Экзамен на бога - Кузьмин Владимир Анатольевич (бесплатная регистрация книга .txt) 📗

И никто не поднимает глаз к небу. Может, боятся ослепить глаза золотыми лучами послеполуденного солнца. Зря. Солнце доброе, родное. Но есть там, в небе недоброе и чужое. Почти незримая паутина пока еще плывет в вышине на плечах ласкового летнего ветерка. Но вскоре ветер стихнет, и паутина опустится вниз, коснется земли. Как коснулась уже далеко за горизонтом, где вместо такого же веселого и живого пейзажа теперь обугленная пустошь. И вновь прилетевший туда ветерок носит сейчас не ароматы травы и сена, не пушинки одуванчиков, а запах гари и тучки пепла. От сгоревшего леса, от сгоревшей ржи на полях, от сгоревших изб.

Нет спасения. Вскоре стихнет ветер, и паутина коснется земли и своей добычи на ней.

Но с другой стороны горизонта вдруг появляется в небе чудовище, разом закрывающее собой солнце. На землю падает такая густая тень, что на земле сгущается тьма. Тут уж все взоры устремляются к небесам. Паук размером с гору. Тысячелапый. Шагает версту за верстой и сучит своими лапами настолько быстро, что взгляду и не уловить. Что сучит, зачем?

В образовавшейся тени многие различают и светящуюся в сумраке паутину. Ясно, что не ангелами сотканную. Ясно, что сулящую беды и смерти. Одно странно, ясно видно, что паук-то не вьет паутину, а расплетает! Странно! И страшно!

Вон и нити скручивает и себе под брюхо сматывает, в мешки подбрюшные прячет.

Одна нить вдруг просела, коснулась вершины сосны, и осыпалась вершина пеплом. Но паучина нить подхватил, не дал упасть целиком. Чуть сбился с шага и вновь зашагал быстро и сноровисто. И нет позади него страшной паутины.

Но все равно не понять, радоваться или пугаться?

Семен-паук дошагал до горизонта. Постоял, покачал головой с бесчисленными глазами, пожалел, что не успел здесь укротить паутину. Допустил ей выжечь столь многое. Согнул всю тысячу своих ног и опустил брюхо на землю. Уф! Притомился! Вытер рукой пот со лба…

Ну елы-палы! Это он что, уснул, что ли?

Семка огляделся. Последняя, шестая дорога пройдена им до конца. Вернее, из конца в начало. С ее строителем он там не встретился и был рад этому. Жаль, конечно, что этот последний мир пострадал немного. Пусть нет на нем ни полей, ни лесов, ни тем более домов и людей. Так себе мирок. В океане жизнь кипит и бурлит. Все друг друга хавают, все друг за другом гоняются. А на суше пока пусто. Урон же тут вот какой – испарилось небольшое море. Ну или большой залив. Вся эта вода сейчас носится в виде облаков, закрывая поверхность от местного светила. Будет у них ледниковый период.

Отчего так получилось, Семен не понимал. Точнее, он знал, а если запомнит, так даже формулы после Доценту напишет. Но вот так по-простому не понимал, с чего да как создалась вдруг в космосе линза и луч, ею сфокусированный, испарил целое море. Вместе с обитателями.

Зато Семка понял про паука. То есть про себя понял. Или о себе. Ну нельзя же обычному человеку столько времени в таком напряжении однообразную работу делать. Вот мозг и сконструировал красивую картинку. Вроде как и работу выполняешь, и даже результат видишь, а все как бы в игру превратилось. Кстати, забавно быть пауком размером с гору…

Ну да раз дело сделал, пора и честь знать.

– Система! Прошу отключения от управления агрегатами и функциями. Прошу раскрытия пертинентного [7] кокона.

Вон какое слово в голове всплыло.

– Эй, Система! Чего молчим?

– Произвожу поэтапное отключение от управления функциями и агрегатами. Это займет тридцать часов.

– Ну елы-палы. Сударыня Система, простите великодушно, а побыстрее нельзя?

– Зачем? Вам все равно необходимо не менее семисот часов на релаксацию. Износ возможностей вашего организма критический.

– Это с чего бы? Я прекрасно себя чувствую.

Его едва ощутимо как-то слабенько-слабенько коснулся огневик, попытался успокоить и объяснить. Семен от этих объяснений едва не взвыл. Потому что и сам кое-что вспомнил. Он же попросту не успевал проделать всю работу. То есть своими силами не успевал. Вот и попросил что-то придумать, как-то себя подстегнуть. В его систему жизнеобеспечения накачали такое количество стимуляторов… при том не только химических, но и всяких других… огневик его постоянно подпитывал по-своему… но ведь и собственные ресурсы организм использовал, без этого никак. А все ограничения сам же ведь и запретил! Знал, что рискует, но понадеялся, что все вместе, он сам, Система, огневик, лекарства, стимулирующие устройства и все прочее позволят и работу сделать, и умереть не дадут.

Короче, довел он себя до полнейшего истощения. И доделывал все на наркотиках. Отсюда и бред про паука. Отсюда и мнимая бодрость в данный момент.

– Так что мой уважаемый друг и соперник, – услышал он голос не Системы, а Черного рыцаря, тот хоть и был ее частью, но вполне самостоятельной, – позволь теперь мне позаботиться о тебе. Огневик тоже истощен, но его проще и быстрее можно привести в порядок. Ну и покомандовать в собственном доме дозволь.

– Там Настя и… И к маме! – Он бы привел еще тысячу причин, но его насильно усыпили.

«Почти на месяц…» – мелькнула и потухла в голове последняя мысль.

«Разбудили» его чуть раньше. Но оказалось, что лежать в лазарете ему необходимо до конца срока. Система в расчетах не ошибалась.

Семен первым делом попробовал связаться с Настей, с другими ребятами. Не вышло. Глухо как в танке! Впрочем, оно и понятно, здесь нужна серьезная изоляция от внешних помех, а она блокирует ментальное общение.

– Уважаемый рыцарь, а вы не могли бы…

– Подать весточку друзьям моего уважаемого гост я?

– Ну да.

– И да и нет.

– Хороший ответ. Главное, все объясняющий.

– Я не могу в данный момент передать четко сформулированное информационное сообщение. Ряд процессов… Впрочем, растолковывать долго.

– И я все равно не пойму.

– Тоже верно. А подать весточку как-то иначе ты и сам можешь попробовать.

– А огневик? Если его отпустить…

– Вы с ним сейчас одно целое. Стоит ему отключиться, и ваше, скажем так, выздоровление затянется на неопределенный срок.

– Ладно. А мне самому что можно?

– Вновь подключиться к системе и сделать что-то, чтобы тебя поняли.

Семен задумался. Но его вдруг неудержимо потянуло в сон. Взбодрить себя любым известным способом не получалось.

Он старался, честно старался сосредоточиться, но, кажется, опять впал в состояние полусна-полу бреда.

Подать весточку? Да проще простого! Он, помнится, будучи почти мертвым, это делал, между прочим! Вот сейчас построю… э-э-э… кхм-кхм… Чего бы построить? Вот, воздушный замок. Увидят ребята парящий в небе воздушный замок и сразу поймут… что все в порядке с Семеном Кольцовым. Нет, замок будет слишком прозрачным. Не заметят. А заметят, так могут решить, что это система чье-то желание исполняет.

Построю-ка замок из киселя. Тут уж все сразу поймут.

Вновь очнувшись, Семка так и не понял, достроил он это чудо инженерной мысли с башнями из киселя и с крышами из разноцветного желе или не достроил.

– Сколько мне осталось?

– Сутки с небольшим.

– Мозги работать не хотят.

– Займись простым делом. Опробованным.

Совет показался дельным, вот только голова снова его подвела. Воспаленное воображение заставило вдруг ощутить себя Зевсом-громовержцем. Скачущим по небу в огненной колеснице и мечущим молниями. Но вскоре метать громы и молнии наскучило, и он принялся за созидание. Стал творить свой крохотный мир и пришел в полный восторг, потому что не может быть ничего прекраснее своего собственного мира, построенного своими руками.