Ожившая головоломка - Подольский Илья Андреевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Страницы здорово прилипали друг к другу, склеились, наверное, от долгого лежания. Попытавшись их разлепить, я все-таки свалил книгу со стола. Рухнула она шумно, подняв целые клубы пыли.
Юра, пытавшийся в это время снять с полки странную кучу металлических полос, тоже выронил ее. Некоторое время мы посмотрели друг на друга, потом он рассмеялся.
А я уже разглядывал то, на чем лежала эта книга. Больше всего этот предмет был похож на какие-то ненормальные счеты, только костяшки, вместо того, чтобы двигаться по проволочкам, здесь, похоже, двигались по желобам, прорезанным в деревянной доске. Странная была штука. Эти желоба не были прямыми, они прихотливо сплетались, перекрещивались, образуя неправильный узор. Вместо костяшек в них были вставлены камни, напоминающие обкатанные голыши, только разного цвета и разной формы. Некоторые были полупрозрачные и искрились в свете фонаря, который я по-прежнему держал в руках.
Размером эта штука была примерно полметра на полметра. И еще вызывала она почти неосознанное чувство тревоги и любопытства. Любопытство было сильнее.
– Игру какую-то напоминает, – раздался прямо у меня над ухом Юркин голос. Я вздрогнул. – Головоломку. Может, их по цвету нужно собрать, а может, еще как-то.
– Не очень тяжелая! – я попытался приподнять ее со стола. По весу оказалось – доска и доска, ничего необычного.
– Юр, давай, бери книгу, я эту штуку и пошли отсюда. А то пыльно очень, задохнуться можно. У меня в комнате посветлее будет, чем здесь, там и посмотрим.
– А дверь? – спросил Юра.
– Закроем. И шкаф задвинем. Мы нашли это место, мы и будем исследовать, – твердо сказал я. Похоже, на каникулы появилось занятие поинтереснее, чем баскетбольные соревнования. Хотя одно другому не мешает.
В моей комнате оказалось не только светлее, но и свежее, чем в том подвале.
– Ого, да у тебя компьютер есть! – обрадовался Юрка, осматриваясь, куда бы положить книгу. Я нашел газету, расстелил на полу.
– Сюда клади, – сказал я и рядом устроил доску, которую уже начал про себя называть Головоломкой.
Юрка уже рассматривал мой подбор дисков. Там по большей части была музыка – «Кино», «Чайф», и немного игр.
– Ого, третьи «Герои»! – обрадовался он. – Сыграем потом?
– Можем и сейчас, – ответил я.
– У тебя часы правильно идут? – неожиданно спросил он.
– Ну да, в общем-то.
– Тогда мне пора, а то мать взъестся опять. А потом на тренировку. Может, со мной пойдешь?
– Нам вечером еще мебель расставлять, сегодня привезти должны. Так что не смогу. А то видишь, как мы живем?
Действительно, кроме деревянной кровати, на которой я спал, неудобного стола и табуретки, в моей комнате ничего не было. Нет, был еще портрет Брэда Питта, в полстены, уж очень я его люблю.
– А мне даже нравится! – мечтательно сказал Юрка – Ничего лишнего, просторно. Я бы из своей комнаты половину повыкидывал, только родители не дадут.
– А насчет тренировок, давай на следующей неделе, ладно? С тренером меня познакомишь.
– Договорились, – Юрка поднялся с кровати, на которой сидел. – Я побежал.
Я проводил его до двери. На прощание он сказал, что в нашем доме запросто можно заблудиться, я попрощался, он махнул рукой и пошел.
Бабки с той стороны улицы проводили его долгими взглядами, запоминали на будущее, наверное. Под их скамейкой обнаружилась какая-то лохматая собачонка, которая тут же вылезла из-под нее и начала визгливо лаять. Вчера ее не было. Скорее всего по причине слабости здоровья ее выпускали на улицу не каждый день. Очень хотелось в нее чем-нибудь кинуть, но проклятая псина чувствовала себя в безопасности под присмотром бабушек и просто заливалась лаем. Потом как-то внезапно примолкла и быстро полезла под скамейку. Только что вспрыгнувший на наше крыльцо Уголь проводил ее презрительным взглядом. Собака его явно знала и общаться с ним не хотела.
Уголь довольно выгнул спину и начал точить когти об дверной косяк.
– Пойдешь домой, террорист, или будешь дальше развлекаться? – спросил я его.
Развлекаться дальше он не пожелал, милостиво прошел за мной в дом и тут же куда-то исчез по своим кошачьим делам.
До приезда отца оставался еще целый час, как раз хватит убраться и вымыть посуду. Да, еще надо придумать, чем его кормить. Столько дел!
В общем, для нас с отцом этот день закончился в полпервого ночи, когда мы расставили мебель и сложили всю старую в бабкиной комнате. Там оказались и моя неизвестно где добытая кровать, и стол. А табурет мы отнесли на кухню, он очень подходил к ее интерьеру, как сказал отец. Потом, завтра, а лучше послезавтра, в воскресенье, мы должны были перетащить все старье в сарай. А сегодня мы так устали, что у меня едва хватило сил дойти до своей комнаты. Отец пожелал мне спокойной ночи и выключил свет.
Ночью мне снился огонь, но не теплый и домашний, а свирепый, свивающий ревущие языки в косматые спирали, похожий на огромный пожар. Было совсем не страшно, просто я смотрел на огонь.
А уже ближе к утру мне приснилось, что на меня уселся слон, но это оказался Уголь, который улегся мне на грудь. Я переложил его на ноги и снова заснул. Мне почудилось что-то странное в комнате, когда я просыпался, но вспомнил я это только утром. Мне показалось, что Головоломка светилась в темноте. Скорее всего это был сон.
– Новый день, новые сюрпризы! – сказал отец за завтраком, задумчиво глядя на здоровенную черную крысу, которую притащил Уголь и положил для всеобщего обозрения у порога кухни. Крыса была размером ненамного меньше кота, и было непонятно, как он вообще смог ее одолеть. Тем не менее он гордо расхаживал по комнате, напрашиваясь на поздравления. Что мы и сделали, только попросили его свои трофеи, если он так уж хочет их нам показать, складывать перед домом, в саду.
Уж не знаю, что он там понял, только через час крысу он куда-то утащил, и мы ее больше не видели. А еще мне отец сказал, что крыс коты почти никогда не едят – разве что уж когда совсем кусать нечего. Это радовало, особенно если он и дальше будет спать на мне по ночам. Потом отец меня подвез до школы – сегодня ему можно было прийти на работу попозже.
В классе мне обрадовались, и даже кто-то похлопал по плечу. Все дружно интересовались, где это я так научился бегать и нельзя ли у меня списать математику. Как выяснилось, математички смертельно боялась вся школа. Гислер, появившийся позже всех, приветливо мне кивнул, явно напрашиваясь на разговор, но это пришлось отложить. Вошла учительница математики, и сразу стало понятно, почему ее так боятся.
Высокая, худая, она больше всего напоминала указку, которую, кстати, тут же взяла в руки. Внимательно (по памяти, а не по списку) пересчитав весь класс, она обнаружила отсутствие двоих и одного лишнего – меня. Выяснив, кто я такой и откуда взялся, она тут же принялась за моих многострадальных одноклассников.
Квадратные уравнения мне уже были знакомы, но, как выяснилось, в них худо-бедно разбиралась половина класса. Остальные честно старались, но получалось у них не очень. Раиса Алиевна, так звали учительницу, оказалась мастером поднимать на смех тех, кто ее чем-то не устраивал. Да каким мастером!
Несчастные просто не знали, куда деваться. Те, кто не мог ответить на ее вопросы, так и оставались стоять, пока кто-нибудь не отвечал на них правильно. Причем она не забывала время от времени язвительно у них о чем-нибудь осведомляться. К примеру, не хотят ли они перевестись в четырнадцатую школу, пока не поздно?
Как я потом узнал, это была школа для умственно отсталых детей.
Добрая Света Лоза и еще двое отличников честно тянули руки, пытаясь помочь ребятам, но учительница знала класс хорошо и не спрашивала их слишком часто.
Честно говоря, я был уверен, что она меня не спросит, но я ошибся. Еще как спросила! Наверное, решила сразу взять в оборот и вызвала к доске решать уравнение. Строго говоря, я мог бы и не пойти, сказать, что я только что приехал – уж очень она мне не понравилась, но все-таки пошел. В классе облегченно вздохнули: скорее всего после этого уравнения будет новая тема.
