Аксель и Кри в Потустороннем замке - Саксон Леонид (чтение книг .TXT) 📗
Пудель стрелой кинулся вверх по каменной спирали. Но когда холл мелькнул в иллюминаторе в последний раз, Аксель успел заметить безобразную плешивую голову в дверях приёмной. Голова, злобно оскалив пасть, проводила Морица горящими глазками и скрылась.
— Побежала поднимать тревогу, — скрипнул зубами Аксель.
— Кто? — испуганно спросила Кри.
— Элоиза! Успеем или нет?
— Будем надеяться, — спокойно сказал Хоф.
Один поворот, другой, третий… Они мелькали, словно в ускоренном кино, и это был не путь во мрак, как прежде, а дорога к спасению.
Извилистый коридор мешал пуделю развить настоящую скорость. Но умница Мориц не просто бежал — он делался всё более плоским. Стенки салона сдвинулись, почти не оставив людям места повернуться. Зато теперь пёс нёсся пулей, и вот в иллюминатор ударил дневной свет!
— Обсерватория! — закричал Аксель. — Успели!.. Ой, что это?
Каменные полушария, в которых зиял широкий голубой просвет, вдруг зашуршали и, погасив свои созвездия, начали медленно смыкаться. Полоска света становилась всё уже…
— Это Штрой! Он очнулся! — простонал мальчик, потрясая кулаками.
— Скорее, пёсик! Скорее! — умоляла Кри.
Мориц сплющился, как косматая летающая камбала. Людей развернуло боком и стиснуло, будто клещами. Скорость последнего броска вверх была невероятной. Шерсть пуделя с электрическим треском прошлась по закраинам полушарий, и они сомкнулись в каком-то дюйме под его задними лапами, едва не прищемив их. Под общее «ура!» пёс свечой взмыл над замком в сверкающий голубой простор.
— Домой! Домой! — плакала Кри, бегая взад и вперёд по раздвинувшемуся «салону желудка».
— А Зевс? Ты забыла? — напомнил ей комиссар. — У нас впереди самое главное испытание, девочка…
— Не хочу! Не хочу ждать! — рыдала Кри. — Вы меня с ума сведёте!
— А вот это — хочешь? — спросил Аксель, дёргая её за руку и притянув к иллюминатору. — Хочешь поздороваться?
И он указал ей на зловещий силуэт башни, торчащий на скале над замком. Кри молча кивнула и вытерла слёзы.
— Мориц! Разрушь, пожалуйста, эту башню! — скомандовал мальчик. — А потом полетим спасать твою прежнюю хозяйку и весь мир.
— С удовольствием! — взревел пёс. Страшная ветвистая голубая молния толщиной со ствол молодого тополя вырвалась у него из переносицы и ударила в крышу Бродячей Башни. Та издала короткий, захлебнувшийся вой, покачнулась и рухнула на замок в облаках многосотлетней трухи и пыли. Когда пыль рассеялась, замок по-прежнему стоял нерушимо, но был весь осыпан каменными обломками.
— Вот она и дождалась своей собаки, — сказал Аксель.
— А теперь — в космос! Ты знаешь Зевса, пёс? — спросил комиссар.
— Меня, между прочим, зовут Мориц, — проворчал пудель, устремляясь в облака.
— Прошу прощения, — извинился Хоф. — Мы просто недавно знакомы… Так ты знаешь его, Мориц? Сумеешь с ним справиться?
— С кем? С этим увальнем? — пренебрежительно фыркнул пёс. — Не смешите меня! Пока он делает одно движение, я делаю десять… Нам устраивали пробные состязания. Вот только…
— Что?
— Я слышал, как те летучие дряни из академии навоза болтали… наверное, со слов Балбеса… Он, когда пьян, может что угодно сказать… В космосе к Зевсу нельзя приближаться! А если бы я отправился вместо него, нельзя было бы пролететь мимо меня — даже на очень большом расстоянии. Пушечка же моя бьёт всего на милю…
Аксель и Хоф переглянулись.
— Ну, нам терять нечего, — задумчиво пробормотал комиссар. — Там увидим. Если кое-что сопоставить… Акси, с твоего позволения я приму командование на себя! Не возражаешь? Чудесно! Итак, дружище Мориц, развей всю скорость, на которую ты способен, и догони этого увальня Зевса, пока нам всем не пришёл конец.
Морица не надо было упрашивать: он чуть не зачах в тёмном подвале, и вернувшаяся с лихвой энергия так и распирала его. С бешеной скоростью провалилась вниз и исчезла горная страна, через несколько секунд так же мелькнули и исчезли облака, вверху и внизу осталось только тёмно-бирюзовое небо. Странное и непривычное ощущение красоты и свободы! Правда, по-настоящему им мог бы насладиться сейчас только Хоф: дети без сил лежали в креслах и приходили в себя. Но и Хоф явно думал не о небесных красотах. Он шагал по салону, хмурил лоб и обдумывал предстоящий бой, пока пёс торопливо рассказывал ему о своих маневренных возможностях.
Комиссар попробовал заказать им охлаждённого апельсинового соку, и это у него получилось: линия доставки ещё работала. Выпив, Кри слабо улыбнулась в знак благодарности и через несколько секунд уснула. Вскоре задремал и разбитый Аксель. Проснувшись первой, девочка вскрикнула и подбежала к иллюминатору:
— Ой! Уже ночь…
— Это не ночь, — сказал комиссар. — Это космос.
Угольно-чёрное небо с громадными косматыми звёздами раскинулось вокруг них. Земли в иллюминаторе видно не было. Пёс летел быстро и уверенно, словно по хорошо знакомому маршруту.
— Уже космос? А где же состояние невесомости? — боязливо спросила Кри.
— Внутри волшебных кораблей его нет, — проворчал Мориц. — Но, если хотите, я могу на минутку отключить защиту.
— Да, пожалуйста… нам только попробовать, — сказал пробудившийся Аксель, переглянувшись с сестрой. И плавно взмыл к потолку, нелепо махая руками и ногами. Через секунду на него с визгом и уханьем, словно какая-то космическая сова, налетела Кри. Хоф же, пристегнувшись к своему креслу, глядел только в иллюминатор, не обращая внимания на детские шалости.
— Выключаю! — предупредил пёс, и дети рухнули вниз. Если б не мягкий пол, они бы здорово ушиблись. Но теперь, благодаря этой встряске, Аксель и Кри немного приободрились. Воспользовавшись этим, комиссар распаковал гамбургеры и чай и роздал еду.
— Вот и понадобились, — заметил он. — Приятного аппетита! — Но сам ничего не съел и по-прежнему глядел наружу.
Дети немного поели, выпили чаю, и, глотая последний кусочек, Аксель спросил:
— Интересно, скоро ли мы догоним Зевса?
— Уже минут пять как догнали, — спокойно ответил Хоф. — Сейчас летим параллельным курсом…
— Как! Что же ты молчишь?! — завопил мальчик, отчаянно кашляя.
— Я не хотел, чтоб ты давился куском. Извини…
Но никто не собирался его извинять! Аксель и Кри припали к иллюминатору. Да, невдалеке, заслоняя звёзды, виднелся тёмный силуэт быкодракона с круглыми светящимися глазами и кривым птичьим клювом. Правда, выглядел он пока нестрашно: будто плюшевая игрушка. А слева и снизу на него наползал размытый голубой ореол чего-то гигантского…
— Земля, — кивнул комиссар. — Ну, Мориц, ты всё понял?
— Да… — пробурчал тот. — Ещё раз говорю, Отто: это очень опасно. Нет ли другого способа?
— Нет. Пристегнитесь к креслам! — бросил Хоф детям.
— Ещё чего!! — завопили Аксель и Кри. — Даже не пробуй! Мы хотим смотреть!
Хофу было уже не до пререканий. Он просто крикнул:
— Давай!
И стены в салоне вдруг стали прозрачными! Как будто три крошечных человеческих фигурки стояли на открытой платформе с живой собачьей головой, лапами и хвостом, а вокруг них раскинулся открытый космос. Это было волшебное зрелище, затмившее все приключения в Потустороннем замке — страшное и захватывающее одновременно! Слева в глаза людей ударило море голубовато-серебряного света, и они увидели, что висят в пустоте между Зевсом и огромным светящимся земным шаром. Шар, словно живые многоногие существа, окутывали белые клочья и разводы облаков.
Аксель и Кри попятились от края бездны и закрыли глаза руками. Комиссар молча толкнул их в кресла и защёлкнул ремни.
— Они нас видят! — глухо рявкнул пёс. Действительно, в круглых жёлтых глазах быкодракона метались неясные тени.
— Главное, не отставай, но и не обгоняй их. И не нападай ни в коем случае, что бы они ни делали! — напомнил Хоф.
— Что ты задумал? — нетерпеливо спросил Аксель.
— Ой, Акси, смотри… Кто это? — прошептала Кри.
Мальчик присмотрелся и увидел то же, что она. Вдоль хребта Зевса наклонились вперёд к его голове какие-то странные тёмные свечи с пляшущими чёрными огоньками. Каждая свеча была будто наискось перечёркнута палочкой. Аксель принялся считать их: «Одна… две… три… пять… семь… Семь!» Неужели же это?.. Он всмотрелся до рези в глазах и понял. Не свечи — семь фигур в балахонах до пят. И те пятна, что казались их огоньками — не пятна, а капюшоны.
