Монсегюр. В огне инквизиции - Семенова Татьяна П. (полная версия книги TXT) 📗

И он попытался его открыть.

— Что-то никак.

— Ваня, может не стоит? — нерешительно спросила Аня. — Мало ли что там внутри. Может, ампулы с каким-нибудь вирусом. Сибирской язвой.

Иван только хмыкнул.

— Каждый о своём. Ты, Анют, и впрямь лучше бы в медицинский поступала.

— Подождите, — произнёс вдруг Саша, рассматривавший отброшенную Иваном полиэтиленовую упаковку. — Там ещё что-то есть.

Он вытащил небольшой предмет, также аккуратно завёрнутый в пакет. Начисто забыв о мерах предосторожности, о которых сам только что напоминал, достал из него обычную толстую тетрадь.

— Не открывай! — закричала Аня, единственная, у кого инстинкт самосохранения снова оказался сильнее любопытства. — А вдруг страницы пропитаны ядом цикуты? Между прочим, кого-то из французский королей так отравили.

— Это ты у Александра Дюма вычитала? — усмехнулся Ваня. — Так то был мышьяк. Им страницы книги пропитали. А цикутой отравили Сократа. Вернее, он сам принял этот яд, когда его приговорил к смерти афинский суд. И, кстати, знаешь, в чём его обвинили? В нарушении благочестия, в отрицании признаваемых афинянами богов и введении новых, и даже в том, что он состоит на службе у бесов и во всём полагается на бесовские знамения…

Пока Оболенский заговаривал зубы Ане, Ветров, примостившись под единственным на площадке фонарём, наскоро пролистывал найденную тетрадь.

— Это дневник, — сказал он наконец. — Дневник учёного. Тут какие-то формулы. Похоже, молекулярная биология. Вот, смотрите, здесь он пишет о хромосомах, о спирали ДНК… Этот учёный, скорее всего, генетик.

Ребята подсели к Саше. Теперь и у Ани любопытство взяло верх над осторожностью.

— Вот, послушайте.

Ветров зачитал отрывок:

— Чего-чего? — не понял Ваня. — Какой ещё жизненный опыт?

— Подожди, — отмахнулся Ветров, углубившись в текст. — Так… тут какие-то малопонятные научные термины, описания… Вот. Кажется, это интересно.

— Так-так, — хмыкнул Ваня. — Похоже, этот учёный-генетик сумасшедший. Можешь дальше не читать.

Он взял из рук Саши дневник и, демонстративно скрутив его трубочкой, стал постукивать по колену.

— Не делай поспешных выводов, — серьёзно сказал Ветров.

— Когда-то давно люди не верили, что Земля вращается вокруг Солнца. Как ты помнишь, Джордано Бруно за это утверждение сожгли на костре. И потом, генетика — наука очень своеобразная. Можно сказать, высокая материя. Мы практически влезаем в замыслы Творца.

Оболенский с усмешкой произнёс:

— Интересно, предвидел ли Бог, создавая человека, какими путями пойдёт его творение?

Ветров пропустил это замечание мимо ушей и продолжил:

— Знаешь, сколько сюрпризов может нам преподнести генетика? Правда, Ань?

— Правда. В генетике открытия делаются на каждом шагу. Подумай только, если учёные будут точно знать, как и зачем работает каждый ген, за что он отвечает, какие механизмы в организме человека он включает и выключает, тогда мы сможем многое.

— Что многое? Сотворить ещё одну овечку Долли? Или голема? [6]

— Ну как ты не понимаешь! — возмутилась Аня. — При чём тут овечка, а тем более голем. Можно будет лечить болезни, заменяя больной ген на здоровый, увеличить продолжительность жизни или вообще сделать человека бессмертным.

— Слишком много обещает ваша генетика, — ехидно вставил Ваня. — Прожекты, прожекты… Хоть что-нибудь дельное сделали? Одни только генно-модифицированные продукты. Хотя бы одну болезнь ликвидировали? А ты говоришь о бессмертии.

— Знаешь, Вань, спешка, как известно, нужна в двух случаях. Помнишь, в каких? — Аня даже обиделась за столь пренебрежительное отношение к генетике. — А здесь главное — тщательное исследование и осторожность. Правильно Сашка сказал. Генетика — это высокая материя.

Оболенский развёл руками.

— Как говорил Остап Бендер, «я бы взял частями, но мне нужно сразу». Вот когда изобретут ваши генетики эликсир бессмертия, или, на худой конец, избавят человечество от СПИДа, тогда я и начну ими восхищаться. И признаю эту науку действительно полезной для человека. А так — вред один.

Аня махнула рукой.

— Ты просто не следишь за новыми открытиями. Генетика — это прорыв для человечества. Вот, например, учёные выяснили, что мушки-дрозофилы имеют очень короткую память, где-то в пределах одного дня. Тогда взяли у мыши ген, который отвечает за долгую память, и вставили его мухе.

— Ну и что это за гибрид получился? Мухомышь? Монстр с крыльями, зубами и хвостом?

— Дурак ты, Ванька, — даже обиделась Аня. — Никакой не гибрид. Этот ген отвечает не за строение клеток, а только за память. Плохо ты изучал биологию в школе. Вот, например, в человеческом организме только полтора процента занимает белковая часть генов, которые отвечают за строительство клетки. Остальные выполняют совсем другие функции. Их расшифровкой и занимаются учёные. Так вот, мушка стала проходить лабиринт двухдневной давности, и помнила о каждой ловушке, о чём остальные мухи забыли. И это только начало. Так сказать, проба пера. Представляешь, какие возможности открываются для человека?

— Ну хорошо, — примирительно произнёс Оболенский. — Получается, что можно внедрять гены от другой особи, чтобы улучшить вид?

— В общем, да, — кивнула Аня.

Ваня почесал в затылке и задумчиво произнёс:

— Зря ты, Анька, отказалась поступать в медицинский. Из тебя вышел бы неплохой генетик. Кстати, скажи, можно сделать так, чтобы у людей были рога?

Саша и Аня покатились со смеху.

— Зачем они тебе? Как ты спать-то будешь? А в дверь проходить? — спросил Саша.

— Почему сразу мне? Это я так, чисто в порядке научного эксперимента. Ну скажи, Ань, можно так, чтобы рога были?

Аня перестала смеяться и, немного поразмыслив, ответила:

— Это уже генная инженерия. А в этой области можно сделать много. Просто возьмут ген у быка, отвечающий за рост рогов и внедрят его в ДНК человеческого зародыша. И вырастет человек с рогами.

— Внедрят в ДНК? Как?

— Очень просто. При помощи ослабленных вирусов. Вирусы имеют свойство проникать в аппарат ДНК. Для вирусов оболочка клетки легко проницаема, поэтому мы и болеем насморком или простудой. Так вот. К вирусу цепляют нужный ген, например, тот, который отвечает за рост рогов. И всё.

Ваня хмыкнул.

— Представляю, каких монстров можно понаделать. Один захочет хвост, другой — рога, а третий — длинные уши, чтобы подслушивать чужие разговоры.

— Ну и фантазия у тебя, Оболенский, — усмехнулся Саша.

— Кто же захочет себе ослиные уши отращивать?

— Чудаков на земле много. Вот пирсинг, нормальная вещь, да? Так ты посмотри, куда только кольца не вставляют. Даже языки пополам режут. А ты говоришь, длинные уши не нужны никому. Нет. Надо определённо запретить генетику. Одно дело человек с пирсингом в языке, от него хоть нормальные дети родятся, его чудачества не повлияют на будущие поколения. И совсем другое — изначально рогатый монстр.

Аня задумчиво проговорила:

— В этом, конечно, кроется определённый риск. Нужны законы, защищающие человеческий вид.

— А как с другими видами? — спросил Ваня. — Типа они так, рабочий материал? Представляете, сколько новых видов животных можно сотворить? Помните «Остров доктора Моро» Герберта Уэллса? Своего рода предупреждение. Лично я против такого вмешательства в живые организмы. Уверен, что не только с мышами и мухами «химичат» наши генетики.

Оболенский замолчал и вопросительно взглянул на Птицыну.