Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года. - Скотт Вальтер
Брюс также не забыл и не простил Джона МакДугала Лорнского, который обратил его в бегство близ Далри и едва-едва не лишил свободы или жизни руками своих вассалов МакАндроссеров, а потом травил собакой. Когда Джону Лорнскому донесли, что Брюс идет на него с ратью, он понадеялся спастись, укрепившись на мощном уступе одной из высочайших в Шотландии гор — Круахан-Бен, Там была ровная площадка, защищенная с одной стороны отвесной, до самых небес, скалой, а с другой головокружительным обрывом, под которым раскинулось озеро Лох-О. Джон Лорнский не сомневался в полной своей безопасности, так как подойти к нему можно было только спереди и по очень крутой тропе. Но король Роберт, увидев, как расположились враги, приказал отряду легковооруженных лучников под началом Дугласа проделать длинный и опасный путь по противоположному, северному склону горы и, обогнув ее, атаковать отряд Джона Лорнского с тыла, то есть сзади, в то время как он сам ударит с фронта, то есть спереди. Оказавшись в нужном месте, Дуглас подал королю условный сигнал. Тут король начал подступать к врагам с фронта, а они в ответ разразились воинственными криками и принялись пускать в него стрелы и скатывать вниз по тропе огромные камни, совершенно уверенные в собственной неуязвимости. Но когда Дуглас и его лучники напали на них с тыла, приспешники МакДугала растерялись и побежали кто куда. Многие пали, пронзенные сталью, среди скал и утесов, многие утонули в озере и вытекающей из него глубокой реке. Джон Лорнский чудом избежал смерти, уплыв на лодке, которая ждала его под горой. Так король Роберт расквитался с ним сполна и забрал себе почти все его земли.
Теперь в руках у англичан больше не оставалось важных для Шотландии населенных пунктов, кроме Стерлинга, который был осажден Эдуардом Брюсом, братом короля. Осадить город или замок — значит окружить его армией, чтобы находящиеся внутри люди не могли получать извне продовольствие. Так вот, шотландцы держали Стерлинг в осаде, пока сэр Филип Моубрей, комендант замка, обеспокоенный тем, что припасы на исходе, не вступил в переговоры с Эдуардом Брюсом и не пообещал сдаться, если король Англии не придет ему на помощь до середины лета. Сэр Эдуард принял его условия и даже позволил Моубрею самому отправиться в Лондон, чтобы известить короля Эдуарда об этом соглашении. Однако, когда король Роберт услышал о сделке своего брата, он счел ее слишком рискованной, ибо она грозила вовлечь его в битву с объединенными силами Эдуарда II, владевшего Англией, Ирландией, Уэльсом и большим куском Франции и способного за короткое время собрать войско несравнимо более мощное, чем могли бы собрать шотландцы, даже если бы вся Шотландия подчинялась власти короля. Сэр Эдуард ответил брату со своей обычной горячностью:
— Пусть Эдуард приведет сюда всех своих подданных, мы сразимся с ними, сколько бы их ни было.
Король восхитился его отвагой, хоть и граничившей с безрассудством.
— Ну что ж, брат мой, — сказал он, — изготовимся к битве и призовем всех, кто любит нас и дорожит свободой Шотландии, стянуть под наши стяги свои дружины и помочь нам дать отпор королю Эдуарду коли он явится с английской ратыо спасать Стерлинг.
Глава X
БИТВА ПРИ БАННОКБЕРНЕ (1314)
Король Эдуард И, как мы уже говорили, был, в отличие от своего отца, не мудрым и смелым мужем, а коронованным недоумком, находившимся под влиянием ничтожных фаворитов и больше помышлявшим об удовольствиях, чем об управлении собственным государством. Его венценосный родитель Эдуард I самолично привел бы в Шотландию большую армию, не дожидаясь, пока Брюс отвоюет чуть ли не всю страну. Но мы уже знаем, что, к счастью для шотландцев, этот умный и многоопытный, хотя и честолюбивый монарх умер на самых подступах к Шотландии. Эдуард-младший не подхватил знамя отца в шотландской войне и тем самым упустил случай побороть Брюса, пока тот еще не набрал силу. Однако теперь, когда сэр Филип Моубрей, комендант Стерлинга, прибыл в Лондон, чтобы доложить королю, что Стерлинг, последний из крупных шотландских городов, где еще держались англичане, будет сдан, если до середины лета его не вызволят из осады, вся английская знать закричала, что без боя отдать шотландцам земли, честно завоеванные Эдуардом I, значит совершить великий грех и навеки покрыть себя позором. Поэтому было решено, что король должен отправиться в Шотландию с таким многочисленным войском, какое только возможно собрать.
И вот Эдуард Второй возглавил одну из громаднейших армий, когда-либо воевавших под командованием английского короля. Вооруженные отряды прибыли из всех его владений. Множество бравых солдат из французских провинций, принадлежавших английскому королю, множество ирландцев, множество валлийцев, и все владетельные английские вельможи со своими вассалами и сподвижниками объединились в одном несметном полчище. В нем было не менее ста тысяч человек.
Узнав о грандиозных приготовлениях английского монарха, король Роберт Брюс кликнул клич к собственным владетельным вельможам, и они не замедлили явиться на зов со своими вассалами и сподвижниками. Числом их было значительно меньше, чем англичан, не много не мало — на десятки тысяч. Фактически, под началом у Брюса оказалось чуть более тридцати тысяч воинов, причем гораздо хуже снаряженных, чем богатеи англичане. Однако во главе их стоял один из самых искусных полководцев той эпохи, а в подчинении у него находились его брат Эдуард, его племянник Рандольф, его верный товарищ Дуглас и другие отважные и опытные военачальники, командовавшие теми людьми, которые привыкли сражаться и побеждать в самой безнадежной ситуации и в самом неравном бою.
Король сразу же стал прикидывать, как можно перевес противника в силе и численности перекрыть мастерством и хитростью. Он знал о превосходстве тяжеловооруженной английской конницы, экипированной и вооруженной куда основательней, чем шотландская, и английских лучников, самых искусных в мире. Прежде всего, Брюс решил помешать врагу использовать эти два преимущества. Он отвел свою армию в долину близ Стерлинга, называвшуюся Луговиной, куда английская армия не могла подойти иначе, как по болотистому участку, пересеченному ручейками, в то время как шотландцы стояли на твердой земле. Затем со стороны линии фронта, откуда почти наверняка должна была ударить кавалерия, он велел нарыть множество ям глубиной по колено. В ямы наложили хвороста и покрыли их сверху дерном, так что казалось, будто это обычное поле, хотя в действительности оно все состояло из дыр, как медовые соты из ячеек. Еще, говорят, он приказал разбросать по долине, по возможным направлениям кавалерийской атаки, железные штуковины о четырех острых шипах, предназначенные для того, чтобы ранить ноги коням, выводя их таким образом из строя.
Шотландская рать заняла позицию, растянувшись вширь на юг и на север. Вправо, на юг — до самого ручья Баннокберн, берега которого так обрывисты, что оттуда никак нельзя было ждать нападения неприятеля. Влево — почти до стен города Стерлинга. Брюс устроил своим войскам серьезный смотр. Всех никчемных слуг, обозных кучеров и кашеваров, каковых оказалась уйма, он спровадил за холм, впоследствии названный, в память о том дне, Людским холмом. Потом он обратился к ратникам с речью, в которой заявил о своей решимости либо одержать победу, либо сложить голову в жарком бою. Еще он пожелал, чтобы все, у кого нет твердого намерения драться до конца, покинули поле битвы прежде, чем она началась, и чтобы не осталось на нем никого, кроме готовых принять тот из двух исходов, который пошлет Господь: победу или смерть.
Когда главный корпус шотландской армии был окончательно размещен, король поставил Рандольфа с конным отрядом у церкви Святого Ниниана, наказав ему лечь костьми, но не допустить переброски какой бы то ни было помощи в Стерлингский замок. Затем он выслал вперед Джеймса Дугласа и сэра Роберта Кейта, маршала шотландской армии, чтобы, подобравшись, насколько удастся, к английской рати, которая теперь двигалась от Фолкерка, они как следует ее рассмотрели. Вернувшись, военачальники доложили, что трудно вообразить себе зрелище более прекрасное и ужасное, чем наступление этого несметного полчища, — что вся земля от горизонта до горизонта кажется заполоненной вооруженными пехотинцами и конниками, — что число штандартов, знамен и вымпелов (это все разные флаги) настолько впечатляет, что самое храброе и самое внушительное войско в христианском мире может пасть духом при виде прущего на него короля Эдуарда.
