. – Точно, сестрами. Уж мне-то можете поверить, я ведь известный ученый.
– Ладно, поверю. Известные ученые не могут ошибаться.
– Не могут, – гордо согласился Крот.
– Тише! – Берта насторожилась. – Он идет!
С другого конца Кровавого моста появилась фигура. Она медленно приближалась, источая ужас. Так во всяком случае показалось Кроту.
– Мы еще успеем сбежать, – дрожа, заметил он.
– Зачем вы это сказали? – строго спросила Берта.
– Просто… Подумалось…
– Выкиньте из головы эти глупости, – велела лисица.
Тем временем фигура вышла на середину моста и остановилась.
– Пора! – скомандовала Берта. – Давайте мне карту и пойдем.
– Карту? Вы хотели сказать, копию карты?
– Нет. Меня только что осенило. Лучше дать им оригинал карты. Тогда они в жизни не поверят в ее подлинность. А копию оставим себе, она ведь в точности повторяет оригинал.
– Э-э… – засомневался Крот.
– Нашли время спорить! – рассердилась Берта. – И вообще, если будете тянуть, все кафе закроются, и вам некуда будет вести меня соблазнять!
На такой довод Кроту нечего было возразить. Он покорно протянул Берте свернутую в трубочку карту.
– Идем! – Берта ступила на мост. – Только не вздумайте говорить плохо о пингвинах!
– По-по-чему? – спросил Крот, который и не собирался говорить о пингвинах – ни плохо, ни хорошо. – Он – пингвин?
– Да. Кстати, о волках тоже не вздумайте говорить плохо. И о гусях.
– Он что, и волк тоже?! И гусь?! – Крота охватила паника.
– Да, и волк тоже, – ответила Берта. – Вот такой гусь! Эх, вы даже не представляете, какие жуткие создания работают на Лиса Улисса. Демоны! Что стали? Идем!
Вражеский посланник не сделал и шага им навстречу. Подойдя к нему, Крот попытался определить, кто перед ним – пингвин, волк или гусь? Это оказалось невозможным, так как фигура была плотно укутана в темный плащ с капюшоном, а морду скрывала маска с прорезями для глаз.
– Карту, – раздался хриплый злодейский голос посланника.
Берта протянула карту. Из-под плаща высунулось крыло («не волк», – со слабым утешением подумал Крот). Карта скрылась в недрах плаща.
– Теперь вы, – сказала Берта.
Снова появилось крыло, на этот раз в нем была зажата свернутая в трубочку карта – сразу видно, что другая. Берта приняла ее.
– Мы уходим, – сказала она.
Фигура не издала ни звука. В этот момент Кроту безумно захотелось сказать что-нибудь плохое о пингвинах, волках и гусях. Желание было настолько сильным, что ему пришлось зажать пасть лапами. Голова посланника медленно повернулась в его сторону.
– Уж не хотите ли вы сказать что-то плохое о пингвинах? – поинтересовалась голова своим жутким хриплым голосом.
Крот энергично покачал головой.
– Может, о волках? – спросил посланник.
«Нет!» – показал глазами Крот.
– Гусях? – не успокаивался злодей.
«Ни в коем случае! Уверяю вас!» – изо всех сил подумал Крот.
– Ваше счастье, – процедил посланник, развернулся и зашагал прочь.
– Что на вас нашло? – недовольно спросила лисица.
– Не знаю, – признался Крот.
– Вы чуть все не испортили!
– Простите…
Берта осуждающе покачала головой.
– Ладно, – сказала она. – Все закончено. Можно отправляться кутить.
