Избранница - Карранса Майте (список книг .txt) 📗
— Я приглашаю тебя позавтракать в кафетерии.
— Ты?
— Да, завтракаем за твой счет.
— А как же урок?
— Пропустим.
Марина с радостью согласилась. Так у нее появится случай убедить Цицерона, прибегнув к женским хитростям, отправиться с нею в лес.
Марина заказала круассан, сдобную булку со сливками, порцию шоколадного пирожного, стакан молока и жадно все съела, забыв, что ей предстояло соблазнить Цицерона. Слизывая шоколад с пальцев, она хотела подмигнуть Цицерону, но тот посмотрел на нее с удивлением.
Она попробовала еще раз, подмигнув правым глазом (или левым?), и спросила:
— Ну как? Тебе хватит духу пойти вечером в лес?
Однако Цицерон ее не слушал, только озабоченно смотрел.
— У тебя что-нибудь болит?
Марина не поняла, куда он клонит.
— Щека? Ты прикусила язык или еще что-нибудь?
Марина поняла, что он имеет в виду ее старания подмигнуть. Неужели получилось так плохо?
И Марина вспомнила о соблазнительном движении бедром. Она развернулась и, покачивая бедрами, направилась к прилавку столь неловко, что потеряла равновесие, упала и пролила на толстовку молоко.
Заботливый Цицерон помог ей встать, взял салфетку и вытер молоко.
— У тебя отказали колени, ты мало ходишь. Должно быть, ты наступила на что-то скользкое.
Марине хотелось плакать, но ей представилась еще одна возможность. Пользуясь тем, что Цицерон находился очень близко и нежно вытирал ей лицо салфеткой, она поднялась на цыпочки, приблизила к нему свое лицо и поцеловала.
«Вот. Поцелуй — это поцелуй, — легкомысленно подумала девушка. — Это настоящий товар, обещание на будущее, кое-что, что можно поменять на жизнь Патрика».
Но Цицерону понравилось. И он ответил ей страстно и искренне.
Компьютерный фанатик с таким рвением прижал Марину к стене, что ей стало нечем дышать. И надо же было такому случиться, что у нее в легких кончился воздух, остановилось пищеварение, а взор неожиданно затуманился. Также у нее исчезло представление о времени и пространстве, Марину просто подкосил налетевший вихрь эмоций, окутавший все мраком. У нее зазвенело в ушах, и девушка погрузилась в небытие.
Очнулась она в кабинете директора, где лежала на ковре, почему-то мокрая. Это Цицерон плеснул ей стакан воды в лицо.
— Извини. Ты упала в обморок, — оправдывался он. Его глаза сверкали, щеки горели, и, надо сказать, он был в восторге от ее реакции.
Затем он шепотом попросил:
— Я им сказал, что у тебя закружилась голова и поэтому я повел тебя завтракать. Я не стал говорить, что мы целовались.
Марина не могла в это поверить. Она упала в обморок от поцелуя?
Она вспомнила, как поцеловала Цицерона, а тот посмотрел на нее как-то по-особенному.
Девушка почувствовала, как у нее пылают щеки, и закрыла лицо руками.
Неужели она заболела?
Лилиан
Финвана печалился, погрузившись в думы о своих несчастьях, однако Лилиан считала, что причиной грусти монарха является его изменившаяся внешность. Король сильно похудел, его овальное лицо осунулось и посуровело. Отдельные черты лица стали острыми, скулы тревожно выдавались, еще заметнее проявились синеватые круги под глазами, что придавало королю настороженный вид. Даже клыки заострились, словно готовясь укусить.
Лилиан трепетала, несмотря на то что Финвана ни разу не повысил на нее голоса. Но именно из-за того, что монарх не давал воли своему гневу и не обрушился на нее с упреками, он больше прежнего вселял в нее страх.
— Я не прошу ничего невозможного. Я хочу видеть эту милезу ДО конного выезда.
— Ваше величество, я уже говорила, что это невозможно. Милеза будет присутствовать, но я не могу гарантировать ее прибытия до назначенного часа.
Финвана погладил шею своего резвого скакуна, успокаивая его. Животное чувствовало резкость королевских слов, его сдержанный гнев. Финвана говорил с Лилиан властно и соблюдал дистанцию, что предусматривалось протоколом.
— Я оказал тебе все доверие, каким только король может удостоить подданного, и теперь, спустя три года, я имею право требовать ответа. Я хочу видеть милезу!
Лилиан взлетела, чтобы собраться с духом.
— Ваше доверие — честь для меня. Я лишь прошу у вас совсем немного времени — до наступления вечера, потом я сторицей воздам за ваши милости.
Финвана легко пришпорил скакуна, позволив тому совершить круг и размять мышцы.
— Ходят слухи, Лилиан, а лес полнится слухами, что меня намереваются сделать посмешищем!
Лилиан три раза вдохнула и выдохнула, а потом спросила тоненьким голоском:
— Что за слухи, ваше величество?
— Говорят, что мне хотят подсунуть не ту милезу!
Лилиан пять раз подряд закрыла и открыла глаза.
— И вы этому поверили?
Финвана открыл рот так, что казалось, будто он ест сандвич с беконом. Возможно, он как раз тайно и желал проглотить сандвич с беконом.
— Говорят, что у нее разноцветные глаза, волосы гладкие и крашеные, что она не знакома с хорошими манерами, не умеет танцевать, не умеет играть ни на одном музыкальном инструменте и не говорит ни на одном иностранном языке. Что она теряется, не может отличить левую руку от правой, не играет в шахматы и совершенно не знакома с протоколом дворца.
Лилиан через силу рассмеялась. Но сделала вид будто смеется охотно, будто это ей очень нравится.
— Это просто здорово! Какое же у этих пикси мрачное воображение!
— Откуда ты знаешь, что они к этому причастны?
— Как же мне не знать? Они же верные слуги Оонаг, а Оонаг очень ревнива.
Финвана погладил подбородок:
— Я не хочу, чтобы о ней упоминали. Я этого не выношу!
Лилиан решила не отступать.
— Пикси говорят то, что желает Оонаг. Королева хочет унизить вас и поэтому пытается околдовать мою подопечную. Боюсь, что, если вы мне не поможете, королева добьется своей цели, и тогда вы увидите именно то невзрачное создание, какое только что описали.
— Ну, конечно же, так оно и есть! — воскликнул Финвана, неожиданно приободрившись. — Она готовит почву для своей мести!
Лилиан напустила на свое личико печаль.
— И если мы этому не помешаем, Оонаг добьется, чтобы милеза исчезла в Царстве тьмы.
— Этого никогда не будет! Я лично пришлю свою королевскую гвардию, чтобы защитить ее. Где она сейчас?
Лилиан встревожилась:
— Ее спрятали, чтобы уберечь от Оонаг.
Финвана натянул поводья своего скакуна, дабы тот не пустился галопом. Всякий раз, когда монарх слышал имя Оонаг, его явно плохое настроение вызывало у коня панику.
— Это имя меня выводит из себя, не хочу произносить его, а потому отныне я буду именовать ее Вышеупомянутая.
— Вышеупомянутая? — удивилась Лилиан.
Финвана шепотом признался ей:
— Вышеупомянутая повсюду хвалится, что у нее есть несравненный плясун, который будет сопровождать ее во время конного выезда, и что она вместе с ним откроет бал.
Лилиан рассмеялась:
— Невозможно. Это невозможно.
Финвана был мрачен и сердит.
— Она говорит, что плясуна обнаружили в лесу под опавшими листьями. Она говорит, что он могуч, как дуб, и красив, как вяз, она говорит, что у него огненные волосы, зеленые, цвета моря, глаза, что он нежен, как анис, и остр, как жимолость. Что скажешь?
Лилиан молчала.
Финвана неправильно истолковал ее молчание.
— Ненавижу Вышеупомянутую!!! — взорвался он.
Лилиан, побледневшей, точно мертвец, едва хватило сил еще раз спросить:
— И вы этому поверили?
Вместо ответа Финвана задрыгал ногами, точно мальчик, и сжал кулаки.
— Мне нужны ее волосы!
Похоже, эта мысль пришлась королю по вкусу. Финвана подавил готовый вырваться у него крик, и уже предвкушал месть, вынашиваемую веками. В момент озарения она обрела четкое выражение.
