Где ты, маленький «Птиль» - Вольф Сергей Евгеньевич (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
В этот момент вдруг дико заорал Сириус, все вскочили, только Горгонерр гордо остался сидеть, я успокоил Сириуса, надел на него намордник, политоры, похоже, облегченно вздохнули и снова сели, но было ясно, что первая встреча окончена.
Возле выхода из садика нас ждала, как я понял, наша машина и улыбающийся голубоглазый политор.
— Этого молодого человека, младшего квистора нашего правительства и вашего постоянного гида, зовут Орик. — Горгонерр сделал ударение на «и». — Прошу к вашей машине.
Мы распрощались с ним самым любезным образом, сели в машину. Орик занял место за рулем, улыбнулся нам очень весело и открыто, и наша машина мягко и быстро поплыла над самой землей, а потом вдруг резко взмыла в воздух, и мы с папой увидели и услышали жутко веселое чириканье Ори-ка: вероятно, их «плееры» смех «перевести» не могли никак. Мы с папой заулыбались: Орик явно был веселым политором, и что нас просто поразило, перегнулся через свое сиденье (мы сидели сзади) и погладил Сириуса, хотя я вновь снял с него намордник.
10
Парк «Тропики» был гордостью нашего спецгородка. Его обнесли высокой прозрачной стеной, чтобы он и снаружи был виден, и создали там тропический климат. Естественно, все растения в парке были тропические и субтропические и тропические же, конечно, звери. Мы этот парк обожали, особенно зимой: снимешь пальто и зимние сапожки в раздевалке парка, кроссовочки на ноги — и гуляй себе по жарище в одних шортах и бобочке.
Глубоко вздохнув, я вспомнил, что именно в «Тропиках» я впервые в жизни поцеловался с Наткой.
Я думал об этом, сидя с папой в нашей летящей машине и глядя на улыбающийся на затылке глаз Орика, наверное, потому, что высоченные деревья под нами были явно тропические, разве что цвета непривычного: листья красные, фиолетовые, ядовито-светло-зеленые, даже белые. Орик «вез» нас в наш дом, он явно просто пока катал кругами; я догадался, что кружит он именно в центре Тарнфила, по плавным поворотам и потому еще, что все здания состояли из одного шара и принадлежали политорам знатных родов.
— А знаете, — сказал Орик, — почему я так лихо взмыл вверх, хотя вы были не пристегнуты ремнями? Ощути я в сотую долю секунды хоть на чуточку лишний угол взлета — мгновенное нажатие вот этой вот кнопки — и сразу же машина закрывается прозрачным куполом, — видите щели по всей длине борта? — А ну-ка, — сказал ему папа. — Разочек для интереса.
Полсекунды не прошло — и мы оказались под куполом. Потом Орик его убрал. Было очень тепло, но не жарко, и я спросил у Орика, как же так, климат тропический, а дикой жары нет, и он объяснил, что летом у них обязательно проходят недельные полосы умеренного тепла — таково влияние их центрального моря.
— А оно далеко? — спросил я.
— На такой машинке, как эта, часа два лета. А ее предельная скорость четыреста километров в час.
— Красивое море? — спросил папа. — О да, — сказал Орик. — Чудесные пляжи, другая, очень пышная растительность, скалы, скал очень много.
— Туда можно будет сгонять? — спросил я.
— Пожалуй, — несколько неуверенно сказал Орик, но тут же бодро добавил: — Поднатужимся — и махнем.
— Это в тех скалах, — голос папы вдруг сделался вкрадчивым, — и живут моро, ваши дикие племена?
— Да, в основном, там, — сказал Орик.
— Они опасны?
— По ситуации, — сказал Орик. — Они принимают у себя только некоторых политоров для обмена разных своих штучек на кой-какую еду и оружие. Цивилизацию не любят.
— А лично вас, Орик, простите, уль Орик, они принимают?
— Да, — сказал, улыбаясь, Орик. — Зовите меня просто Орик, я не обижусь, хоть я и младший квистор в правительстве.
Я спросил у него, как это он сумел бы в малую долю секунды определить и лишний угол наклона машины, и нажать нужную кнопку, чтобы мы не вывалились.
— Тренаж, — сказал он. — Я спортсмен.
— А какой вид спорта? — спросил я.
— Игра в мяч, метание копья, планирование, бой кулаками…
— Кстати, расскажите потом о планировании, жена одного политора учит детей планированью, — сказал папа. — Ясно ведь, что это не планирование в промышленности.
— Конечно, — сказал Орик.
— А я про копья не понял, — сказал я. — Как это делается? Как их бросают? В цель? В мишень?
— Нет. Копья типа старинных, как у моро, но с мягким резиновым наконечником. Противников двое, расстояние — двадцать пять метров, бросают по очереди друг в друга, у каждого маска, нагрудник и щитки на ногах из легких металлов. Попадание в противника — один балл. Но он может и увернуться. Или поймает копье, но это уже суперкласс, три балла, некоторые научились посылать копье со скоростью километр в секунду.
— А какой у вас класс, Орик? — спросил я.
— Суперкласс, — смущенно сказал он.
Вокруг одного из домов для родовитых он сделал круг (кто-то помахал ему из окна).
— Это мой домик, — сказал он без всякой гордости и напыщенности. — Мы почти соседи с вами.
— Послушайте, Орик, — сказал вдруг папа. — Несколько нелепый вопрос: а почему именно вас сделали нашим гидом?
— Гидом? — переспросил Орик. — И сторожем! — Он расхохотался. — Во-первых, я в правительстве единственный специалист по вопросам энергетики и техники и, пока я с вами, могу кое-что узнать о Земле, узнать и понять. Во-вторых (поскольку ваши аппаратики только переводят, но ничего не записывают; машину эту я, кстати, проверил на этот счет — ничего записывающего нет), не скрою от вас, что внутри правительства Политории существует оппозиция, и я в нее вхожу. Если я свои обязанности гида выполню хорошо, ничего особенного в этом не будет, а вот если плохо — это минус и мне, и оппозиции.
— Минус вам? — улыбаясь, спросил папа. — Горгонерр получит голосов больше, чем вы?
— Нет, я не главная фигура в нашей оппозиции.
Они помолчали, глаз Орика на затылке улыбался; не знаю, может, я это выдумал, но Орик, кажется, был доволен тем, как тактично папа не стал его расспрашивать об оппозиции. Наоборот, после паузы папа спросил:
— Что же это за планирование за такое?
— О, это вещь! — сказал Орик. — Вы прыгаете с вышки, нажимаете кнопку, срабатывают пружины в обе стороны, и из трубы у вас за спиной вылетают длинные хлысты, растягивая при этом ткань очень туго и ровно, — получается длинный треугольник с точками на концах хлыстов и в вашем поясе — пара длиннющих крыльев. И вы планируете, летите.
— У нас есть похожее! — почему-то радостно заорал я. — Орик! У нас это называется дельтаплан. Только выглядит иначе.
— Планировать — это колоссально. На дальность полета, полеты по кругу, акробатика.
— Ой, попробовать бы, — сказал я, вздохнув.
— Без учебы? — сказал Орик. — Это опасно, Митя.
— Приятно: вы сразу запомнили наши имена, — сказал папа.
— А вы запомните еще одно имя: Пилли. Это молодая женщина, которая будет убирать ваш дом и готовить вам пищу.
— И будет нашей… прислугой? — Это уже спросил папа. — Странно. Очень странно. Мы к этому не привыкли.
— О, что вы, если это делает не мужчина, как было на корабле Карпия, а женщина, то это для вас большая честь, так как искусство готовить у политоров — это культ. И если этому учат специально, а Пилли училась, то это могли позволить только женщинам древнего рода. Это высокое искусство.
— А вы знаете, Орик, почему ваш род древний? Что такое совершил ваш предок? Или он был богат? — спросил папа. — Мы уже подлетели, — сказал Орик. — Во-он ваш дом. Мой предок? Это очень смешная история, которая произошла много сотен лет назад, еще до начала цивилизации. У нас тогда водились, да и сейчас водятся, ну, такие… свиньи… кабаны… у них над рылом длинный, очень твердый и очень острый клык. Однажды мой предок удирал от такого вот кабана. Он никогда не умел (так записано в книгах) быстро бегать, но тут он летел, как копье, а кабан — за ним. Но оказалось, что мой предок не только быстро бежал, но и очень быстро думал, чего за ним никто никогда не замечал. Как копье он ворвался в поселение врагов, резко упал, вскочил и умчался обратно. А кабан всадил свой острый клык прямо в пузо вождя врагов. Это был колоссальный расчет, вроде точнейшей посадки корабля на незнакомой планете. За этот номер, кстати, он тоже был избран вождем. Вот я из каких.
