Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции - Лагерлеф Сельма Оттилия Ловиса
Женщина эта наверняка узнала в огромной птице орла, разбойника, которого люди обычно встречают громкими выстрелами! Наверно, видела она и крохотного заколдованного мальчика, которого орел нес на спине. Но она не раздумывала, кто они и откуда. Она догадалась, что они голодны, и поделилась с ними своим чудесным хлебом.
«Если я когда-нибудь снова стану человеком, — подумал мальчик, — я отыщу эту славную женщину у большой реки и поблагодарю ее за то, что она была так добра к нам».
ЛЕСНОЙ ПОЖАР
Мальчик еще завтракал, когда с севера вдруг потянуло легким дымком. Быстро повернувшись в ту сторону, он увидел, что со второго от него лесистого кряжа поднимается небольшой белый, как туман, столбик дыма. Странным казался этот дым в глухой чащобе дремучего леса. Может статься, там летнее пастбище и девушки-коровницы варят к завтраку кофе?
Но удивительно было, как рос и распространялся этот дым. Нет, не мог он подниматься из трубы хижины на горном выгоне! А может, в лесу работают углежоги? В Скансене Нильс видел лачугу углежога и угольную яму. Слышал он, будто такие же есть и в здешних лесах. Но ведь угольщики жгут угли большей частью осенью и зимой!
Дым разрастался с каждой минутой. Теперь он клубился уже надо всем горным хребтом. Нет, не может быть, чтобы от одной угольной ямы валил такой дым! Должно быть, это пожар! Тем более что птицы целыми стаями взмывали ввысь и перелетали на ближайший горный кряж — и ястребы, и глухари, да и другие птицы, такие маленькие, что издали нельзя было разглядеть, кто они, спасались от пожара.
Невысокий белый столбик дыма превратился в тяжелое белое облако, которое опрокинулось на край лесистой горной гряды и стало опускаться вниз в долину. Из него вылетали искры и хлопья сажи, а порой сквозь дым вырывались и багровые языки пламени. Должно быть, там, в горах, бушевал страшный пожар! Но чему же там гореть? Неужели в лесу пряталась большая крестьянская усадьба? Да нет, от одной усадьбы такого пожара не будет! Теперь дым валил уже не только с лесистого горного кряжа; из долины, которая скрывалась за ближайшей возвышенностью, также стали подниматься клубы дыма. Не иначе — горел весь лес.
Нильсу трудно было поверить, что такой свежий зеленый лес — и вдруг горит! Но, судя по всему, так оно и было! Лес и вправду горел. А что, если огонь перекинется и сюда, к нему?! Правда, вряд ли это возможно, но мальчику все равно захотелось, чтобы орел поскорее вернулся за ним! Лучше убраться подальше от пожара! Один лишь запах гари, который приходилось вдыхать, и тот был просто невыносим.
Какой ужасный треск и шипение раздались вдруг на ближайшем к Нильсу лесистом кряже! Там, на самой верхушке, стояла высокая сосна, точно такая же, на какой сидел мальчик. Эта могучая сосна вымахала выше всех других деревьев. Еще совсем недавно она стояла, ярко освещенная красноватыми лучами утреннего солнца. Теперь же вся хвоя на ней разом вспыхнула, зарделась, запылала! Такой нарядной сосна, наверно, никогда еще не была; однако хвалилась своей красотой она уже в последний раз. Сосна была первым деревом на этом лесистом кряже, которое охватил огонь. Но как пожар смог добраться до нее?! Перелетел ли он туда на своих багровых крыльях? Или же приполз по земле, как змея? Понять это было невозможно. Но так или иначе огонь добрался уже и сюда. Сосна пылала словно костер, сложенный из сухого хвороста.
Подумать только! Теперь уже во многих местах лесистой горной гряды валил дым. Огонь же уподоблялся то птице, то змее. Он мог перелетать по воздуху на большие расстояния, он мог переползать по земле. В одну минуту он охватил весь лесистый горный кряж.
Птицы поспешно улетали, спасаясь от пожара. Они выпархивали из дыма словно большие хлопья сажи и перелетали через долину на ту горную гряду, где сидел на дереве мальчик. Рядом с ним на сосне уселся филин, а веткой выше пристроился ястреб-тетеревятник. В другой день такое соседство было бы опасно для мальчика, но сейчас птицы даже не глядели в его сторону. Не в силах, видимо, постигнуть, что же приключилось с лесом, они не отрывали глаз от огня. Вот на макушку сосны метнулась куница, примостилась на самом кончике ветки и смотрела блестящими глазами на горящий лес. Совсем рядом с куницей сидела белка, но зверюшки, казалось, не замечали друг друга.
Но огонь уже ринулся вниз по склону в долину. Он шипел, он трещал и буйствовал; казалось, в горах бушует буря. Сквозь дым было видно, как языки пламени перекидываются с дерева на дерево. Сначала ель заволакивало тонкой пеленой дыма. Затем вся хвоя разом вспыхивала багровым пламенем, и дерево начинало с треском полыхать.
Внизу, в долине, бежал маленький ручеек, окаймленный ольшаником и невысоким березняком. Казалось, огонь должен был там остановиться. Ведь лиственные деревья не так быстро воспламеняются, как хвойные. Лесной пожар и в самом деле приостановился, словно на его пути встала стена, мешавшая ему двинуться дальше. Огненный вал полыхал на месте, пытаясь перекинуться на сосновый лесок по другую сторону ручейка, но тот, казалось, был для него недосягаем.
Пожар приутих было на время, но вот один особенно длинный язык пламени дотянулся до большой высохшей сосны, стоявшей чуть выше на горном склоне, и вскоре весь откос запылал ярким пламенем. И через ручеек огонь все-таки перекинулся. Стоял такой сильный жар, что любое дерево на склоне вспыхивало в один миг. С шумом и треском, словно неистовая буря или бурный водопад, пожар перенесся на лесистую горную гряду.
Тут ястреб-тетеревятник и филин поднялись в воздух, а куница поспешно спустилась вниз с дерева. Еще немного, и огонь переметнется на верхушку сосны! Самая пора уходить и мальчику, но не легко ему было спуститься по высокому прямому стволу! Крепко, изо всех сил цепляясь за этот ствол, он соскальзывал от одной ветки к другой, а под конец беспомощно свалился на землю. Но времени ощупывать свои ушибы у него не оставалось. Нужно было немедленно спасаться бегством.
Огонь, точно ураган, с треском и шипением налетел на сосну, земля под ногами мальчика нагрелась и начала дымиться. По одну сторону от него промчалась рысь, по другую извивалась длиннющая гадюка, а совсем рядом с ней клохтала тетерка, бежавшая со всех ног со своими маленькими пушистыми тетеревятами.
Когда беглецы спустились с откоса вниз, в долину, им повстречались люди, которые вышли, чтобы погасить огонь. Они, наверно, явились сюда уже давно, но мальчик все время глядел только в ту сторону, откуда подступал огонь, и не заметил их раньше. В этой ложбине тоже бежал ручей, окаймленный широкой полосой лиственных деревьев, а за ними, под их защитой, трудились люди. Они валили хвойные деревья, стоявшие ближе всех к ольшанику, таскали воду из ручья и выливали ее на землю, очищали землю от вереска и багульника, чтобы огонь не пошел понизу.
Люди также не думали ни о чем другом, кроме лесного пожара, который теперь со страшной силой надвигался на них. Спасавшиеся от огня животные шмыгали у них под ногами, но люди даже не замечали их. Никто не попытался уничтожить гадюку или поймать тетерку, когда та носилась взад-вперед вдоль ручья со всем своим пискливым выводком. Никто не обратил внимания даже на Малыша-Коротыша. В руках у людей были большие сосновые сучья, которые они окунали в ручей. И с этим-то оружием они намеревались вступить в битву с огнем! Людей оказалось не так уж много, и просто чудо, что они готовились сражаться с огнем в то время как все живое в панике бежало от него.
Когда огонь с шумом, треском, нестерпимым жаром и удушливым дымом спустился под откос, готовый перекинуться через ручей, через стену лиственных деревьев и достичь другого берега, даже не останавливаясь, люди вначале отступили, словно были не в силах выдержать его натиск. Но бегство их было недолгим, они снова повернули назад.
Лесной пожар с ужасающей неистовой силой шел на приступ. Искры огненным дождем так и сыпались на лиственные деревья, длинные языки пламени шипя вырывались из клубов дыма, словно лес по другую сторону от ручья безудержно притягивал их к себе.
