Грамота - Успенский Эдуард Николаевич (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

— А плевал я на вас, две тетки! Не буду я вам помогать.

— И я не буду, — сказал Емеля.

— И я, — сказала Бабешка.

— А нам и не надо помогать, — сказали кикиморы. — Мы сами справимся.

Они спустились в яму и взялись за ручки сундука. Но как они ни старались, они ни на волосок не могли поднять тяжелый сундук.

Все остальные герои взяли лопаты и пошли к печке. Начинало темнеть, пора было ехать ночевать к Емелиным родителям.

— «Сами справимся», — передразнил их дядя Коля. — Да им простой ящик с гайками не поднять. А здесь золота не меньше полтонны. Им хороший подъемный кран нужен.

Печка постояла немного, пока Емеля растопил ее, и тихо-тихо так поехала. Все грустно сидели на ней, свесив ножки. Педагогические кикиморы из ямы не вылезали. В последний момент выскочила кикимора Кнопкина и закричала:

— Стойте, стойте!

— Хватились, — сказала Василиса. — Надо их забрать с собой.

Но кикиморы никуда ехать не собирались. Педагогическая Кнопкина кричала:

— А протокол? Вы не подписали протокол!

— Придется задержаться, — сказала Ирина Вениаминовна.

— Но мы же еще не умеем подписываться, — удивилась Бабешка.

— А мы попробуем. Давайте сюда ваш протокол.

Тов. Кнопкина достала из-за лифчика пластмассовую папочку и ручку:

— Вот. Подписывайте.

Василиса Премудрая взяла протокол и прочитала:

«Специальная школа для сказочных героев закрывается. Потому что ученики не соответствуют требованиям сегодняшней самой передовой в мире педагогики, а учиться по нашим приказам не хотят.

Педагоги: тов. Коридоров, тов. Хрюкина, тов. Кнопкина и быв. тов. тов. Мотоциклова.

Ученики: Кощей, Емельян, Ягешка».

Василиса Премудрая спросила:

— А что значит быв. тов.?

— Значит, бывший товарищ, — объяснила Кнопкина.

— Понятно, — сказала Василиса Премудрая. — С кого же мы начнем? Пожалуй, мы начнем с Кощейчика. Вот тебе ручка, и пиши здесь в углу свое имя, — попросила она.

— Но я же еще не все буквы знаю, — удивился он.

— А ты пиши, какие знаешь. А если букву не знаешь, ставь крестик.

— Я не крестик, я буду меч ставить, — сказал Кощейчик. И он стал писать кривоватыми буквами:

К†ЕЙ.

— Отлично, — сказала Василиса. — Теперь пусть Емеля напишет свое имя.

Емеля взял ручку и стал карябать в углу:

ИМЕЛЯ.

— Молодец, — сказала Василиса. — Почти все правильно. А теперь ты, наша любимица, — обратилась она к Бабешке.

Любимица, не торопясь, стала писать букву за буквой. У нее получилось:

Я Г Е Ж К А.

— Умница, — сказала Василиса Премудрая. — Дай я тебя расцелую.

Потом она расписалась сама и сказала:

— Вот вам ваш протокол, получите, быв. тов. товарищ Кнопкина. Мы поехали. До свиданья.

— А мне их жалко, — сказал Кощейчик. — Они здесь зачахнут над этим золотом. Можно я им помогу?

— Конечно, — сказала Ирина Вениаминовна. — Если хочешь, помоги им. Они ведь такие же люди, как мы. Только плохие. Теперь, друзья, давайте расставаться, — обратилась она к ученикам. — Вы уже почти грамотные. Школа закрыта. А меня дома ждут мои папа и мама.

Ученики очень удивились, что у такой взрослой учительницы есть папа и мама. Они думали, что она сама по себе.

Ягешка бросилась на шею Ирине Вениаминовне и стала целоваться и плакать.

— Дорогая вы наша, Ириночка Вениаминовичка, как же мы теперь без вас будем? Я вас так полюбила!

Емеля не целовался, он только плакал. Он вытер скупую мужскую слезу и сказал:

— Я вас никогда не забуду, Ирина Вениаминовна.

А Кощейчик заявил:

— Я за ради вас, Ирина Вениаминовна, какое-нибудь одно хорошее дело сделаю. Чью-нибудь душу не погублю. Может быть, какого Ивана-водопроводного сына пожалею.

И все посмотрели на дядю Колю Рабиновича.

— Сейчас я вернусь в деревню, — сказала Ирина Вениаминовна, — возьму свой мотоцикл и поеду. А вы, дядя Коля?

— Я здесь останусь, — ответил дядя Коля. — Мне здесь больше нравится.

— Что же вы будете делать?

— Еще не знаю. Пойду работником к кому-нибудь. Мало ли что. Попрошу политического убежища. Поищу что-нибудь по водопроводному делу.

— Ой, — закричал Емеля. — У нас как раз новый батюшка работника ищет. Старый-то батюшка помер. Его Балда прибил. Вот нам нового батюшку и прислали.

— А что Балда? — спросил дядя Коля. — Где он?

— Он в кутузке сидит. Уж полгода как. Его судить будут.

— Хорошо, — сказала Ирина Вениаминовна. — До свиданья, Кощейчик. Спасибо тебе, дорогой.

Она прыгнула на печку. И все попрыгали вслед за ней. Печка запыхтела, зафыркала и поехала в сторону Емелина.

Кощейчик долго махал вслед печке своей железной рукой.

РЕКОМЕНДАЦИИ

После прочтения этой главы следует почитать ребятам сказки и познакомить со сказочными героями.

Безусловно, надо учить буквы «Д», «Т», «Й» и «С».

Надо поиграть с ребятами в поиски клада с помощью слов «тепло», «холодно».

Следует нарисовать разные монеты и вообще деньги и вырезать. Пусть ребята разбираются в зарплатах, тратах и валютах.

Глава двенадцатая

ПОДВИГИ РАТНЫЕ, МЕЧИ БУЛАТНЫЕ

(Продолжение)

Была темная ночь. Кикиморы Хрюкина и Кнопкина сидели над златом и не столько чахли, сколько мокли. Потому что накрапывал мелкий дождь.

Им было очень страшно. Им казалось, что все памятники с Кощейковского кладбища придут к ним и будут их пугать.

— И зачем мы здесь остались с этим дурацким золотом? — спрашивала Кнопкина. — Протокол уже подписан. Мы бы уже могли спокойно ехать в автобусе в Москву на совещание к товарищу Коридорову.

— Но товарищ Коридоров не погладит нас по головке, если узнает, что мы целый сундук с золотом бросили в беде.

— Почему в беде?

— Потому, — объяснила тов. Хрюкина. — Если золото не служит государству и народному образованию, оно находится в беде.

— А может, мы заберем с собой сколько можем в карманах, а остальное спрячем? А потом товарищ Коридоров приедет на своей черной «Волге» и все заберет.

Они стали руками зачерпывать золотые монеты и сыпать их в карманы шаровар.

— У меня уже пять горстей, — говорила тов. Хрюкина.

— И у меня пять, — говорила тов. Кнопкина.

— Ой, уже можно идти, — сказала тов. Хрюкина.

— Ой, уже нельзя, — сказала тов. Кнопкина.

— Это почему?

— У меня шаровары упали.

— И у меня упали, — подтвердила Хрюкина. — Золото очень тяжелое.

И тут послышались твердые шаги по песку.

— Караул! — закричали кикиморы. Они стали подтягивать шаровары. — Стой! Кто идет?

— Это я, — отозвался Кощейчик. — Я пришел вам помочь.

— Ой, ой, помогите! — закричали кикиморы. — Народное образование вас не забудет.

Кощейчик взвалил себе на плечи тяжелый сундук и, по колено увязая в песке, пошел к выходу из замка. За ним, держа шаровары обеими руками, шли две кикиморы.

Так они шли, освещаемые луной, мимо страшного кладбища, мимо темной деревни, через лес по вьющейся дороге. И рядом с Кощейчиком им совсем не было страшно.

Над ними в небесах горели небывало яркие звезды, каждая размером с кулак. Луна напоминала тонну желтого сыра, висящего в прозрачных облаках.

Как ни странно, шли они совсем недолго. Может быть, час, может быть, два, может быть, полчаса.

Наконец перед ними возникла широкая асфальтовая полоса. Кощейчик сбросил сундук на землю перед полосой и сказал:

— Все. Эта дорога на Москву. Мне дальше нельзя. До свиданья.

Он протянул руку товарищам Хрюкиной и Кнопкиной.