Путешествие тигра - Хоук Коллин (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Затем Рен сделал предложение, от которого дракон схватился за бока от смеха, – информация в обмен на брошь. После этого начался настоящий торг. Наблюдать за ним было все равно что следить за поединком людей, разыгрывающих партию шахмат в уме. Каждый торгующийся держал в голове сразу несколько будущих ходов, тогда как я тщетно пыталась понять, что они пытаются выиграть в настоящем. В считанные минуты дракон стал обладателем броши, большого рубина, подноса с закусками из Шангри-ла и коллекции волшебной одежды, а мы выиграли право беспрепятственного возвращения на поверхность (хотя дракон отказался сообщить нам, как это произойдет), сундук с монетами, драгоценную нефритовую статуэтку из Китая и бриллиантовое колье.
Еще через час я стала подозревать, что Рен впустую тратит время. Теперь Цзинсэлун во что бы то ни стало хотел заполучить нашу сумку, поскольку решил, будто это она создает все сокровища, которые мы ему предлагаем. Он еще не догадался, что волшебным образом из сумки появляются только еда и изделия из ткани.
Еще через какое-то время я решила, что разгадала тактику Рена. Он выбирал какой-нибудь предмет, красноречиво расписывал его достоинства, историю и ценность, а дракон внимательно слушал, впитывая каждое слово. Затем Рен делал вид, будто передумал и не находит в себе сил расстаться с такой прекрасной вещицей. Дракон настаивал. Рен нехотя соглашался, но только в обмен на нечто в двадцать раз более ценное. Дракон отказывался, выдвигал свое предложение, и вот тут Рен пытался выторговать что-нибудь в придачу, например сведения о логове белого дракона.
Разумеется, сначала дракон хохотал до хрипоты и с ходу отвергал все дополнительные требования, поэтому Рену снова и снова приходилось трясти перед его носом прекрасной вещицей и с тоской говорить, насколько дорога она его семье. В конце концов жажда обладания новой игрушкой пересиливала драконью скупость, и мы становились обладателями очередного сокровища. Обмен предложениями и контрпредложениями продолжался до тех пор, пока кто-нибудь из торгующихся не говорил: «Принимается». Второй участник мог либо выдвинуть новое условие, либо согласиться. Если оба говорили: «Принимается», – сделка считалась состоявшейся, и дракон хлопал в ладоши. По этому знаку его выигрыш исчезал, отправляясь в сокровищницу, а наш присоединялся к куче вещей у ног Рена.
Во время небольшого перерыва я залюбовалась старинной испанской шпагой и спросила дракона, откуда берутся его сокровища. Он поднял глаза от золотого кубка с прохладительным напитком, улыбнулся и протянул мне руку:
– Хочешь осмотреть мой замок?
Я обернулась через плечо на Рена и Кишана, и оба яростно замотали головами.
Нет, их забота о моей безопасности порой была просто нелепой!
– Да, с удовольствием, – громко ответила я и добавила: – Если пообещаешь, что не будешь пытаться обманом вытянуть из меня какие-нибудь сведения.
Дракон выдохнул в кулак струю серого дыма и протянул мне открытую ладонь:
– Клянусь честью дракона!
Казалось бы, чего еще желать, но Рен снова затеял долгий словесный танец, добиваясь от дракона гарантий моего безопасного возвращения и обещания не выпытывать у меня лишнего. Наконец они пришли к соглашению, и Цзинсэлун потащил меня вон из комнаты.
Я снова спросила его про сокровища.
– Все морские богатства принадлежат мне, – просто ответил он.
– То есть это сокровища с потонувших кораблей?
– В основном. В былые времена мудрый капитан непременно бросал в море какую-нибудь безделицу, чтобы задобрить меня. С теми, кто забывал, приходилось проводить воспитательную работу. Что поделать, такова жизнь. Честная торговля – право безопасного прохода в обмен на скромный подарок. Кто посмеет сказать, что я слишком многого прошу?
– И все-таки, что ты делал с теми, кто забывал или не хотел платить за проход?
– Эй, милочка, убери с лица этот осуждающий взор, он тебя не красит. Я не чудовище.
Я скрестила руки на груди и вопросительно приподняла бровь.
Дракон с досадой всплеснул руками.
– Ладно, сдаюсь. Я хорошенько тряс их суденышки, пока они не вспоминали о приличиях, а самых забывчивых отдавал на милость штормам. – Он воздел вверх указательный палец. – За проход нужно платить, таков морской закон. – Он подошел к статуе Афродиты, погладил ее мраморную руку. – Привет, красотка. – Дракон смущенно кашлянул, словно устыдился того, что кто-то подслушал его беседу с весьма… чувственным изображением богини любви, и обернулся ко мне. – В добрые старые времена на кораблях перевозили такую красоту! А теперь можно потопить целую флотилию и не найти ничего, кроме груды скучного металла.
Я дотронулась до изящного пальчика Афродиты:
– Пожалуй, ты прав. В наши дни такие шедевры если и перевозят, то только самолетами. А так они хранятся в музеях.
– Хм… Время от времени мне удается поймать самолет-другой, но для этого нужна хорошая влажность в облаках, – пробормотал дракон.
– Поймать самолет? То есть ты нарочно вызываешь крушения?
Цзинсэлун нахмурился:
– Нельзя сказать, что я злоупотребляю такой возможностью. Видишь ли, это дело очень сложное, а награда не всегда оправдывает затраченные усилия. К тому же Бермуды слишком далеко от моего дома.
– Бермуды? Ты говоришь про Бермудский треугольник?
– Понятия не имею, о каких треугольниках ты говоришь! Нас, драконов, геометрия интересует только применительно к изобразительному искусству!
– Ты ужасный, отвратительный дракон! – воскликнула я. – Ты приносишь всем только зло и разрушения! В чем смысл твоего существования?
– Тебя интересует смысл моего существования? Что ж, идем. Я тебе покажу.
Он провел меня через роскошный зал, стены которого были украшены барельефами с изображениями великих скульпторов за работой. Барельефы были столь прекрасны, что я немного оттаяла. Определенно тот, кто настолько ценил сокровища мирового искусства, не мог быть совсем плохим.
Мы остановились перед тяжелыми дверьми, покрытыми богатой резьбой и отполированными до масляного блеска. Дракон хлопнул в ладоши – двери распахнулись. Мы вошли в хранилище, набитое самыми восхитительными сокровищами. Полотна, написанные несколько столетий тому назад, поражали свежестью красок. Безупречные статуи сияли. С потолка свисали люстры с подвесками из драгоценных камней и бриллиантами, рассыпавшими по помещению тысячи маленьких радуг. Старинные гобелены казались только что сошедшими с ткацких станков.
Дракон позволил мне все потрогать, наслаждаясь моим восторгом. В его сокровищнице я обнаружила золотую модель «Титаника», бронзовую лошадь в натуральную величину, королевскую корону с бриллиантами и изумрудами, а также великолепную белую жемчужину размером со школьный глобус, лежавшую на алой бархатной подушечке.
Возле каждого предмета я громко ахала и застывала. Добравшись до нефритовой статуи тигра, я с улыбкой погладила его по голове.
– Какое чудо! – Я обернулась и с благоговением посмотрела на дракона. Тот самодовольно надул щеки. – И все-таки… это не оправдывает убийства людей, – добавила я.
– Ты полагаешь? Но разве сохранение всей этой красоты не стоит жертв? Скажи-ка, сколько подобных прекрасных произведений искусства, оставшихся на земле, было уничтожено или обезображено людьми?
– Очень много, – нехотя признала я.
– Вот видишь. А я сберегаю прекрасные творения человеческого гения.
– Для самого себя! Ведь кроме тебя их никто не видит.
Дракон смолчал. Он выпустил пар из ноздрей, покачал головой и резко повернулся к дверям, даже не пригласив меня следовать за ним.
Мы вышли из сокровищницы, и двери захлопнулись у меня за спиной. Дракон, не оборачиваясь, быстро шагал вперед.
– Знаю, знаю… – проскрипел он сквозь стиснутые зубы. – Иньбайлун уже все уши мне прожужжал, сотни лет уговаривает не топить корабли и не сбивать самолеты!
– Иньбайлун?
– Ну да, белый дракон. Он у нас самый старший, и разумеется, у него есть мнение по всем вопросам, включая людей.
