Прохождение Венеры по диску Солнца - Крапивин Владислав Петрович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Над головой у меня выскочила из часов кукушка, вякнула один раз: половина двенадцатого.
– Может, отключить эту птицу? Чтоб не мешала.
– Она не мешает… Иван, посиди со мной, – вдруг шепотом сказал Вовка. Я тут же дернул вертящийся стул, подкатил к тахте, уселся: вот, мол, я; не бойся, Вовка, я с тобой… Хотя… Господи, а чего могут бояться ангелы-хранители?
Он серьезно сказал:
– Я не боюсь. Я… просто… У тебя ведь куча вопросов, да?
– Еще бы! – сразу признался я.
– Ты… тогда спрашивай. Конечно, я сам не знаю про много всего, но что знаю, расскажу. Тут нету никаких военных тайн…
Наконец-то!.. А что спрашивать? С чего начать?
– Вовка… тебе трудно пришлось нынче, да?
– Чево-о? Подумаешь, подрались малость… Ты не бойся, насчет квартиры я правду сказал.
– Да я и не боюсь! Я не об этом…
– А завтра я попробую еще… чего-нибудь…
– Вовка, ты расскажи о себе. Как ты стал… таким …
Он подышал из-под кромки простыни.
– А чего я… Ну, я раньше жил в Сургуте, с родителями. Но они давно умерли. Отец от рака, а мама скоро простудилась и тоже… Мне шесть лет было. Меня сперва в детский дом… А потом отсюда приехала бабушка, мама отца. Она с родителями не очень ладила почему-то, но, когда их не стало, забрала меня к себе, привезла сюда. Сказала: «Это где же видано, чтобы родной внук болтался по приютам»… Сперва меня не хотели ей отдавать, говорили: старая, мол. Но она такой скандал устроила!.. Хотя я это плохо помню…
– Хорошая бабушка, да? – вставил я, потому что Вовка вдруг замолчал.
– Ага, хорошая… ну, всякая… Иногда ругала за двойки или когда подолгу на улице бегал, даже отлупить грозилась. Но ни разу не отлупила… Ваня, знаешь что?
– Что? – шепнул я. (Он впервые мне сказал не «Иван», а «Ваня». Случайно?)
– По правде говоря, я не так уж ее любил. Бывало, что она как-то… каменела. Купит чекушку, сядет за стол, нальет рюмку и глядит перед собой долго-долго. Я спрошу чего-нибудь, а она: «Иди, не мешай мне пока». Хотя это нечасто было, но все равно… Знаешь, я даже не очень плакал, когда она умерла…
– А когда это случилось?
– В две тыщи втором году. Мне одиннадцать лет было… Я тогда испугался: куда меня теперь денут, из этого дома? Дом-то я очень-очень любил, больше, чем бабушку. Будто он живой… Он большой такой, столетний, скрипучий, с разными закоулками и лесенками. Я там играл и всякие сказки сочинял… Например, придумал, что в этом доме живут гномы. Сперва они будто жили в заброшенных вагонах на старой станции, а потом перебрались в дом… Ваня, ты чего? – тревожно спросил он, потому что я вздрогнул.
– Все в порядке… А что было дальше?
– Дальше было нормально. Приехала из Тюмени бабушкина дочь, моя тетка. Папина сестра. Я про нее раньше и не слыхал. Оказалось, что неплохая тетка. Осталась жить в этом доме, потому что была одинокая, разведенная. Молодая еще, вроде тети Лидии… Я, наверно, не очень был ей нужен, только все равно она всем сказала: «Какие там интернаты! Будет жить, где жил, в своем доме…» И мы неплохо жили, она была веселая такая и не придиралась. А я старался тоже… Ну, чтобы это… взаимопонимание. Когда я закончил шестой класс, как раз год назад, она подарила мне велосипед. Я на радостях вскочил в седло, погнал! По одной улице, по другой. Потом по дороге, что на деревню Патрушево. Не по самой дороге, а сбоку, по тропинке. В одном месте мост через овраг, а тропинка по его краю… А в овраге камни на склоне… Ваня, я потом узнал, что колеса сорвались и я головой о камни. Но сам ничего не помню. Люди, если с ними такое случается, не помнят последний миг… И я запомнил только, что подъезжаю к мосту… А потом – сразу там…
– Где?
– Поле такое… Широкое-широкое, до горизонта. Кусты всякие, трава, цветы, иногда деревья… Облака белые, пушистыми грудами, но солнце не закрывают. И солнце очень хорошее, не жаркое… Мне сказали: «Теперь, если хочешь, иди…» И я пошел…
– Кто сказал-то?
– Не знаю. Там это неважно. Будто рядом кто-то. Спросишь – ответят, не знаешь – подскажут… А иногда бывает, что голос издалека… В общем, я пошел, ничему не удивляюсь, просто мне хорошо. Смотрю, белая рубаха на мне… ну, та самая. Легко в ней так, словно ты весь из воздуха…
– А крылья? – не удержался я.
– Да чего там крылья. Они это так… Хочешь – они на тебе, не хочешь – нету их. Можешь полетать, если вздумается, только я почти не летал. Идти было лучше. Пить захотел – ручей журчит. Проголодался – рядом яблоня с большущими яблоками. Только редко хотелось. Просто идешь, идешь…
– И ты… целый год шел?
– А чего? Это не трудно и не скучно. Не кажется, что долго. Наоборот, интересно. Столько бабочек разных вокруг…
– Вовка, и что же? Это со всяким так бывает, кто попадает… туда?
– Наверно, нет. Наверно, у каждого по-своему. Со мной вот так…
Очень осторожно я спросил:
– А все же сколько там идти? Я слышал, что те, кто оказывается на небесах… они вроде бы попадают к престолу Бога…
Вовка не удивился.
– Ну да, я тоже слышал. Но это же не сразу. Путь-то знаешь какой… невероятный. Надо еще столько пройти… Это как у космонавтов.
– Что у космонавтов? – озадаченно сказал я.
Вовка коротко посмеялся (отчего бы это?).
– Ты же помнишь. Как выведут на орбиту новую станцию или просто полетит кто-нибудь, сразу крик по всем каналам: «Покорители космоса, капитаны звездных кораблей!» А от этой орбиты, да и от Луны и даже от Солнца, до звезд расстояние – все равно, что от Земли, никакой разницы… Мне кажется, что слой Вселенной, куда я попал, это как первая орбита. Над ним еще ой-ей-ей сколько слоев, и до престола надо пройти их все… Ваня, ты читал книгу «Роза любви»… или «Роза мира»?
– Читал, конечно.
– Я не читал, но мне тетя Света, моя тетя, рассказывала. Там, кажется, про такое написано. Может, не совсем как на самом деле, но похоже.
Я спросил еще осторожнее, чем прежде (удержаться не мог):
– И что же… тебе придется идти через все эти слои?
Вовка отозвался довольно беззаботно:
– Не знаю. А чего такого? Времени-то навалом… То есть его там вроде бы и нет. То есть не существует. Или оно не такое… В общем, поживем – увидим.
«Господи! «Поживем»!..»
– Вов… Значит, смерти нет?
– Чево-о? Ерунда какая!.. То есть такой, какой люди боятся, конечно, нет… Страшно другое…
– Что же? – шепотом спросил я. С холодком на коже.
Вовка будто комок сглотнул и тихо объяснил:
– Страшно расставаться. С теми, кого любишь… Или хотя бы с домом… Там хорошо, на этом поле, но идешь, идешь и вдруг как вспомнишь…
Тут бы мне и заткнуться, но опять потянуло идиота за язык:
– А встретиться с родными… там нельзя? Ну, с бабушкой, например?
– Можно. Только не сразу. Тоже надо долго идти… И еще надо, чтобы они тоже хотели встретиться…
– Разве они не хотят? Родители, бабушка?
– Может, они еще не знают, что я уже там. Не думают, что я попал туда так рано. Или, может, они в других слоях… А еще, наверно, я сам виноват…
– Почему?
– Потому что я все же не привык еще там… до конца… Я же говорил: скучаю по дому. Наверно, поэтому меня и отпустили: родных-то здесь уже нет, никто не удивится, не напугается, а с домом повидаться можно…
– Подожди… а тетка?
– А ее давно тут нет! Полгода назад уехала в Канаду, вышла там замуж по объявлению. За какого-то фермера. А дом продала «новому русскому». Тот его сломает и построит на этом месте коттедж…
– Ты это еще там знал, на своем поле?
– Да… Только без подробностей… А сегодня заглянул в Косой переулок, на полчасика. Смотрю, дом заперт, окна заколочены. Ну, я расспросил старую соседку, она почти слепая, меня не узнала… А узнала бы, дак не поверила… Я сказал, что ищу знакомого мальчика, с которым был два года назад в летнем лагере, и назвал свое имя. Она разохалась, запричитала, ну и выложила мне все. И про меня, и про тетку… А я обошел дом со всех сторон, будто поздоровался… и опять попрощался…
