В садах Лицея. На брегах Невы - Басина Марианна Яковлевна (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
«Под сенью дружных муз»
Лето 1816 года было душным и знойным. Горчаков рассказывал дядюшке о лицейских новостях: «…наши домашние поэты что-то умолкли; сам Пушкин заленился, верно, и на него действует погода».
Пушкин жару не любил. А погода стояла такая, что впору было петь пеан Илличевского — одну из любимых лицейских «национальных» песен:
Жара, летние развлечения, встречи со знакомыми, посещения театра отнюдь не располагали к усидчивым занятиям.
Но лето минуло быстро. В августе полили докучные дожди. «Все прекрасное общество мало-помалу дезертирует, и блестящее Царское Село снова превращается в бедный маленький городок, который будет иметь значение только благодаря тому, что императорский Лицей соглашается в нем пребывать», — сетовал Горчаков.
Уехали Карамзины, исчезла Бакунина. В дождливые темные вечера не хотелось так часто ходить к гусарам в Софию. И Пушкин, а с ним и другие лицейские поэты очинили свои гусиные перья, вынули заброшенные на лето тетради со стихами.
Лицейские поэты вновь призывали своих муз.
О музах, или каменах, — богинях — покровительницах искусств в Древней Греции — профессор Кошанский рассказывал: «В начале их полагали только три; но по общему народному преданию считают их девять, как-то: Клио — муза истории; Калиопа — эпической поэзии; Мельпомена — трагедии; Талия — комедии; Эрато — танцев и музыки; Эвтерпа — игры на флейте; Терпсихора — на цитре [18]; Полигимния — пения и Урания — астрономии».
Пушкин в своих стихах не однажды обращался к каменам, или музам, но его собственная муза мало походила на древнегреческих богинь. Та, что являлась ему в детстве, была похожа на няню Арину Родионовну и бабушку Марию Алексеевну, а нынешняя удивительно напоминала Бакунину, «милую Бакунину»…
Она была веселой и беспечной, задумчивой и грустной, его юная муза. Той осенью она навевала ему элегически унылые стихи. Любовь к Бакуниной все еще жила в его сердце. И, просыпаясь поутру в своей лицейской келье, слушая однообразный шум ветра за окном, он с грустью думал о том, что кончились мимолетные встречи, доставлявшие ему отраду и мученье, что напрасно он будет бродить по опустевшему царскосельскому парку, ища ее следов…
С приходом осени оживилась и резвая муза Дельвига. Он вновь писал о любви, о дружбе, о простой и мирной доле беспечного поэта:
Дельвиг, «ленивец сонный» Дельвиг, над стихами которого вначале потешались, стал вторым после Пушкина лицейским поэтом. Его стихи печатались в журналах, переписывались в лицейские сборники. С его вкусом и мнением товарищи считались. Недаром на журнале «Лицейский Мудрец» стояла надпись: «Печатать позволяется. Цензор барон Дельвиг».
Пушкин рассказывал о Дельвиге:
«Любовь к поэзии пробудилась в нем рано. Он знал почти наизусть Собрание русских стихотворений, изданное Жуковским. С Державиным он не расставался. Клопштока, Шиллера и Гельти прочел он с одним из своих товарищей, живым лексиконом и вдохновенным комментарием [19]. Горация изучил в классе, под руководством профессора Кошанского. Дельвиг никогда не вмешивался в игры, требовавшие проворства и силы; он предпочитал прогулки по аллеям Царского Села и разговоры с товарищами, коих умственные склонности сходствовали с его собственными».
Сколько чудесных часов провели они вместе в аллеях старого парка, читая, беседуя, поверяя друг другу свои замыслы и мечты…
Среди лицейских муз муза Дельвига была Пушкину самой близкой.
18
Терпсихо?ра — также муза танца.
19
Речь идет о Кюхельбекере, имя которого как «государственного преступника» нельзя было называть в печати.
