Война хаоса - Несс Патрик (читать книги без .txt) 📗

— Ожог обширный, но неглубокий, — замечает госпожа Лоусон. — Пламя не успело пройти слишком глубоко. Шрамы останутся, но раны заживут.

— Спасибо, госпожа, — благодарит мэр целительницу, когда она втирает прозрачный гель в обожженную кожу на его лице — оно пострадало гораздо меньше.

— Я только выполняю свой долг, — отрезает госпожа Лоусон. — А теперь мне пора заняться другими ранеными.

Она выходит из палаты на корабле-разведчике и уносит с собой стопку повязок. Я сижу на стуле рядом с мэром, на руках — тоже гель от ожогов. Уилф лежит на соседней койке. Его обожгло спереди, но не очень сильно, потомушто он уже падал с телеги, когда взорвалась бомба.

На улице — совсем другая история. Пользуясь Шумом толпы, Ли помогает многочисленным обожженным и раненым, пострадавшим от прощального взрыва госпожи Койл.

Убитые тоже есть. По меньшей мере пять мужчин и одна женщина.

Ну и сама госпожа Койл, понятное дело.

И Симона.

Виола со мной еще не говорила. Они с Брэдли чем-то заняты.

И меня не позвали.

— Все будет хорошо, Тодд, — говорит мэр, заметив, что я не свожу глаз с двери. — Они поймут, что у тебя не было времени выбирать, и ты просто схватил ближайшего…

— А вот и нет. — Я стискиваю кулаки. — Симона стояла ближе.

— И ты схватил меня! — восхищенно восклицает мэр.

— Да, да, заткнись уже.

— Ты спас меня.

— Знаю…

— Нет, Тодд. — Мэр садится в кровати, хотя это явно причиняет ему боль. — Ты спас меня. Хотя не должен был. Я не могу передать словами, как много это для меня значит.

? Так и не пытайся!

? Я никогда этого не забуду, Тодд. Ты ведь подумал, я достоин спасения! И я в самом деле достоин. Но только благодаря тебе.

? Перестань так говорить. Остальные-то умерли. Их я не смог спасти.

Мэр молча кивает и я снова чувствую себя последней сволочью за то, что не спас Симону.

А потом он говорит:

— Она погибла не напрасно, Тодд. Мы приложим все усилия, чтобы она погибла не зря.

Звучит правдоподобно и искренне — впрочем, как всегда.

(мне кажется, что он говорит искренне…)

(и этот едва слышный гул…)

(он светится радостью…)

Я перевожу взгляд на Уилфа. Он смотрит в потолок, из-под белых бинтов выглядывает покрытая сажей кожа.

— Думается, ты и меня спас, Тодд. Ты крикнул «Прыгайте!». И я прыгнул.

Я откашливаюсь.

— Мало ли что я крикнул, тебя спасло не это. Симону ведь не спасло.

— Ты залез мне в голову, Тодд. Твой голос у меня в голове сказал «Прыгай», и мои ноги прыгнули — без спросу. Сам бы я нипочем не успел. — Он удивленно моргает. — Как это ты умудрился?

Я отвожу глаза. Может, я и впрямь это сделал — заставил его прыгнуть, — а Симону не смог, потомушто у нее нет Шума. Она просто не подчинилась.

А вот мэр подчинился. Может, это его и спасло. Может, он все равно бы уцелел, даже если б я его не схватил.

Мэр скидывает обе ноги на пол и медленно, превозмогая боль, встает.

— Куда это ты собрался?

— Я должен обратиться к людям. Надо сказать им, что проделка госпожи Койл не помешает нам заключить мир со спэклами. Пусть они увидят, что я жив. И что Виола жива. — Он осторожно щупает затылок. — Этот мир очень уязвим. Люди уязвимы. Мы должны сказать что у них нет повода терять надежду.

Последнее слово заставляет меня поморщиться.

В палату заходит мистер Тейт со стопкой одежды:

? Как вы просили, сэр. — Он вручает ее мэру.

? Переодеваешься в чистое? — спрашиваю я.

? И ты тоже, — кивает мэр, отдавая мне половину стопки. — Нельзя же выходить к людям в обугленных хряпках.

Я опускаю глаза на свою одежду — то, что от нее осталось, после того как госпожа Лоусон счистила опаленные куски с моей кожи.

— Одевайся, Тодд, — говорит мэр. — Сразу почувствуешь себя лучше.

(и этот гул…)

(радостный…)

(от него и мне становится легче)

Я начинаю переодеваться.

[Виола]

? Вот. — Мы с Брэдли в рубке, он показывает мне запись с зондов. — Симона стоит ближе к Тодду, но зато мэр стоит ближе к краю помоста.

Он включает замедленное воспроизведение и нажимает паузу в тот момент, когда госпожа Койл должна нажать кнопку. Симона все еще бежит к ней, а Уилф уже прыгает с помоста.

Тодд тянется к мэру.

? Ему некогда было даже подумать, — со слезами в голосе выдавливает Брэдли. — А уж тем более выбрать.

? Он потянулся к мэру. Ему и не надо было думать.

На наших глазах снова происходит взрыв. Эту же картинку видели люди на холме — и бог знает, что они теперь думают.

Мэр снова спасен.

А Симона — нет.

Шум у Брэдли такой грустный, такой раздавленный что смотреть больно.

— Ты говорила, — произносит он, закрывая глаза. — что на этой планете если кому и можно доверять, так это Тодду. Твои слова, Виола. И всякий раз ты оказывалась права.

— А в этот раз — нет. — Потому что в Шуме Брэдли я вижу, что он думает на самом деле. — Ты тоже его винишь.

Он прячет глаза, но по Шуму видно, как он борется со своими мыслями.

— Тодд искренне убивается. У него же на лице написано, видишь?

— Да, но не в Шуме. Мы больше не слышим его Шума. Не слышим правды.

— Ты с ним разговаривала?

Я только поднимаю глаза на экран, на огонь и хаос, воцарившиеся на площади после самоубийства госпожи Койл.

— Зачем она это сделала?! — вопрошаю я. Чересчур громко, пытаясь заполнить дыру в форме Симоны, которая теперь зияет в мире. — Зачем, когда мир уже был у нас в руках?!

— Быть может, — с грустью отвечает Брэдли, — она хотела убрать себя и мэра из уравнения, чтобы люди этой планеты объединились вокруг тебя.

— Я не хочу брать на себя такую ответственность. Я этого не просила.

— Но ты могла бы. И ты бы все сделала правильно.

— Откуда ты знаешь? Даже я этого не знаю! Ты говорил, что на войне нельзя сводить личных счетов, но только этим и занималась. Не ударь я тогда по спэкла, нас бы вообще тут не было! А Симона бы…

? Послушай, — останавливает меня Брэдли, видя, что только еще больше расстраиваюсь, — мне нужно связаться с караваном и сказать им. что случилось. — Его Шум перекручивает от горя. — Сказать, что мы ее потеряли.

Я киваю, глаза мокнут еще сильней.

? А ты… поговори со своим другом. — Брэдли приподнимает мой подбородок. — И если его надо спасать, спаси. Разве не это вы все время делаете друг для друга?

Я роняю еще несколько слез, но потом киваю:

? Да. Снова и снова.

Он крепко обнимает меня напоследок, и я ухожу из рубки, чтобы он мог связаться с караваном. Я медленно плетусь по коридору к палате, сердце разрывается пополам. Не могу поверить, что Симона умерла. И госпожа Койл тоже.

И не могу поверить, что Тодд спас мэра.

Но ведь это Тодд. Человек, которому я доверила свою жизнь. Буквально. Я разрешила ему наложить эти повязки, и мне действительно стало гораздо лучше.

Если он спас мэра, на то должна быть веская причина. Должна быть.

Замерев перед дверью в палату, я делаю глубокий вдох.

Потому что эта причина — доброта, так ведь? Тодд Добрый, верно, в этом его сущность? Несмотря на ошибки несмотря на убийство того спэкла на берегу реки, несмотря на работу в министерстве Ответов, Тодд добрый, я это знаю, я видела своими глазами, я чувствовала это в его Шуме…

И больше не чувствую.

? Нет, это Тодд, — говорю я вслух. — Он прежний. Я нажимаю на дверь.

Передо мной стоят Тодд и мэр. В одинаковых формах.

[Тодд]

Я вижу ее в дверях, вижу ее здоровый румянец…

Вижу, как она смотрит на нашу с мэром форму — одинаковую вплоть до золотых полосок на рукавах…

— Ты не подумай, — начинаю я, — у меня просто одежда обгорела…

Но Виола уже пятится от двери, от меня…

— Виола, — напористо произносит мэр, и она останавливается. — Я знаю, тебе сейчас тяжело, но мы должны обратиться к людям. Мы должны заверить их, что мирные переговоры обязательно состоятся. Мы должны выслать делегацию к спэклам и заверить их в том же самом.