Сердце Абзалета - Макганн Ойзин (книги полностью .txt) 📗
— Это чудовище, — хрипло выдохнул он. — И оно совсем близко…
Послышался тяжелый цокот когтей по каменному полу и приглушенное рычание. Найялла прислонилась к стене. Микрин вынул нож. Следом за ним выхватили тесаки Эмос и бригадир.
— Локрин, Тайя, спрячьтесь у меня за спиной! — приказала Найялла.
— Но, мамочка, мы уже не дети… — возмущенно начал Локрин, но в следующую секунду из-за угла показалось чудовище и с бешеным воем бросилось на них.
Сбив с ног Эмоса, оно налетело на Микрина, вцепилось зубами в плечо и потащило назад в темноту. Бригадир, прижатый спиной к стене, не мог пошевелиться. Эмос выронил фонарь, лампа разбилась вдребезги, и вспыхнувшее масло стало растекаться по полу. Пронзенный клыками хищника, Микрин вскрикнул от боли. Чудовище швырнуло его на пол и защелкало челюстями, отыскивая в его теле кости. Мьюнанин продолжал кричать и корчиться от боли. Не обнаружив костей, хищник на секунду замер в недоумении, а затем ухватил Микрина за ногу. Найялла и Эмос, зайдя с двух сторон, накинулись на чудовище с ножами, но зверь встряхнулся и сбросил их с себя, словно щепки. Единственное, что могли сделать Тайя и Локрин, — это броситься ему под ноги.
Но теперь хищник нацелился на бригадира. Джузек попятился в глубь туннеля. Микрин попытался оттолкнуть его в сторону, но зверь оказался проворнее. Ухватив рудокопа за ногу, он потащил беднягу за собой — мимо Тайи и Локрина. Дети протянули Джузеку руки, но все было напрасно: зверь развернулся и бросился в глубь пещеры. Рудокоп завопил от ужаса.
Локрин повернулся к сестре:
— Дрейгар швырнул в него…
— …своим фонарем! — докончила за брата девочка.
Локрин размахнулся, метнул свой фонарь в спину убегающему хищнику, но промахнулся — лампа пролетела дальше, ударилась в каменную стену и, взорвавшись, осветила туннель вспышкой жаркого пламени.
Чудовище испуганно шарахнулось в сторону. Выпустив из пасти рудокопа, оно зарычало и повернулось к детям. Недолго думая, Тайя швырнула в него свой фонарь. Хищник отбил его лапой, но фонарь разбился, и горящее масло облило нападавшего с ног до головы.
Охваченное огнем, чудовище взвыло от боли, но продолжало преследовать детей. Еще секунда, и оно бы загребло их своими страшными когтями… Однако у него на пути выросла долговязая фигура Тряпичника, который поднял худые руки и схватил зверя прямо за пылающую морду.
— Скорей! Бегите! — крикнул он детям. — Спасайтесь!
Языки пламени начали чахнуть. Хищник метался от одной стены к другой, стараясь освободиться от железной хватки Тряпичника.
Тайя и Локрин помогли подняться Джузеку. Подталкивая впереди себя детей, Эмос проскочил по коридору мимо сцепившихся противников, а Найялла и Микрин, подхватив под руки Нугана, бросились следом.
— А как же Тряпичник? — воскликнула Тайя.
— У него такое тело, что ему ничто не угрожает, — тяжело дыша, ответил Эмос. — Чудовище ему не опасно, а вот вас оно может в два счета растерзать…
Тайя испуганно оглянулась, но Тряпичник крикнул ей:
— Спасайтесь, я сказал!
Земля под ногами то и дело начинала ходить ходуном. У них оставался один фонарь. Боясь лишиться и его, они сбавили темп. Через некоторое время со стороны входа донесся шум ожесточенной схватки.
— Что-то не так, — нахмурился Эмос. — Подождите здесь!
Поставив на землю фонарь, он побежал к выходу. Миновав развилку и небольшую пещеру, в целях маскировки он перекрасился под цвет стен и свернул в последний туннель. Здесь он наткнулся на Дрейгара, Казиль и Калама, которые с трудом сдерживали напор рэнсников, с неослабевающей яростью карабкавшихся по трупам соплеменников.
Схватка была беспощадной. Дрейгар держал оборону в центре. С флангов его поддерживали норанцы.
В дьявольской сутолоке рэнсники не могли пользоваться боевыми трубками. Женщина-воин сменила арбалет на меч, которым, как оказалось, владела не менее виртуозно. Калам, пыхтя, как паровая машина, отбивался одновременно топором и мечом.
— Ух ты! — вырвалось у Локрина.
Раздраженно поморщившись, Эмос оглянулся и увидел у себя за спиной Микрина, Найяллу, Тайю и Локрина — в таком же камуфляже, как и он сам, и вооружившихся ножами.
— Я же сказал, чтобы вы оставались там…
— Мы должны сражаться, — решительно заявила Найялла. — В пещерах нам делать нечего. А дети побудут около нас.
Эмос со вздохом кивнул. Глядя, как родители и дядя отправились туда, где шел смертельный бой, Локрин поднял нож и пробормотал:
— Я не собираюсь отсиживаться за их спинами! Я пойду…
— Никуда ты не пойдешь! — перебила его сестра.
Внезапно над их головами послышался странный скрежет.
— В туннеле остались Нуган и Джузек! — ахнула Тайя.
Они бегом вернулись в туннель. Ползая на четвереньках по качающейся земле, Нуган безуспешно пытался подняться на ноги, а тяжело раненный Джузек и вовсе лежал без сознания.
— У входа дела плохи, — сказала Тайя молодому рудокопу. — Но и здесь оставаться нельзя. Ты можешь идти?
— В крайнем случае, буду скакать на одной ноге или ползти на четвереньках. А вы попробуйте помочь Джузеку.
— Не беспокойся, — сказал Локрин. — Мы его дотащим.
Нуган удивленно смотрел, как, усадив пожилого бригадира спиной к стене, дети опустились рядом и, вытащив магические инструменты, стали превращаться в подобие больничной тележки. Не прошло и пары минут, как находящийся без сознания бригадир покатил по туннелю в импровизированной каталке.
Недоуменно крякнув и опираясь о стену, Нуган кое-как поднялся и поскакал на одной ноге следом за ними.
В конце концов чудовище взяло верх. Опрокинув Тряпичника на землю, оно принялось яростно срывать с него бесконечные одежки. К удивлению Тряпичника, когда клыки зверя вонзились ему в грудь, он не почувствовал никакой боли. Чудовище, напротив, взвыв от боли и отплевываясь кровью, бросило жертву и попятилось прочь.
Тряпичник опустил голову и посмотрел на себя. Его тело представляло собой спутанный железный лом. Чего тут только не было: проволока, гвозди, консервные банки, шурупы, гайки. Часть железа зверю удалось вырвать из груди, но это ничуть не беспокоило Тряпичника. Боль, которую он ощущал, находилась далеко — там, в глубине горы.
Шарфы и платки были сорваны тоже. Ощупав лицо, Тряпичник обнаружил, что вместо глаз у него — осколки бутылочного стекла, вместо носа — дверная петля, а вместо челюстей — две старые подковы.
Кое-как утрамбовав свои растрепанные внутренности, Тряпичник запахнул полы драного плаща и застегнул его на оставшиеся пуговицы. Поднявшись на ноги, он повернулся к лампоголовому монстру, глаза которого сверкали ненавистью и страхом, а между кривыми клыками застряло несколько ржавых гвоздей.
— Что, мало? Хочешь еще? — грозно промолвил Тряпичник, шагнув вперед.
Чудовище попятилось, потом повернулось и, пустившись наутек, исчезло в глубине туннеля. Остатки масла, разлитого по земле, успели догореть, но Тряпичник обнаружил, что может отлично видеть и в полной темноте. Впрочем, вряд ли это можно было назвать зрением в обычном смысле.
Вдруг он ощутил сильное головокружение и прислонился плечом к стене. Как будто мир перевернулся с ног на голову. Вырвавшаяся из-под контроля черная пыль рвала землю на части.
Пришло время возвращаться домой.
Оттолкнувшись от стены, Тряпичник решительно зашагал туда, где еще недавно, отрезанные от мира, томились пленники горы. Миновав несколько расщелин, он попал в пещеру, которая показалась ему необычайно знакомой и родной. И он как будто заранее знал, что здесь обнаружит. Это была рудная жила.
Залежи железной руды появились многие миллионы лет назад, когда гора Абзалет еще лежала на дне океана, обрастая песчаными отложениями. А ему казалось, что все это было только вчера.
В этом самом месте известняковые глыбы сменялись пластами чистого железа.
Тряпичник подошел к треснувшей скале и приложил ладони к железу… В тот же миг его искусственное тело замерло, а затем, уже безжизненное, рухнуло на землю, превратившись в груду ненужного металлического лома.
