Родник - Тайц Яков Моисеевич (прочитать книгу txt) 📗

Яков Моисеевич Тайц

Родник

Первая глава. Самодельный кинжал

Раньше Владик Ваньков жил под Москвой. Станция была маленькая, но дома там стояли большие. Жить было хорошо — кругом лес, речка, зелёный простор… Одно плохо: папе далеко было ездить на работу. Он работал инженером-текстильщиком на Красной Пресне, в Москве.

Но прошлой зимой папа получил квартиру в самой Москве. И вот в одно прекрасное зимнее утро к дому Ваньковых подкатило грузовое такси, вещи быстро погрузили на машину, и вся семья — папа, мама, тётя Феня и Владик — переехала в Москву, на Красную Пресню.

Весь первый день устраивались на новоселье. Владик усердно помогал таскать вещи, расставлять, раскладывать, вешать… Он набегался за день, наработался и заснул как убитый. А рано утром он встал, оделся потеплее и вышел на улицу разведать новые места.

Было морозно. Холодный ветер обжигал лицо. Но Владику мороз был не страшен. На нём было толстое ватное пальто, ушанка, валенки и мохнатый колючий шарф, который мама туго-натуго обмотала ему вокруг шеи, точно маленькому.

Владик шагал не спеша по незнакомой широкой людной улице, с трудом из-за тугого шарфа озираясь по сторонам.

На углу, против Зоопарка, Владик увидел синюю табличку с надписью: «Дружинниковская улица».

«Интересное название! — подумал Владик. — Какое-то пионерское. От слова «дружина», наверное. Надо посмотреть, что это за улица».

Он завернул за угол и пошёл по тротуару, изредка повторяя про себя свой новый, ещё непривычный адрес: «Красная Пресня, сто пять, квартира сто шесть». Это на всякий случай, чтобы не заблудиться!

Так он, не спеша, дошёл до высоких ворот с надписью:

Ворота были широко раскрыты, точно приглашали прохожих: «Милости просим, заходите!» И Владик зашёл.

Кругом было тихо и пусто. Вдоль разметённой аллеи возвышались старые, чёрные, словно обугленные вязы. Пронзительно кричали вороны, которые то опускались на занесённые снегом садовые скамейки, то взлетали к голым вершинам деревьев, где темнели их похожие на шапки гнёзда.

Владик шагал по аллейкам, засунув руки в карманы пальто и подняв воротник от ветра.

Постепенно он забрался в самую глубь парка. Там, за морщинистыми стволами вязов, он увидел небольшую калиточку. Владик толкнул её. Она с ржавым скрипом отворилась, и Владик очутился на обширном пустыре.

Здесь ветер был ещё злее. Кругом нетронутым ковром лежал снег. Неподалёку сбегала куда-то вниз по косогору проторённая в снегу тропинка.

Владик, как отважный следопыт, стал спускаться по этой тропинке. Вдруг он услышал удивительные звуки. Ему показалось, будто где-то поблизости шумит вода.

Он остановился и прислушался. Так и есть! Где-то по соседству журчит вода.

Странно было слышать журчанье воды в этот студёный зимний день. Владик подождал немного. Журчанье не прекращалось. Оно раздавалось внизу, там, куда вела скользкая тропинка.

Владик сбежал по ней, очутился на ровном месте, обернулся и увидел, что рядом с ним из-под снега пробивается светлая, серебристая струйка — точно весной, когда пригревает солнышко и весёлые, говорливые ручьи бегут из-под каждого потемневшего сугроба.

Но ведь сейчас не весна. Сейчас январь, мороз, стужа. Откуда же взялась она, эта бегущая из-под снега прозрачная, живая, певучая струйка, над которой вьётся лёгкий пар?

Владик подошёл поближе, присел на корточки и разглядел, что вода сочится из-под притаившейся под снегом скважины в земле и сбегает по старому, позеленевшему от времени деревянному жёлобу. И тут Владик понял, что перед ним родник.

Это было похоже на чудо. Кругом лежал снег, простуженными голосами кричали вороны, мороз покусывал лицо, а серебристая струйка всё текла и текла, напевая наперекор зиме, наперекор стуже песенку, которую обычно можно услышать только весной.

Так Владик Ваньков открыл на Красной Пресне незамерзающий родник.

Это было его первое открытие на новом месте. Весной он в том же парке сделал ещё одно открытие. К тому времени он уже стал заправским краснопресненским школьником. Он перевёлся в здешнюю школу — имени Пятого года — и быстро подружился с новыми товарищами. И весной, когда весь класс пошёл в Детский парк, он, конечно, тоже пошёл.

Стоял тёплый майский день. Солнце время от времени затягивалось лёгкими белыми облачками, сквозь которые оно просвечивало, словно круглая матовая лампа. Приятно было шагать без пальто, без ушанки, без колючего шарфа! Легко было рукам, ногам, всему телу, и хотелось бегать, прыгать, скакать без конца…

Отряд далеко растянулся вдоль улицы. Впереди, с барабаном на животе, шагал отрядный барабанщик — маленький головастый Лёня Горшков. Он ловко орудовал палочками: то пустит их горошком, то хватит что есть силы по тугой, звонкой коже, то пойдёт частить гулкой дробью: «Давай, шагай, вышагивай!»

В голове колонны шли лучшие люди класса: председатель совета отряда — рослый, плечистый Толя Яхонтов и классный организатор — невысокий молчаливый Митя Журавлёв. За ними шагали румяный, добродушный Игорёк Резапкин и неугомонный задира и пересмешник Костя Кисляков.

За ними маршировал Владик Ваньков, а рядом с ним — Петя Ерошин. С Петей Владик Ваньков подружился больше, чем с остальными ребятами. Они и сидели за одной партой, и обычно вместе возвращались домой, и вместе часто готовили уроки. И сейчас они тоже шли рядом, в одной паре.

А сзади всех, в хвосте колонны, шла учительница ботаники Елена Ивановна. Она уже старенькая. Лицо её покрыто мелкими-мелкими морщинками, но выпуклые глаза светятся ещё совсем по-молодому.

Она шла, опираясь на палку. На палке поблёскивает серебряная пластиночка с загнутым уголком. Если поднести палку к глазам, можно разобрать вырезанную гравёром надпись: «Дорогой Е. И. Киселёвой в день её пятидесятилетия от учеников школы имени Пятого года».

Постукивая палкой, Елена Ивановна поглядывала на тротуар. Там, по самому краешку, вышагивал высокий, худой и чёрный, как жук, старший пионервожатый Антон. На макушке у него, точно приклеенная, сидела парчовая тюбетеечка. Он размахивал большой папкой с надписью «Дело» и отрывисто командовал:

— Раз, два, левой!

Тесёмки на папке развязались и болтались в воздухе, но Антон не обращал на это никакого внимания. Когда он замечал, что Елена Ивановна начинает отставать, он подавал команду:

— Отряд, короче шаг!

И ребята шли потише.

Они шли не с пустыми руками. Каждый нёс на плече либо заступ, либо кол, либо крохотное деревцо — саженец липы или тополя. Ребята взяли эти саженцы в зелёном питомнике и несли их в Детский парк.

Прохожие улыбались, глядя, как шествуют саженцы под барабанную дробь. Всем нравилось, что на том самом плече, на котором народ во время войны нёс винтовку или автомат, сейчас ребята несут зелёные саженцы.

Вдали показались ворота парка. Пионеры прошли мимо высокой ограды, сделанной из чугунных пик, миновали ворота и зашагали по главной аллее.

— Отряд, стой! Вольно! — скомандовал Антон.

Все разом остановились и опустили к земле колья и заступы; однако саженцы ребята попрежнему бережно держали на руках, словно маленьких детей.

Елена Ивановна села на широкую выгнутую садовую скамейку. Антон достал из папки хрустящую кальку с планом посадки и принялся его рассматривать. Но тут подоспел директор парка — невысокий человек в шляпе. Он поздоровался с пионерами и показал, где копать.