Огонь и заклятие, или Восемь дней с Люком - Джонс Диана Уинн (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Снова воцарилось тяжелое молчание.
– Мы хотим выслушать твои извинения! – потребовала тетя Дот.
– Ну, я извиняюсь, – сказал Дэвид.
– Это не называется «извинения»! – возмутился дядя Бернард.
– Ну я же сказал «простите», и я сказал «извиняюсь», – заметил Дэвид. – Что еще вы хотите услышать?
– Например, чтобы ты взял свои слова обратно, – предположила Астрид.
– Ладно. Беру свои слова обратно, – согласился Дэвид, надеясь, что теперь-то уж наконец мир будет восстановлен. Но, сказав это, он подумал, что ничего глупее и выдумать нельзя. Как это похоже на Астрид! – А как вообще можно взять свои слова обратно? Ну, в смысле, раз уж ты это сказал, значит все, слова сказаны, верно? Поэтому…
– Достаточно, – сказал кузен Рональд.
И вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь унылым звяканьем ложек. За это время Дэвид успел пожалеть, что его проклятие было не настоящим. Хорошо бы оно уже подействовало. Потом кузен Рональд откашлялся и сказал:
– Дэвид, мы должны сообщить тебе одну вещь. Мы решили – исключительно ради тебя – вообще не ездить в Скарборо. Мы останемся здесь, и ты останешься с нами.
Дэвид ушам своим не поверил.
– В смысле, я не еду к мистеру Скраму?!
– Ты не едешь к мистеру Скраму, – подтвердил кузен Рональд.
– Здо-о-рово! – воскликнул Дэвид. Он сейчас испытывал такой прилив восторга, облегчения и признательности, что готов был обнять кузена Рональда. – Спасибо большое!
Вот здорово, что это было не проклятие! Теперь он может делать все, что захочет, и видеться с Люком сколько душе угодно!
– Замечательно!
Сияющий Дэвид обвел взглядом всех своих родственников. Они сурово и укоризненно смотрели на него в ответ.
– Дэвид, – с упреком сказал кузен Рональд, – надеюсь, ты сознаешь, что мы все принесли серьезную жертву ради твоего блага. Поездка в Скарборо так много значила для нас! Мы больше не будем говорить о твоем хамском поведении за обедом, но мы хотели бы услышать подобающее изъявление признательности за все, что мы для тебя сделали.
У большинства людей после такой речи вся признательность бы испарилась. У Дэвида так точно.
– Но я же сказал «большое спасибо»! – возразил он. – Могу еще раз сказать, если хотите.
– Слова не имеют значения, дитя мое, – строго заметила тетя Дот. – Мы лишь хотим, чтобы ты хоть раз в жизни ощутил в своем сердце подлинную и искреннюю благодарность.
– Так что же вы от меня хотите-то? – обреченно переспросил Дэвид.
– Иногда мне кажется, мальчик, – решительно заявил дядя Бернард, – что ты родился без крупицы признательности или обычных добрых чувств!
– Но я вам правда признателен! – сказал Дэвид. – Я очень признателен за то, что меня не пошлют к мистеру Скраму, честно-честно!
– Он признателен за то, что его не пошлют к мистеру Скраму! – воскликнула Астрид. – Вы только послушайте! Разве его волнует, что мы остались без отдыха? Ни капельки. Да если я упаду мертвой к его ногам, Дэвид и на волосок не шелохнется!
– Еще как шелохнусь! Любой бы шелохнулся, – возразил Дэвид. Он подумал о том, что бы он почувствовал, если бы Астрид и в самом деле упала мертвой к его ногам. – Я бы очень удивился и сначала бы решил, что вы притворяетесь. Но потом, когда бы я поверил, я бы вызвал доктора, чтобы убедиться, что вы и правда умерли.
– Какое великодушие! Прямо рыцарь! – сердито буркнула Астрид.
– Нет, я не рыцарь, – сказал Дэвид. Миссис Терск как раз принесла второе. – Но ведь и вы не дева в беде.
Астрид побагровела и сердито зыркала на Дэвида все время, пока миссис Терск расставляла тарелки с черным мясом в черном соусе. Мясо было черное, потому что подгорело. На вкус оно было ужасное, такое ужасное, что даже дядя Бернард обратил внимание.
– Мясо-то подгорело! – капризно протянул он. – По-моему, оно несъедобное.
Все, кроме Дэвида, с радостью отложили ножи и вилки. Но Дэвид был такой голодный после восстановления стены, что все равно почти все съел, а остальное оставлять было уже как-то жалко.
– Этот мальчик ужасно неразборчив, – заметил дядя Бернард, когда миссис Терск вернулась узнать, в чем дело.
– Миссис Терск… – начала тетя Дот.
– Ума не приложу, как так вышло! – всплеснула руками миссис Терск. – Еще пять минут назад было отличное мясо. А потом я подала суп, возвращаюсь назад, смотрю – а оно все черное. А на столе ведь стояло. С огня я сняла.
– Я бы сказал, что оно в течение длительного времени подвергалось воздействию очень жаркого пламени, – сказал дядя Бернард, тыкая мясо вилкой. – Миссис Терск, я нахожу ваши оправдания неадекватными.
– Адекватными или нет, а это чистая правда! – воскликнула миссис Терск. И при этом злобно посмотрела на Дэвида, как будто хотела свалить вину на него, если бы только могла.
– И суп тоже был пригоревший! – сказала Астрид.
– Когда я выносила его с кухни, он был чист как слеза, – заявила миссис Терск. – Говорите что хотите, а я ничего не понимаю.
И миссис Терск еще минут пять во все горло распространялась о том, что ничего не понимает ни про суп, ни про мясо.
– Ладно уж, несите пудинг, – сказал голодный кузен Рональд, и миссис Терск сердито удалилась за пудингом.
Пудинг тоже пригорел, и миссис Терск опять ничего не понимала.
– Он же был чист как слеза! – говорила она. – Просто идеальный был пудинг! А теперь поглядите, что такое!
– Ох, вот только не начинайте все сначала! – прервал ее кузен Рональд. – Принесите, пожалуйста, хлеба и сыру и попытайтесь хотя бы их не спалить, если получится.
К счастью, спалить хлеб и сыр миссис Терск никак не могла, и все жадно принялись есть. Дэвид был доволен. Он надеялся, что в кои-то веки сможет поесть по-человечески в этом доме. Хлеб, правда, был слегка черствый, но на удивление сытный, а сыр был острый, оранжевый, какой Дэвид особенно любил.
– Знаешь, мама, – сказал кузен Рональд, захапав себе чуть ли не половину острого оранжевого сыра, – миссис Терск ужасно готовит. Нельзя ли нанять кого-нибудь другого?
Это была превосходная идея. Сердце Дэвида вновь исполнилось теплых чувств к кузену Рональду, хотя тот и взял себе так много сыру.
– Пожалуйста, Рональд, попробуй нанять кого-нибудь другого, – предложила тетя Дот, раз и навсегда положив конец этой идее. – Дэвид, будь любезен, прекрати так набивать рот, это некультурно. Если уж не можешь найти в себе признательности, по крайней мере, не делай вид, будто мы тебя тут голодом морим.
Это был как будто сигнал: все четверо тут же снова набросились на Дэвида. А на самом деле им всем просто стало ужасно стыдно от того, что Дэвид сказал за обедом, и они не могли ему этого простить. И они снова принялись талдычить о том, какой он неблагодарный, и наконец Дэвид не выдержал.
– Не знаю, с чего вы взяли, будто я неблагодарный, – сказал он. – Я был вам очень благодарен, пока вы на меня не накинулись. А теперь я никакой признательности не испытываю. И никто бы не испытывал.
– Та-ак! – прорычала тетя Дот.
– А давайте все-таки поедем в Скарборо? – встряла Астрид.
Кузен Рональд отодвинул стул и подошел к двери, ведущей в сад.
– Ну все! – объявил он. – Пойду пройдусь.
И вышел.
А остальные трое остались в столовой. Дэвид отчаянно пожалел, что нельзя и в самом деле взять свои слова обратно, и тут вошла миссис Терск, размахивая, точно флагом, белым полотенцем с черно-красными разводами. Она была твердо намерена отыграться на Дэвиде.
– Вы только посмотрите!.. – начала она.
Но продолжить ей не дали, потому что тут ворвался кузен Рональд, стенающий от гнева. В руках кузен Рональд держал что-то вроде зеленой колбаски, на которую наступили.
– Мои кабачки! – вскричал он. – Вы только посмотрите, что этот щенок сотворил с моими кабачками!
И Дэвида снова отправили в постель. Единственным утешением, которое он сумел найти, поднявшись по лестнице и хлопнув дверью, было то, что кузен Рональд даже не заметил, что со стеной что-то не так. А в остальном все было ужасно. Ну так просто нечестно! Дэвид же правда хотел быть признательным, если бы они только оставили его в покое, но именно этого-то они делать и не собирались.
