Чудеса в решете, или Калинкина школа для первоклассников - Сахарова Саида Юсуфовна (бесплатные серии книг .txt) 📗
— Какое слово, скажи скорее!
— Нет. Сначала посоветуюсь с мамой. А сейчас завтракаем, время торопит.
Стол сиял чистотой чашек, тарелок, ложек, вилок и ножей. В сахарнице было достаточно сахара, в глиняном глечике с крышкой — черносмородинного варенья, в масленке — масла. Сковорода с гренками на керамической подставке — посредине стола. Когда Лёка подняла крышку с кастрюли, Маша и Саша уже сидели на своих местах за столом.
— Что такое вообще манная крупа? — спросил Саша, доскребывая с тарелки кашу.
— Из чего хлеб пекут? Знаешь? — спросила Лёка.
— На поле растут пшеница и рожь,— ответил, допивая молоко, Саша.—Их собирают, мелют, делают муку и пекут из нее хлеб.
— Манную крупу мелют тоже из пшеницы, но особого сорта, и помол делают более крупный.
— Из зерна, что и хлеб? — удивилась Маша.—А получается другой вкус. Гренки поджарили, хлеб сделался тоже другого вкуса. Почему?
— К хлебу добавили молока, поджарили на масле. Вкус изменился… Ребята!—Лёка показала на часы.
— Угу,—сказали ребята и быстро закончили завтрак.
Посуду дежурный вымыл и поставил на сушку сушиться. Кастрюлю от каши, миску от молока и сковородку с помощью щепотки соды, мыла и жесткой мочалки отмыли за три минуты. Клеенку на столе протерли сначала влажной тряпкой, а потом сухой и, убегая, открыли пошире балконную дверь. Пока они будут путешествовать, кухня отлично проветрится…
Заметил ли ты, Читатель, пять прекрасных правил?
Первое правило. Когда время ограничено, дежурному помогают все. Маша не дежурила сегодня, но стала помогать без особого приглашения и напоминания.
Второе правило. Завтракали без капризов. Дежурный приготовил завтрак. Значит, еще вчера он придумал-прикинул, что он будет делать. Слова: «Это не хочу», «Это не буду» — Маша и Саша давно выбросили в мусор. От таких плохих слов только портится настроение и начинаются ссоры.
Третье правило. Когда у дежурного готов завтрак, все сидят уже за столом. Не надо никого звать, дожидаться.
Четвертое правило. Завтракали аккуратно. На тарелках ничего не оставили. Сколько положили—все съели. Хлеб не крошили. Молоко выпили до донышка.
Пятое правило. Посуду вымыли, убрали за собой, хотя и торопились.
…А путешествие сегодняшнее было… в зоопарк! Три часа там бегали вокруг пруда с утками-нырками и пеликанами, застывали у вольера с черным чудовищем овцебыком, осторожно подходили к клетке с настоящим уссурийским тигром, прыгали около жирафа, разговаривали со слоненком, упрямо дожидались, когда же наконец коричневые бугры в бассейне выплывут на поверхность и превратятся в бегемота с та-а-кой пастью и с та-а-кими зубами!
Когда Маша с Сашей катались на пони, Лёка, подшучивая над собой, немного им завидовала. Она-то уже не может забраться в расписную повозочку и кататься круг за кругом, смеясь и размахивая руками.
Из зоопарка вышли переполненные впечатлениями. Рядом в киоске «Газеты — журналы» Лёка купила марки: новую для своей космической коллекции и пакетик с десятью гашеными марками для ребятишек. Они несли его по очереди — немного Маша и немного Саша. По очереди рассказывали, что каждый запомнил из сегодняшнего путешествия.
— Самые веселые забияки — обезьяны.— Саша вспомнил и смеялся.—Они ели бананы. Одна у другой утащила. Перепрыгнула на самую высокую ветку, хвостом уцепилась, раскачивается, банан ест да еще и дразнится… Слон обсыпал себя песком. Такой большой, глазки маленькие. Ушами хлопает и сыплет на себя.— Саша подумал и добавил: — Пескоструит. Дом наш так чистили— пескоструили…
— Мне было страшно, когда удав выполз. Как стал разворачивать свои кольца! — рассказывала Маша.—Больше всех мне понравился жираф. Он зеленые листочки доставал с деревьев, ему шея для этого нужна. А зачем ему рожки? Маленькие бархатные рожки? Лёка, зачем?
— Не знаю. Но узнаю обязательно! — И спросила: — Помните лошадок? Сколько их было? Может быть, знаете, как звали лошадку, на которой вы катались? А какой она породы? Пошепчите мне по очереди. Правда, шептаться двум в присутствии третьего нехорошо, но у нас ведь игра!
Оба прошептали почти одно и то же. Лошадки называются пони. Пони, на которой они катались, звали Кармен. Всего их было шесть, по мнению Саши, а Маша запомнила пять.
— Молодцы! — похвалила их Лёка.—Хотя Маша ошиблась. Пони было шесть. Невнимательно смотрела…
Знаешь, Читатель, разницу между смотрю и вижу»? Поставь такой опыт: попроси своих друзей посмотреть на какой-то дом. Я уверена, что вы увидите немного разное. Сравните, кто больше увидит и запомнит. Это очень интересно. Саша давным-давно считает всё. Ступеньки всех лестниц, окна, подъезды, вагоны, парты. Вот и результат: наблюдательность всегда идет рука об руку с вниманием. Считай, смотри, запоминай —цвет, количество. Будешь в школе внимательным — носить тебе в ранце пятерки.
…По пути вспомнили, что надо купить хлеба. Для такого случая в Лёкиной спортивной сумке всегда лежит туго свернутый прозрачный пакет. Хлеб любит чистоту. Поднимаясь по ступенькам высокой лестницы к магазину, Лёка показала на свои маленькие наручные часы:
— Кто скажет, сколько времени?
Саша и Маша одновременно наклонились и стукнулись. Да так, что Машин бант свалился и, подхваченный ветром, полетел вниз. Маша посмотрела на Сашу, собираясь заплакать, а он сказал:
— Чего реветь? Ни ты не нарочно, ни я… Пойду ленту твою принесу.
Лёка, притянув за плечи Машу — больно девочке, стукнулась со всего маху,—посматривала, как скачет по ступенькам Саша. «Рыцарь! За Машу считает себя ответственным. Через дорогу переводит. Место уступает. За лентой побежал. И защитит ее, если потребуется, и на помощь придет… Рыцарь».
— Очень больно.—Маша потирала ушибленный лоб.— На таких маленьких часах плохо понимаю… Сейчас ровно одиннадцать часов, двадцать минут и еще девять минут.
— Говоряч: одинначач чашов двачать девяч минуч,— ревниво поправил запыхавшийся Саша.— Воч чвоя ленча! Шмешно! Я два жуба почечял…
Лёка постаралась не смеяться, хотя растерянный Саша без зубов был комичен, зато Маша хохотала до слез.
— Ну, скажи, скажи! Жуб почечял! — просила Маша и снова хохотала.
— Шмейся.— Саша насупился.
— Вы, бывает, спорите, кто из вас старше.—Лёка повернула их к себе.— Помните, врач говорил, что ваши молочные зубы поменяются на взрослые? Теперь ясно — Саша взрослее Маши на два зуба.
— У меня, что ли, тоже скоро выпадут? — Маша перестала смеяться, потрогала передний зуб, не шатается ли.
— Ты тоже станешь шепелявить. И над тобой тоже станут хохотать… А еще Вовика презирала за насмешки…
Маша покраснела, отвернулась. Хотела было обидеться на всю жизнь. А на кого обижаться? На себя?
— Виновата. Нехорошо себя вела.— И протянула Саше ладошку «на мир».
Взявшись за руки, они поспешили вперед.
— Лёка, дай мне, пожалуйста, денежки и пакет для хлеба. Можно, я сама пойду куплю? — попросила Маша и, победно взглянув на Сашу, толкнула тяжелую дверь магазина. Неизвестно еще, кто взрослее — у кого два зуба выпало или кто сам умеет покупать хлеб!
Маша принесла не только половину свежего ржаного хлеба, три городские булки и половину всеми любимого серого хлеба, но и три румяных теплых рогалика. И с большим удовольствием ребята съели их по дороге, хотя старшие, мамы и папы, не очень-то разрешают есть на улице. Только Маша оставила корочку для воробья, который—скок-поскок!— торопился за ними по зеленому газону.
— Чив, чиви! Спасибо, будь здорова! — сказал воробей и утащил корку под куст, где с удовольствием пообедал, оставив почти невидимую крошку рыжему муравью.
Вот, наконец, дом. Третий этаж. «Дружки» под дверью…
— Вы будете возвращаться из школы такие же, как сегодня,—сказала Лёка.—Немного уставшие…
— И ужасно голодные! — хором добавили ребятишки и быстро переоделись в домашнюю одежку, вымыли руки и лицо, причесались.
— Посидим минут десять,— предложила Лёка.— Сегодня учимся разогревать обед. Будем дежурить все вместе.
