Часы веков - Губарев Виталий Георгиевич (мир бесплатных книг TXT) 📗
— Я больше не могу! — жалобно крикнула Муха Великанову, выплёвывая отвратительную кашу из насекомых. — Пожалуйста, идёмте домой…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой происходит смертельная схватка обезьяны с тигром
В эту минуту впереди мелькнул свет, и они скоро вышли на обширную поляну, заросшую высокой, сочной травой. С двух сторон поляну замыкали глыбы скал, образуя почти прямой угол. А в самом углу с высоты нескольких метров из тонкой расщелины выбивался узкий и прозрачный, словно стекло, весёлый ручеёк.
С каким наслаждением они пили приятную, почти ледяную воду! От холода у Мухи начало ломить лоб. Вода стекала по подбородку, забрызгала фартук, а она всё пила и пила…
— Не забывай, Муха, что ты попала в эпоху, когда на земле ещё нет ни врачей, ни лекарств, — ворчливо проговорил Великанов, — если ты простудишь горло, тебя некому будет лечить!
— Ещё один глоточек! — сказала она беспечно. — Я никогда не простуживаюсь.
К ней вернулось хорошее настроение. Она вытерла рукавом мокрое лицо и огляделась. Это было по-настоящему красивое место. В траве, там и тут, пестрели яркие, незнакомые цветы, а в центре поляны высоко к небу поднимались стройные стволы пальмовых деревьев. Их росло здесь не меньше десятка. В вышине остроконечные листья сплетались в густую крону, и на траву падала заманчивая тень.
— Вот бы отдохнуть в этой тени! — сказала она, потягиваясь, и уже было двинулась к пальмам, но Великанов остановил её.
— Осторожней! — понизил он голос. — Как бы Муха-мушка не попала в липучку, из которой, как известно, твои летающие тёзки никогда не выбираются!
Часовой мастер указал ей на ствол пальмы.
— Не вижу никакой липучки, — пожала она плечами.
— А ты присмотрись! То, что вижу я, пожалуй, даже похуже липучки!
Муха рассматривала дерево, заслонив ладошкой глаза от слепящего солнца. И вдруг вскрикнула:
— Какой ужас!
Вокруг ствола обвивалась огромная пятнистая змея. Казалось, она дремала.
— Не будем, Муха, вступать в конфликт с древнейшим пресмыкающимся. Пусть себе спит или делает вид, что спит… Я убеждён, что нам надо, как можно скорей, уносить отсюда ноги!
Уносить ноги им не пришлось, потому что на поляну совершенно нежданно обрушился шквальный ветер с косым, сбивающим с ног дождём. Солнце светило всё так же ярко, и поэтому им показалось, что дождь льёт с чистого синего неба. Просто Муха и Великанов не успели заметить, как из-за леса не выплыла, а вылетела клубящаяся чёрно-фиолетовая туча. Дождь походил на поток, прорвавший плотину, он захлёстывал дыхание, гремел, рычал и свистел, заглушая все другие звуки древнего мира. Муха видела, как шевелятся губы согнувшегося под тяжестью дождя Великанова, понимала, что он что-то кричит ей, но не разобрала ни одного слова. Она лежала на земле, прижатая к ней дождевым водопадом.
Наконец ему удалось схватить её за руку и подтянуть к скале. Напрягая силы, маленький часовой мастер втолкнул Муху в небольшое круглое отверстие и протиснулся в него сам.
Долго лежали обессиленные путники в тёмной пещере. Ливень кончился так же неожиданно, как и начался, в круглом отверстии засверкало солнце, а они всё ещё не шевелились, слушая в наступившей тишине спокойное тиканье волшебных часов.
— Как ты себя чувствуешь, Муха-мушка? — услышала она слабый голос часового мастера.
Она не сразу ответила, потому что ей было трудно ворочать даже языком.
— Муха! — забеспокоился он. — Ты слышишь меня?
— Да… — вздохнула она. — Я себя чувствую так, будто меня раскатывали скалкой, а потом разрезали на лапшу.
— Ну, раз ты остришь, значит лапша из тебя не получилась, — успокоился он.
— Я бы с удовольствием похлебала сейчас маминой лапши, — снова вздохнула она.
— Боюсь, что это тебе не удастся, так как от мамы тебя сейчас отделяет небольшой отрезок времени — всего в один миллион лет! Может быть, ты недовольна, что отправилась со мной в это необычное путешествие?
— Что вы! Я хочу пропутешествовать целиком весь миллион лет!
— В таком случае давай выберемся из пещеры на солнышко и высушим нашу одежду. Ты смелая девочка, и я теперь вижу, что мальчишки тебя боялись не зря!
Муха поднялась, польщённая похвалой, взглянула в наружное отверстие и негромко ахнула.
— Тсс… — прошипел за её спиной Великанов. — Мы, кажется, видим то, что искали!
На прибитой ливнем траве валялось множество осыпавшихся пальмовых орехов величиной с добрый арбуз. А над орехами склонились большие волосатые обезьяны. Целая стая обезьян! Могучие, мускулистые, они грызли сосредоточенно орехи крепкими, как железо, зубами. По-видимому, это была трудная работа, потому что над поляной стоял такой скрип и скрежет, словно сто поваров выскребали ножами сто кастрюль.
Некоторые обезьяны, как было видно, уже прогрызли твёрдую кожуру и, приподняв орехи передними лапами, высасывали из них сок. Они делали это с таким старанием и причмокивали так аппетитно, что часовой мастер завистливо прошептал:
— Если бы у меня были такие зубы! — и вздохнув, пощупал свою челюсть.
Некоторые обезьяны, насытившись, сидели и лежали на траве и благодушно урчали. Одна из них на трёх лапах тащила куда-то сопротивляющегося детёныша. Четвёртой лапой она довольно грубовато держала его за шиворот, не придавая никакого значения его визгу. Детёныш барахтался и вопил так пронзительно и с таким упоением, как это делают некоторые дети ещё и в наше время. Его вопли походили на нечто среднее между визгом поросёнка и криками капризного первоклассника.
Обезьяне-мамаше, вероятно, надоели шумные стенания сына, она приподнялась на задних лапах и отвесила ему крепкий шлепок чуть пониже спины. Детёныш сразу умолк.
— Примитивное средство воспитания, — пробормотал Великанов, — но, кажется, убедительное…
И вдруг обезьяны стремительно, в несколько мгновений взлетели на деревья. Все, кроме одной, той самой, которая грызла свой орех слишком далеко от пальм. Дорогу наверх ей отрезал огромный полосатый тигр. Он появился на поляне так нежданно и быстро, словно вырос из-под земли.
Обезьяна на четвереньках пятилась к скалам, в то время как её сородичи подняли на ветках оглушительный тревожный галдёж. Тигр не обратил на их крики ни малейшего внимания, его глаза неотрывно следили за попавшей в западню обезьяной. Красивая полосатая кошка величиной с лошадь разлеглась на мокрой траве, громко мурлыкая и постукивая по земле сильным хвостом. Тигр не спешил схватить добычу, он играл с ней, как кошка играет с мышью.
— Надо спасти обезьянку! — горячо зашептала Муха. — Товарищ Великанов, придумайте что-нибудь! Ну, пожалуйста, я вас очень прошу!
— Это невозможно, — вздохнул он. — Впрочем, если ты согласна предложить тигру себя вместо обезьяны…
— Вы шутите, а мне её очень жалко! — на глазах Мухи выступили слёзы.
— Если жалеть всех животных, которых сожрали хищники древнего мира, не хватит океана слёз, дорогая Муха! Но погоди, может быть, эта бедная обезьянка в полтора человеческих роста сама найдёт выход из, прямо скажем, критического положения…
Обезьяна допятилась до отвесной скалы, упёрлась в неё хвостом и поднялась на задние лапы. Казалось, она приготовилась грудью встретить смертельного врага.
— Ага! — тихонько воскликнул часовой мастер. — Молодчина! Она приготовила передние конечности для борьбы! Посмотри, Муха, это волосатое страшилище стало походить немного на человека! Ну, конечно же, на человека! Хотя, пожалуй, для человека у этой обезьяны ещё слишком длинные руки и почти совсем отсутствует лоб…
— Да помолчите! — страдальчески прошептала Муха. — Лучше давайте придумаем, как её спасти!
