Бабочка на штанге (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
— Смотри-ка… — шепнул Володя удивлённо.
— Что?
— Полегчало… Значит, ты это… умеешь?
— Иногда…
Сверху запрыгали камешки, зашуршало.
«Как они быстро… Или это кто-то чужой?»
Это были свои. Первым спрыгнул Икира. За ним вполне по-молодому — директор Гнездо. Сказал официально:
— Марко Солончук, подержи сумку… — Затем нагнулся над Володей, включил пальчиковый фонарик с тонким лучом. — Тэк-с… Знакомая ситуация. — Иванко Месяц, подержи, фонарь…
Он достал складной нож.
— Придётся лишить пациента остатков обмундирования… Молодой человек, отодвиньте спину от камня. Мальчики, помогите…
Икира и Марко помогли Володе «отклеиться» от ракушечного выступа.
Директор лезвием (видимо, очень острым) полоснул по бинту, потом по лохмотьям форменки.
Отбросил их. Убрал с Володиного плеча набухший тампон.
— Ясно. Помощь была оказана не совсем умело, но старательно… Марко, открой сумку.
Марко торопливо откинул крышку на холщовой торбе. Юрий Юрьевич запустил руку. Вытащил пакеты в хрустящей упаковке — вату и бинт.
— Икира-свет, подержи… — И снова посветил на Володино плечо. — Да, без медицины не обойтись…
— Только властям не говорите… — шёпотом проговорил Володя.
— Властям не скажем. Ни тем, ни другим… Поскольку это совершенно не их дело… Это… абсолютно наше внутреннее дело, до которого ни властям, ни… общественности нет никакого касательства… Не правда ли, дети? Молчание помогает держать в стабильности нервную систему. Такая стабильность особенно полезна тем, у кого утром годовой диктант… Надеюсь, шестиклассник Солончук не забыл об этом мероприятии, пускаясь в ночные авантюры?
Шестиклассник Солончук о диктанте совершенно забыл, но сейчас шепнул, что «конечно, нет».
Говоря без остановки, Юрий Юрьевич залил рану жидкостью из чёрного пузырька («пациент» громко замычал) и с ловкостью опытной медсестры перевязал Володино плечо. Икира светил.
— Марко, голубчик, все тряпки и обрывки в сумку. Чтобы не оставлять следов. Ситуация как в романе Диего Переса об испанских контрабандистах… Молодой человек, вы сможете одолеть несколько ступеней?
Володя толчком встал. Кажется, излишне храбро. Замычал опять, покачнулся…
— Ложитесь мне грудью на спину.
— Я вам куртку кровью испачкаю…
— Она была уже испачкана кровью много раз. В том числе при переделке под Саида-Харом… Впрочем, вы тогда ещё не родились… Ложитесь…
Володя навалился на Юрия Юрьевича.
— Давайте, мы поможем, — неуверенно предложил Марко. Хотя сам не знал — как.
— Помогите. Скачите наверх и приготовьте кабриолет. Иначе говоря, телегу…
Они оба, словно появились новые силы, рванули наверх.
Тележка была крупная, на велосипедных колёсах, с фанерным коробом. Передняя стенка короба оказалась откинутой, так что и готовить нечего.
— Юрий Юрьич меня прямо в ней сюда докатил, — признался Икира. Сказал: «Ты измотался». Я не хотел, а он меня… в охапку: «Сиди…» И бегом…
На обрыве показался директор с повисшим на нем Володей.
— Люди, берите его за ноги… А я под мышки… Раз-два…
«Сильный. А ведь почти старик…» — подумал Марко. Седая гладкая причёска директора блестела под луной.
Володю уложили спиной в тележку. Кажется, он был без сознания. Разбухшие ботинки ударились о фанеру передней стенки — она держалась горизонтально.
— Передохнем секунду, — вдруг сказал директор Гнездо. — Что-то внутри застукало невпопад. Я, ребятки, уже не тот…
— Тот, — отчётливо сказал Икира.
Юрий Юрьевич хмыкнул, провёл по серебряным волосам ладонью, словно Луна припекала голову. И вдруг попросил:
— Иванко-свет, не мог бы ты сказать своей родственнице, чтобы не сияла так бессовестно. Хорошо, что нет никого поблизости, но ведь могут встретиться. Начнутся расспросы…
«А ведь Икира-то — «Месяц»! — сообразил Марко. — Правда, лунная родня…»
Икира ничего не сказал, но так уж получилось, что единственное в небе перистое облачко наехало на Луну. Свет её сразу потускнел.
«Совпадение? Или…» Всё вокруг было необычным, и всякие «или» не казались удивительными.
— Спасибо, друг мой, — серьёзно сказал Юрий Юрьевич Икире. — Двинулись…
Втроём навалились на перекладину, соединявшую трубчатые «оглобли». Директор сказал, что придётся ехать не широкой улицей, а переулками, так меньше риска встретиться с поздними прохожими.
— Ну, а если уж встретятся, скажу, что провожал вас после астрономических бдений и наткнулись мы на незнакомого пьяного господина. Везём, чтобы отоспался в сарае…
К счастью, никто не встретился. Вкатили тележку на школьный двор. Там ждала тётя Зоря. Молчаливая, деловитая. Открыла широкую дверь сарая со школьным имуществом.
— Я всё приготовила, под полом… Внизу надёжнее. Вдруг пошлют людей с корабля вынюхивать вокруг…
В половицах был открыт люк, светился жёлтым квадратом. Тележка подъехала прямо к нему. Володя очнулся и через силу сказал, что спустится на своих ногах. И спустился. С помощью Юрия Юрьевича и Марко. А внизу опять зашатался, тётя Зоря поймала его в охапку. Уложила на застеленный простыней топчан. Икира поправил под Володиной головой цветастую подушку.
Марко расшнуровал на Володе тяжеленные ботинки, стянул, бросил в угол. Запахло сырой кожей. Володя лежал, закрыв глаза. Бинт резко белел. Директор посмотрел на Володю, на тётю Зорю.
— Зоря Павловна, голубушка, сходите-ка, разбудите доктора Канторовича… Чем скорей, тем лучше…
— И то дело… — тётя Зоря с непривычной для неё резвостью взбежала по лесенке.
Марко вдруг понял, что — всё, финал. Они с Икирой больше не нужны. И резко захотел спать. Услышал сквозь навалившуюся слабость:
— Теперь — шагом марш но домам. Вернее, бегом. И больше никаких приключений…
— Да, — сказал Икира.
Они поднялись, вышли из сарайчика. Луна опять горела, как прожектор, хотя висела пониже.
Марко тряхнул головой, бормотнул:
— До свиданья.
— Спокойной ночи… Проводи Месяца до дома.
— Конечно…
— Шагайте… Хотя, подождите. Изложите-ка в двух словах, что вас понесло на берег?
Марко снова мотнул головой, прогоняя сонливость. Изложил. В двух словах. Мол, смотрели на большую Луну, потом взглянули на крейсер, увидели, как прыгнул матрос, услышали пулемёт. Поняли, куда выплывет беглец, если уцелеет… Ну и побежали…
— И больше ни о чем не подумали?!
— А… о чем?
— Могли бы сразу ко мне заскочить.
— В голову не пришло, — вздохнул Марко.
— Хорошо, что хотя бы потом пришло…
— Это Икире… — прошептал Марко.
«Сейчас он скажет: зачем потащил малыша с собой?»
Юрий Юрьевич этого не сказал. Глянул на Икиру.
— А ты, свет мой Иванко, совсем решил стать Маугли? Я смотрю, уже и от штанов отказался.
— Ой! Вот его штаны! Они демаскировали… — Марко вытащил из кармана белый жгут. Раскрутил. — Икира, держи…
Тот обрадовано прыгнул в шортики, разгладит их ладонями.
— Ладно, ступайте… — устало сказал директор. — И подумайте, что с вами следовало бы сделать за все эти фокусы. Вернее, с тобой, Солончук. Икира по малолетству серьёзным санкциям не подлежит…
— Почему это? — обиделся Икира. — Я под… подлежду… подлежу…
— Ну? — поторопил Марко директор.
— Надрать уши? — с печальным пониманием спросил Марко (и вспомнил уши Кранца-Померанца). Героем себя он вовсе не чувствовал.
— Как минимум… Хотя с другой стороны… В старых романах вопрос решался диалектически…
— Как? — опасливо пискнул Икира.
— То есть с двух сторон. Герою говорили: «За храбрость получите именное оружие, а за нарушение дисциплины отправитесь на шесть недель в крепость под арест…» — Юрий Юрьевич опять оживился. — Однако держать вас под арестом негде. И кормить нечем… А оружие… Пожалуй, для Солончука я найду в кладовке ржавую рапиру из театрального реквизита… Отчистишь сам… А Месяцу подарю большую рогатку, которую недавно отобрал у Анастаса Галушки. Дубина такая, восьмиклассник, а стрелял с берега по чайкам…
