Космо Хилл. Супернатуралист - Колфер Йон (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Глава 2
НАВОДЧИК
Разбудил Космо запах. Горький и резкий запах синтокофе. Мальчик наморщил нос. Запах был не противным, но для его обостренного восприятия казался оглушительным. Любая мелочь вызывала головную боль. Шорох материи, свет в глаза, а теперь — запах.
Но сильнее боли его мучила жажда.
Космо попытался открыть рот, но губы спеклись от сухости и он смог только бессильно застонать от досады. И почти сразу же услышал стук каблучков.
— Очнулся, амиго? — произнес женский голос с легким испанским акцентом. — Добро пожаловать на Абракадабра-стрит.
Влажная ткань легла на губы Космо, и он смог разлепить их. Тогда он открыл рот и жадно втянул в себя ткань. Вода смочила горло. Она была прекрасна, как сама жизнь.
— Эй, не так быстро. Пока тебе много нельзя.
Космо чуть приоткрыл глаза, прищурившись от яркого солнечного света. Девушка была окружена ослепительным ореолом. На секунду ему показалось… Нет, это была девушка с крыши. С крыши?
— С возвращением в мир живых, парень. Хотя первые дня два ты будешь жалеть, что не умер.
И тут Космо вспомнил все. Аварию, судорожное карабканье по лестнице, падение.
— Зиплок? — прохрипел он.
Собственный голос показался ему чужим и донесся будто бы издалека.
Девочка потерла лоб. Изображение ДНК, вытатуированное у нее над бровью, на миг исказилось. Космо знал, что такие татуировки наносят себе члены уличных банд Маичи-Сити. Вероятно, в туши содержится изотоп, который можно обнаружить штриховым сканером. Защита от проникновения в банду тайных агентов полиции.
— Зиплок? — переспросила она. — У тебя хватило сил выдавить одно-единственное слово, и ты решил спросить о застежке?
Космо почувствовал, как по его щеке прокатилась одинокая слеза. Зиплок был единственным существом в мире, которое он мог назвать своим другом.
Девушка увидела слезу и все поняла. Она смущенно поморщилась.
— Извини. Так звали твоего друга?
— Он?..
— Прости, парень. Он умер до нашего прихода. Мы оставили его на крыше, не помнишь?
Космо поднял руку. На запястье ничего не было, кроме повязки.
— Через наручники и твое тело прошел электрический ток огромной силы. Повторюшке удалось снять с тебя браслет только вместе с полоской кожи. Тебе повезло, что не лопнула вена. Ты вообще, похоже, из везучих.
Космо не считал себя везунчиком, и не только потеря кожи на запястье была тому причиной.
— Повторюшка вообще неплохо над тобой поработал. До больницы ты не доехал бы живым, поэтому пришлось обойтись подручными средствами. Срок годности капельницы с болеутоляющим недавно истек, но она же тебя не убила.
Девушка (Мона, вот как ее зовут, вспомнил Космо) посмотрела на настенный монитор над постелью больного.
— Повторюшка склеил ахиллесово сухожилие на твоей левой ноге и заменил правую коленную чашечку имплантатом.
Космо был так потрясен, что смог только кивнуть.
— И еще нам пришлось залезть в твою грудную клетку и зафиксировать несколько сломанных ребер пластиковыми лубками. Я их сняла сегодня утром. Ну и конечно, голову мы тебе подлатали.
— Что?
Мона пожала плечами.
— Другого выхода не было. Иначе твои мозги вывалились бы на пол. К счастью, у Повторюшки завалялось в хозяйстве несколько пластин «роботикс». Одну он вставил в твой расколотый череп в качестве заплатки. Из таких пластин состоит танковая броня. Повторюшка говорит, что, когда кожа заживет, ты сможешь лбом кирпичные стены пробивать.
Космо начинал кое-что вспоминать.
— Повторюшка? Тот малыш?
Мона оглянулась по сторонам с отчасти наигранным испугом.
— Тсс! Не называй его так. Он очень обидчивый. — Она подошла ближе и понизила голос: — Повторюшка — результат экспериментов Бартоли. Этому малышу двадцать восемь лет.
Космо все понял. Генетические эксперименты доктора Фердинанда Бартоли были одной из позорных глав в новейшей истории. Доктор экспериментировал с генной инженерией — хотел создать сверхчеловека. Но из подопытных младенцев получились дети-мутанты. Одним из побочных результатов вмешательства доктора Бартоли было экстрасенсорное восприятие, но чаще возникала заторможенность физического развития. Вышел большой скандал, и на эксперименты с генами на десять с лишним лет был наложен запрет.
Космо осторожно погладил покрытый колючей щетиной череп. Часть лба показалась ему слишком твердой и какой-то ребристой.
— В пластине предусмотрены поры для сброса давления, так что иголки в лоб лучше не втыкай.
Пластина «роботикс» в черепе и дети Бартоли. Бред!
— Что-нибудь еще?
— Пока все. Я не упомянула порядка ста швов на других ранах и ссадинах, впрочем, я замаскировала их кожным аэрозолем. Честно говоря, ты внутри гораздо хуже, чем выглядишь.
«Но не хуже, чем чувствую», — подумал Космо.
Мона сняла фольгу с пластыря и прижала его к предплечью Космо.
— Самое главное для тебя — отдохнуть и набраться сил. Этот пластырь вырубит тебя на какое-то время. Может быть, когда очнешься, сможешь вставать.
— Не надо, — попытался возразить Космо, но слишком поздно. Успокоительное уже проникло в его кровь.
— Спокойной ночи, — ласково произнесла Мона.
Космо показалось, что его руки и ноги стали невесомым, будто накачанные водородом. Голова куда-то поплыла…
— Спокойной ночи, — ответил он.
Или, может быть, только подумал, что ответил, потому что окружающий мир заструился у него перед глазами как акварель по мокрой бумаге.
Космо очнулся секунд через пять. По крайней мере, ему так показалось. Он быстро понял, что первое впечатление было обманчивым: в комнате теперь горели галогенные лампы, и сквозь нависший над городом смог и старомодные шторы сочился тусклый свет звезд. Шторы давно стали редкостью, большинство жителей Маичи-Сити вполне устраивают поляризационные стекла, устанавливаемые при постройке зданий.
Он просмотрел свои воспоминания, как файлы на экране компьютера. Кто он? Космо Хилл, четырнадцати лет от роду. Сирота, сбежавший из приюта. Где он? Вероятно, на каком-то складе и его спасли охотники за тварями. Высокий юноша, латиноамериканка и жертва Бар-толи. Неужели это произошло с ним на самом деле? Верилось с трудом. Может ли он стать членом этой странной группы? Хочет ли он этого?
Когда Космо добрался до последнего вопроса, его мозг наотрез отказался помогать своему хозяину. Космо был не в состоянии понять, чего он хочет, а чего — нет. Его никогда и никто об этом не спрашивал. Даже он сам нечасто задавал себе такой вопрос. Он всегда хотел убежать из института Клариссы, а сейчас, когда ему это удалось, не имел понятия, что делать дальше. Космо не сомневался только в одном: он никогда не вернется в заведение Клариссы Фрейн. Никогда.
Он прислушался к своим ощущениям. Боль не прошла до конца, но притупилась. Она словно затаилась в ожидании, когда он сделает резкое движение. Повязка с запястья исчезла, но вся рука была покрыта кожным аэрозолем.
Когда глаза Космо привыкли к свету, он решил проверить свое тело в действии. Медленно, очень осторожно он перевел себя в сидячее положение. Действие снотворного еще чувствовалось — голова слегка закружилась. Космо сорвал пластырь. Поверхность его была белая. Все лекарство впиталось в кровь. Потому он и проснулся.
Колено с новой чашечкой было покрыто гибким полупрозрачным лубком, заполненным противовоспалительным составом для скорейшего заживления. На лубке горел зеленый светодиодный индикатор — значит, ходить можно.
Космо опустил на пол ногу — с превеликой опаской, словно погружал ее в арктические воды. Колено заболело, но не слишком сильно. Скорее всего, он пробыл в отключке сорок восемь часов, примерно столько времени требовалось лубку, чтобы сделать свое дело. Со лбом дело обстояло хуже. При малейшем движении в череп будто вгоняли гвозди, новая кожа над пластиной мучительно зудела.
Мальчик заскрипел зубами и двинулся в путь. Для начала он решил дойти до кувшина с водой, стоявшего на столе всего в пяти ярдах. Марафонской такую дистанцию назвать трудно, но после всех передряг для него и это расстояние было немаленьким.
