О чем молчит карта - Узин Семен Владимирович (читать книги полные .TXT) 📗
Вот бы найти эту землю! Кто знает, быть может, она и послужит изгнанникам новой отчизной.
Да, надо во что бы то ни стало найти эту землю…
«Земля!» раздался крик с носа корабля.
Эрик Рыжий провел тыльной стороной руки перед глазами, как бы отгоняя назойливые мысли, осаждавшие его, и устремил зоркий взгляд вперед. Там ничего не было видно, кроме серой пелены дождя, висевшей над океаном. Тогда он посмотрел направо и сквозь легкий туман увидел вздымающуюся громаду берега. Корабль двигался почти параллельно земле, медленно приближаясь к ней. Что это за земля? Велика ли она? Пригодна ли для жизни? Все эти вопросы проносились в голове Эрика Рыжего, пока корабль приближался к ней.
Вскоре норманны подошли к неизвестной земле настолько, что могли различить, несмотря на туман, отдельные подробности. Чем-то родным повеяло на них от этих чужих, неведомых берегов. Как и берега их родины, Норвегии, они были изрезаны бесчисленными фьордами, по склонам которых то там, то здесь виднелись сползающие вниз, к морю, зеленовато-белые языки мощных ледников.
Эрик Рыжий и его товарищи глядели во все глаза, высматривая место, где можно было бы высадиться на берег. Но мрачны и неприветливы были скалистые берега фьордов.
— Повернем туда, — отрывисто бросил Эрик Рыжий стоявшим рядом товарищам и ткнул пальцем в юго-западном направлении, — надо искать место получше, здесь слишком голо.
В течение нескольких дней корабль норманнов плыл вдоль угрюмых берегов вновь открытой земли, но картина оставалась прежней. Фьорды, окруженные скалами, голыми и бесплодными, сменялись один другим, и не видно было им конца и края.
Стало теплее, в воздухе чувствовалось дыхание весны, чаще стало проглядывать солнце, пробивая толщу тумана.
В один из таких дней, когда норманны уже начинали отчаиваться, корабль поравнялся с заливом, окруженным высокими берегами. И тут глазам изумленных мореплавателей открылась поистине дивная картина. Береговые склоны были покрыты изумрудным ковром свежей травы. Со всех сторон возвышались скалы, отгораживая этот райский, по сравнению с тем, что видели норманны прежде, уголок от суровых и беспощадных северных ветров.
Грубые обветренные лица бездомных скитальцев осветились улыбками, глаза их заискрились радостью. Значит, не напрасными были их усилия и поиски.
Даже на лице их предводителя появилось некое подобие улыбки, и он буркнул:
— Это как раз то, что мы так долго искали. Клянусь Одином, это настоящая зеленая страна. Здесь великолепно можно будет расположиться и основать поселение!
Этот год мы проведем здесь, построим дома и обживемся, а затем вернемся в Исландию, расскажем, как здесь хорошо и удобно, и вы увидите, что люди просто повалят сюда. Ручаюсь, что у нас не будет недостатка в соседях. А теперь за дело, приготовьтесь к высадке.
В исландских хрониках тех времен (а произошли только что описанные события в восьмидесятых годах X века) есть упоминание, что Эрик Рыжий намеренно дал такое заманчивое наименование обнаруженной им земле, суровой и бесплодной, чтобы привлечь туда колонистов. (Гренландия в переводе с норвежского означает зеленая страна.) Так ли в действительности было или не так, трудно утверждать с полной достоверностью. Известно только, что спустя три года он вернулся в Исландию, получил прощение и вскоре вновь ее покинул в сопровождении многочисленных колонистов, которые выразили пожелание переселиться в Гренландию.
Гренландия — страна льда и снега. Только около шестой части ее территории освобождается от снега на несколько летних месяцев. Но название, данное первооткрывателями, осталось на всех картах мира.
Птичьи острова
Здесь обосновался португальский принц Энрики, более известный в истории под именем принца Генриха Мореплавателя.
Возвратившись на родину после завоевания португальскими войсками в 1415 году мавританского порта Сеуты, принц Генрих возглавил португальский орден Христа (полувоенную, полумонашескую организацию) и все денежные средства этого ордена решил использовать для поисков земель, лежащих к югу от пустыни Сахары, где, как он слышал на марроканском берегу от мавров, есть в изобилии золото и черные рабы.
Перспектива завоевания таких земель была настолько заманчивой, что не оставляла места колебаниям. Путь же в эти богатые страны был один — по морю.
И первое, что предпринял принц, было создание в облюбованном им Сагрише обсерватории и мореходной школы для обучения португальцев искусству кораблевождения.
Его соотечественники в те времена еще толком не знали, как пользоваться морскими картами, и были совсем неопытными мореплавателями. Необходимо было пригласить знающего человека, который бы помог им в кратчайший срок овладеть как следует навигационным искусством, научил бы их составлению морских карт и обращению с ними, иначе планы принца Генриха остались бы неосуществленными.
Такой человек был вскоре найден. Это был каталонский картограф Ферера родом с Балеарских островов, человек ученый и опытный в делах навигации. Ему принц доверил обучение будущих завоевателей африканского побережья.
С тех пор почти каждый год ознаменовывался каким-нибудь открытием. На первых порах еще неопытные в морском деле португальцы не рисковали заплывать далеко, но с каждым новым плаванием всё более смелели и решались выходить надолго в открытый океан.
Ведь там, где-то на западе, на большом расстоянии от берегов Португалии должны находиться острова. Об этих островах принцу Генриху было известно из древних источников, в которых упоминалось, что еще норманны и арабы знали о их существовании и что арабы называли эти острова птичьими. Позднее, в середине XIV столетия, они появились на итальянских картах, но были нанесены очень неточно, и впоследствии этих островов обнаружить не удалось, и они считались как бы потерянными.
Принц Генрих в числе других предприятий уделял немаловажное место и этим неуловимым островам.
Были посланы корабли на их поиски. Тридцать лет понадобилось португальцам, чтобы открыть, теперь уже окончательно, весь архипелаг.
Начало было положено в 1431 году, когда португалец Кабрал, заплыв далеко на запад, обнаружил неприютные скалы. Дальше Кабрал плыть не рискнул, так как запасы провианта подходили к концу, а на открытых им скалах пополнить их было невозможно.
На следующий год он снова пустился в плавание и на этот раз достиг острова, который назвал Санта Мария. Открытый остров был невелик и почти необитаем. Португальцы не нашли здесь ни людей, ни животных. Единственными обитателями острова были птицы, доверчиво разгуливавшие у ног высадившихся на берег мореплавателей и без малейшего страха дававшиеся в руки.
Во время пребывания на острове Санта Мария произошел случай, который, может быть, прошел бы незамеченным, если бы впоследствии он не помог найти остальные острова архипелага. С корабля бежал невольник. Спрятавшись в укромном месте, он дождался, пока корабли покинули остров и отплыли обратно в Португалию. Долгое время он оставался на острове в полном одиночестве, питаясь кореньями и птицами, которых ловил руками.
Когда экспедиция Кабрала вновь посетила Санта Марию, он возвратился на корабль и рассказал, что однажды, бродя по острову, взобрался на одну из вершин и стал всматриваться в даль, в надежде увидеть паруса португальских кораблей. Но куда он ни смотрел, повсюду простирался пустынный океан. И только в северной стороне его острый взгляд разглядел что-то черное. Он напряг свое зрение и с трудом разглядел контуры острова. Неясные очертания гор то четко вырисовывались на фоне лазурного неба, то вдруг исчезали в туманной дымке.
