Клонирование Миранды - Мэтас Кэрол (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
— Ты была великолепна! — сказала мне Эмма, надевая пижаму.
— Тебе надо научиться танцевать, — ответила я (она уже не раз от меня это слышала). — Если ты будешь танцевать, да с твоим голосом — Бродвей окажется у твоих ног.
— Я начну учиться танцу, если ты согласишься брать уроки актерского мастерства. Я ведь знаю, ты мечтаешь об этом.
— И ты знаешь, как к этому относятся мои родители. В Калифорнии буквально все учатся актерскому мастерству. Папа с мамой говорят, что все учителя актеров годятся лишь для подготовки официанток, а они хотят для меня чего-то большего.
— Ты всегда обязана поступать так, как они тебе велят?
— Ну а как я, по-твоему, буду добираться на занятия, если мама не сможет меня отвозить?
— Тебе всего лишь придется дойти до ближайшей автобусной остановки.
— А чем я буду платить за уроки?
— Найдешь себе работу.
— Они ни за что не позволят мне работать. Сейчас, по их мнению, на первом месте для меня школа.
— Ты безнадежна! — воскликнула Эмма, бросая в меня подушку.
— Знаю, — вздохнула я, прижимая подушку к груди. — Ничего не могу с этим поделать... Слушай, — сказала я после минутного молчания, — тут у меня происходит что-то странное.
И я рассказала ей про фотографию и про разговор мамы с Лорной, который я услышала.
— Действительно странно, — согласилась Эмма. — Ты не устала?
— Ничуть.
— Отлично, тогда пойдем посмотрим твои альбомы с фотографиями. Те, которые от тебя не прячут. Может, найдем какие-нибудь другие снимки, которые не предназначены для тебя. А может, ты хочешь залезть в мамин запертый ящик?
— Нет, — скривилась я. — Да и зачем? Что она может прятать?
— Ну ты же знаешь родителей, — усмехнулась Эмма. — Они иногда придают значение совершеннейшей ерунде и пытаются «защитить» нас. Возможно, там и нет ничего такого.
— Наверно, ты права, — согласилась я.
— Пойдем. Спать все равно пока не хочется. Так хоть развлечемся.
Мама с папой беседовали на кухне. Мы взяли себе баночки с соком и запаслись попкорном.
— Смотрите кино? — спросил папа.
— Да, — ни минуты не колеблясь, ответила Эмма. Мы обе захихикали.
— Надеюсь, это кино не из тех, которые вам не следует смотреть? — спросила мама, бросая на нас подозрительный взгляд.
— Это мультяшка про Гуфи, — улыбнулась Эмма. — Мы пытаемся решить раз и навсегда, кто такой Гуфи.
— По-моему, это просто, — ответил папа. — Гуфи — это пес.
— Не уверена, мистер Мартин, — покачала головой Эмма. — Эта проблема требует научного исследования. Вдруг в лаборатории, где его создавали, произошла ошибка.
Папа улыбнулся, но мама резко встала и быстро вышла из кухни.
— Я сказала что-нибудь не то? — спросила Эмма.
— Нет-нет, — заверил ее папа. — Просто в последние дни у Линды сдали нервы, и она легко расстраивается.
— Спасибо, что напомнил, — сказала я, неожиданно расстроившись. — А то сегодня вечером я почти забыла о своих неприятностях.
Я опустилась на стул, чувствуя, как ощущение беды вновь навалилось на меня. Папа удивленно поднял брови. До сих пор я никогда не позволяла себе огрызаться на него.
Эмма взяла банку с соком и попкорн.
— Пойдем, Миранда.
Мы пришли в гостиную и закрыли за собой дверь.
— Ну и научилась же ты врать! — заметила я.
— Упражняться, упражняться и еще раз упражняться, — улыбнулась она.
На самом деле я знаю, Эмма не лгунья, не обманщица. Она врет лишь, разве что когда имеет дело с родителями, а это, по ее мнению, особый случай. «Я это делаю, только когда они становятся совсем уж невменяемы, — часто убеждает она меня. — Например, если они спрашивают, какой фильм я собираюсь смотреть. Они, наверно, думают, что я до сих пор должна обходиться диснеевскими мультиками!» Но при этом Эмма никогда не будет жульничать на экзамене и не соврет подруге. Иначе я бы просто не смогла с ней дружить.
Я достала альбомы, и мы начали их смотреть. Там было много трогательных детских фотографий: я на руках у мамы, я на руках у папы и тому подобное. Потом более поздние снимки: я уже старше, наши путешествия, я верхом на лошади, я впервые участвую в концерте...
— О! Посмотри! — воскликнула Эмма. — Это мы впервые снялись вместе. На моем дне рождения. Мне тогда исполнилось 9 лет. Помнишь? В тот год у нас в школе работал мистер Кук, и мы подружились, потому что он нам обеим симпатизировал и давал различные совместные поручения... Однако пока я не вижу ничего странного. Никаких комбинезонов или что-то еще...
— Кстати, ты не помнишь, я хоть раз надевала комбинезон?
— Не припомню.
— Вот именно. Но дело даже не в этом. А в том, что я слышала. Как они были расстроены! Не понимаю, почему они решили спрятать от меня те, другие альбомы. Мама, по-моему, прямо на шесте придумала всю ту историю про фотографа. Я никогда не видела, чтобы она говорила неправду, но, судя по всему, это был первый раз, когда она солгала. Она аж покраснела.
— Так давай выясним, в чем дело.
— Что ты имеешь в виду?
— Посмотрим другие альбомы.
— Эмма!
— Но ведь сами они не хотят тебе говорить. Ты же спрашивала. Ты дала маме шанс быть честной с тобой. А судя по тому, что ты рассказала, она этот шанс упустила. Поэтому ты должна сама все выяснить. В конце концов, это касается тебя.
— Но Лорна сказала, что запрет альбомы в ящик, — возразила я.
— А где твоя мама хранит ключ?
— Не знаю.
— Тогда нам придется обыскать ее комнату.
— Ты что?! Я не могу! Она убьет меня, если узнает. И она никогда не проверяет мою комнату. Короче, этого нельзя делать.
— Ты же ни разу не врала ей, — настаивала Эмма. — Твои родители явно этого не ценят. Подумать только, подросток, который никогда не обманывает родителей! Да они должны дать тебе медаль!
— Но мне никогда не нужно было обманывать их.
— До нынешнего случая.
Я была в замешательстве. В каком-то смысле Эмма была права — я действительно пыталась выяснить правду. Я прямо спросила маму про ту фотографию. Если она не скрывает ничего, то зачем прятать от меня альбомы? Но ведь мама до сих пор никогда не лгала мне! Зачем же ей делать это теперь? Во всем этом я не видела никакого смысла. В комнату вошел папа.
— Я думал, вы пошли смотреть кино.
— Мы собирались, — ответила я, — потом стали смотреть фотографии.
Тут мне в голову пришла мысль. Может быть, мама не говорила ему про историю с тем снимком, и если я спрошу его, то он прямо ответит на мой вопрос. Возможно, он подтвердит мамин рассказ про фотографа. А мама тогда покраснела не потому, что врала, а по какой-то другой причине: например, ей просто стало жарко.
Мне очень не нравилась идея Эммы обыскивать мамину комнату!
— Папа, — начала я. — Я прошлой ночью смотрела альбомы с фотографиями и увидела снимок, где я стою на фоне какого-то замка. Но я совсем не помню, где это было.
Я не стала рассказывать ему мамину версию.
— Ты стоишь на фоне замка? — переспросил он. — Действительно? Дорогая, я не уверен... А сколько тебе примерно лет на этом снимке?
— Не знаю. По-моему, не больше десяти. И я одета в комбинезон. А я никогда в жизни не носила комбинезоны. Ни в одном альбоме нет фотографий, где бы я была так одета.
— Да, наверно. Хм... Я не знаю... Точно не помню... Возможно, снимок сделан во время поездки в Англию.
— Папа! Когда мне было десять, мы ездили в Грецию!
— Ну, значит, это было там. В Греции полно старых замков. И ты наверняка носила комбинезоны, просто забыла.
Сердце у меня упало — он говорил совсем не то, что мама. Почему?
— Тогда почему мама сказала, что это был просто макет для заднего плана, и почему она сразу же забрала у меня эту фотографию? — спросила я.
Отец с удивлением уставился на меня.
— Миранда, если мама уже объяснила тебе про тот снимок, то зачем ты спрашиваешь меня?
Я молчала.
— Миранда!
— Папа, я не уверена, что она сказала мне правду! — выпалила я.
