Девушка в черном - Промет Лилли (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Девушка в черном - Промет Лилли (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗 краткое содержание
Повесть «Девушка в черном» не является, собственно, антирелигиозной, хотя главная героиня, Саале, находится в плену религиозных догматов. Эта книга о другом — о том, что человек не может жить в одиночестве.
Герои повести имеют реальных прототипов. Писательница жила на побережье среди рыбаков, где развертывается действие повести.
Девушка в черном читать онлайн бесплатно
Лилли Промет
Девушка в черном
Лилли Промет родилась в 1922 году в семье художника. Будущая писательница и сама предполагала стать художницей. Она училась в Таллиннском художественном училище. В 1940 году в Эстонии была восстановлена Советская власть. Лилли вступила в комсомол. Когда началась Великая Отечественная война, Л. Промет эвакуировалась в Татарию, но уже в 1942 году ее направляют в осажденный Ленинград работать диктором на радио. С первыми отрядами советских войск, освобождавшими Эстонию, Лилли вернулась на родину. В послевоенные годы она работала в газете. В 50-х годах вышли первые рассказы Л. Промет. На русский язык переведены роман «Деревня без мужчин», а также сборник рассказов и повестей «Акварели одного лета». Рассказы и миниатюры Л. Промет печатались на страницах центральных журналов.
Л. Промет интересует широкий диапазон жизни — люди искусства и рыбаки, жизнь города и жизнь деревни, мир детей.
1. О том, как Саале, вся в черном, прибывает на край света
Облака рассерженно вздыбились, а земля лежала плешива и бездумна. Только камни да кусты можжевельника. Можжевельник, камни и овцы. Овцы в отарах и поодиночке.
По этой пустынной равнине шла девушка, одетая во все траурно-черное — платье, чулки, полупальто и шерстяную шаль с длинной бахромой. Только потертый чемодан у нее в руке казался светлым.
Навстречу путнице несся холодный голос моря, но самого моря еще не было видно.
Она шла, уставившись глазами в тропинку, ни разу не подняв головы и не проявляя ни малейшего интереса к тому, что ее окружало.
Правда, земля была еще серой и день был серым, однако же по всему чувствовалось зарождение весны.
Мимо проехала на велосипеде какая-то женщина, местная жительница в пестром переднике, и до тех пор оглядывалась, с интересом изучая незнакомку, пока велосипед не начал выписывать зигзаги.
Голодно кричали чайки.
Впереди показался резко-синий залив, почти у самого берега виднелись пирамиды мережных шестов, ржавые пустые бочки из-под горючего и забытые с зимы сани, напоминавшие скелет.
Далеко, на отшибе одиноко стоял рыбацкий дом с примыкающим к жилой части сараем, где громко, изо всех сил кудахтала курица. Перед дверью разрослась приземистая яблоня, на серой траве сидела кошка, а на пороге стояла пожилая женщина. Держа ладонь козырьком над глазами, она всматривалась в фигуру, приближающуюся через заросшее можжевельником пастбище. Женщина взяла кошку на руки и приветливо посмотрела на девушку. А та, по-прежнему не поднимая от земли глаз, сказала коротко и едва слышно:
— Тэрэ [1]Ка?ди.
Вещи в доме — кровать, стол и другой нехитрый скарб — были деревянные, сработанные основательно. Они делали жилище серьезным и пустоватым, только кресло-качалка посредине комнаты выглядело не таким строгим.
Пройдя через эту комнату, Кади ввела гостью в другую, поменьше, и сказала:
— Вот тебе жилье, Саале.
Здесь помещались только деревянная кровать с высокими спинками, комод, стол и стул. На стене висели фотографии в рамках — семейные снимки и отдельные портреты.
Кади на всякий случай обмахнула краем фартука комод и сиденье стула и улыбнулась.
— Никакой роскоши предложить не могу. Сама видишь.
Гостья поставила чемодан на пол и высвободила голову из шали. Теперь один конец шали висел у нее на плече, а другой волочился по полу.
— Господь учит нас думать о вещах небесных, а не о земных, — ответила девушка тихо и приглушенно, словно говорила сама с собой.
Она была очень бледна. Может, это только казалось из-за темных волос. Может быть. И странно, она еще ни разу не подняла глаз.
Саале села на край постели. В окно, кроме моря, ничего не было видно. Но именно это ей больше всего нравилось: впереди море, а позади дома поросшая можжевельником пустошь.
Край мира, конец света, о котором мечтала Саале и куда сбежала от людей. Покой одиночества казался ей благодатной нильской водой, пролитой на нивы.
Когда Кади позвала ее к столу, на дворе смеркалось, но облака все еще по-прежнему рассерженно дыбились, не меняя своей формы.
Угощая гостью, Кади пододвинула к ней миску с картошкой, в другой была соленая салака. Еда не шла Саале в горло. Теплая комната разбудила в ней далекие воспоминания. Она взяла лишь картофелину и кусок хлеба, запивала еду маленькими глотками молока, до салаки же вовсе не дотронулась. Молоко имело привкус, но зато оказалось холодным.
Кади то и дело суетливо вставала из-за стола: налила кошке молока и зазвала ее со двора в комнату, сама быстро жевала и с надкусанной картофелиной в руке выбежала загнать домой овцу.
— Утю-утю! — звала Кади звонким голосом. — Утю-утю!
Она проворно вернулась с овцой, громко разговаривая.
Потом засветила лампу — было уже довольно темно.
— У всех в домах электричество. Мне тоже столб поставили еще в прошлом году, да провода все нет, — объясняла она весело, без тени обиды.
Саале не отвечала. День утомил ее, слишком долгий день.
Она сняла туфли и легла на постель. Пятки черных чулок протерлись, на обеих было по маленькой белой дырке.
Хорошо, что Кади не стала ее расспрашивать. Саале не смогла бы ничего добавить к тому, что раньше сообщила в письме.
Все же Кади хотела знать:
— Ты серьезно хочешь тут остаться?
И Саале ответила, что хочет; тогда Кади спросила еще, сколько ей лет, и Саале сказала, что семнадцать.
— Что же ты собираешься тут делать?
— Я не знаю, — ответила Саале.
…На следующий день утром она проснулась поздно.
Вздыбившихся облаков больше не было: они расплылись в однообразное серое небо, и комнату заполнил шум моря. Но Саале разбудил не голос моря, а его своеобразный запах. Она лежала, и у нее не было ни малейшего желания ни вставать, ни даже шевелиться. И не хотелось думать, что будет дальше. Ей и так было неплохо. Она могла бы сравнить себя с ослабевшим в пустыне путником, перед которым вдруг открылся оазис.
Этим оазисом казался ей теперь одинокий дом Кади у самого моря.
Чемодан стоял все на том же месте, посреди комнаты, где его поставила Саале, войдя сюда, и девушке стоило лишь протянуть руку, чтобы придвинуть его к себе. Она сунула руку под сложенную одежду на дно чемодана и сразу же нашла то, что искала.
Это была необычная вещь — неподвижный прекрасный мир, запаянный в литом стекле. Внутри стеклянного шарика сияло синее небо и ослепительно зеленели луга между розовых гор. Может быть, вид райского сада или святой земли.
Она подержала стеклянный шарик против света, как делала и раньше много раз, пытаясь сквозь толстое выпуклое стекло заглянуть внутрь благословенного мира, а затем положила свое сокровище на край комода рядом с кроватью. Этот стеклянный шарик, подарок матери, оставался теперь единственной вещью, напоминавшей о родном доме.
…Саале получила его, когда была еще ребенком.
— Как красиво! — воскликнула она.
Мать обрадовалась и сказала:
— Верно ведь? Это истинная красота.
Саале хотела знать, что там, внутри. И мама сказала, что там хороший мир, к которому надо стремиться. И что наступит однажды время, когда волк и ягненок будут друзьями, лев, корова и медведь станут пастись в одном стаде, а ребенок сможет смело сунуть руку в пещеру василиска. Это-де и есть рай.
Но для Саале тогда и лев и корова представлялись очень отвлеченными понятиями. Ее интересовал стеклянный шарик, и она пробовала, поместится ли он целиком во рту.
1
Тэрэ — эстонское приветствие.