Малярка - Матюшина Ольга Константиновна (читаем книги онлайн .TXT) 📗

Ольга Матюшина

МАЛЯРКА

Писательнице Ольге Константиновне Матюшиной в 1958 году исполняется семьдесят три года. Свыше тридцати пяти лет жизни она работала в партийных издательствах. В 1940 году был опубликован её первый литературный труд — воспоминания о М. Горьком и В. Маяковском.

В суровые дни блокады Ленинграда Ольга Константиновна потеряла зрение. Но неукротимая воля к жизни, чуткость и любовь к людям помогают писательнице вернуться к труду. В эти дни она пишет автобиографическую повесть — «Песнь о жизни» — о героической борьбе ленинградцев за жизнь и победу. Повесть выходит в свет в 1946 году. За последние годы Ольга Константиновна написала три книги: «Жизнь побеждает», «За дружбу» и «Тайна».

Повесть «Тайна» — о нелегальной работе школьных кружков в дореволюционное время — вышла в Детгизе в 1956 году. «Малярка» — новая книга, написанная О. К. Матюшиной для детей: это повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие повести происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде (1914–1918 годы).

Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.

Глава первая

— Почему растёт трава? Зачем солнышко светит не весь день? А где оно сегодня? Почему так тускло кругом? Скажи, мама!

— Не приставай!

Евдокия Ивановна мыла белый некрашеный пол. Она продирала его песком, тёрла веником. Девочка видела, как покраснело вспотевшее лицо матери. В такие минуты нельзя задавать вопросы, — Валя по опыту знала это. Она замолчала. А спросить надо было, и о многом.

— Валентина, принеси ещё песку.

Мать сунула ей глиняную чашку и снова принялась тереть пол. Девочка, выбежав на улицу, с удовольствием зашлёпала в луже босыми ногами. Набрала в чашку воды, выплеснула её — попала на молодые ростки травы.

— А как травка вылезает?

Валя разгребла землю. Заметила воробья на дорожке, бросилась к нему. Потом бабочка привлекла её внимание…

— Куда ты пропала, негодная? Так-то ты матери помогаешь!

Валюшка схватила оставленную в луже чашку и в один миг притащила её, полную песку. Евдокия Ивановна взяла одной рукой чашку, а другой звонко шлёпнула Валю. Девочка поспешно юркнула за печку и сидела там тихо, пока не кончилась уборка.

Наконец всё поставлено на место. Постлана пёстрая дорожка на полу. Мать умылась, надела чистое платье. Валя думает:

«Какая мама красивая! Высокая, тонкая. Глаза большие, чёрные, косы длинные. И как хорошо она их кругом головы заматывает!..»

— Мама, ты золушка?

Молодая женщина засмеялась. Валька так любила этот серебристый смех! Ей больше не было страшно. Вылезла на середину комнаты. Мать протянула руки, и девочка бросилась к ней. И вот она уже летит к самому потолку. Смеётся, захлёбываясь, повторяя:

— Мама, мамуля, ещё!

— А ну тебя! Скоро отец придёт. Обед еще не готов.

При мысли о муже лицо её стало озабоченным и печальным.

Отец пришёл раньше обычного. Дуня тревожно спросила:

— Что случилось?

Он посадил Валю себе на плечо и зашагал с ней по комнате.

— Димитрий, тебе я говорю или нет?

Испуганное лицо жены требовало ответа. А как ей объяснить? Плакать начнёт…

— Димитрий, не томи, говори сразу: забастовали вы?.. Тебя рассчитали?

Спустив дочку на пол, он подошёл к жене. Порылся в кармане. Положил на стол немного денег.

— Вот всё, что у меня осталось от последней получки. Да ты не горюй, Дуня! Забастовка наверно скоро кончится. Проживём!

За обедом отец шутил, заговаривал с женой, а сам часто задумывался. Валя не понимала. Ей казалось, что мать напрасно обижает папу, самого любимого и дорогого. Девочка была так привязана к отцу! Она редко бывала с ним. Димитрий рано уходил на завод, поздно возвращался. Забежит на минутку пообедать и сразу обратно. Вечером мать велит Вале спать. Девочка лежит с открытыми глазами, а спать очень хочется. Веки сами закрываются. Только хлопнет дверь, — Валюшка уже сидит на постели, тянет руки:

— Папочка!

Он поцелует дочку — а усы у него такие длинные, щекочут, — прикроет Валю одеялом, и она крепко, крепко спит.

Но вот уже несколько дней как отец перестал уходить на завод. Валя была счастлива. Она могла играть, гулять с папой. Его можно было обо всём спросить, он всё объяснял.

Но иногда отец сидел опустив курчавую голову и не слышал её вопросов. Димитрий оживлялся, когда у него собирались товарищи с завода.

Они долго говорили о чём-то и уходили поздно, когда Валя уже спала.

Всё печальнее становилась мать.

За обедом, кроме жидкого супа и небольшого куска хлеба, у них ничего не было.

— Мама, дай молочка!

Димитрий переглянулся с женой.

— Потерпи, Валя, скоро опять будешь пить молоко!

Девочка больше не просила. Отец посадил её на колени и тихо покачивал, о чём-то думая. Он теперь часто сидел так, словно спал. Валя звала его, тянула за усы, целовала.

— Да папка же! Пойдём гулять! Смотри, как солнышко играет на полу!

И отец словно очнётся, примется подметать пол, убирать посуду. Дуня уже несколько дней уходила из дома рано утром. Она нанялась в прачечную стирать бельё. Гроши, заработанные ею, спасали семью от голода.

— Валюшка, это тебе!

Девочка обеими руками схватила копеечную булку, откусила, и ей казалось, что еще никогда в жизни она ничего вкуснее не ела.

Димитрий смотрел на дочку улыбаясь. Он сегодня был весёлый, как прежде. И мать повеселела. На её худом лице даже румянец появился. Она с удовольствием варила кашу из принесённой отцом крупы.

За столом Димитрий несколько раз повторял:

— Всё же мы добились своего! А как я по работе соскучился, Дуня! Как свиданья, жду встречи со станком. Эх, и работать буду — искры полетят!

— Ты бы посмотрел на себя, Митя. Одни кости остались!

— Ничего, подкормимся! И Валя опять станет румяная да толстая. Правда, дочка?

Маленькая дочка плохо разбиралась в происходящем. Весёлый голос отца делал её счастливой. И мать сегодня по-прежнему хозяйничала за столом.

— Дуня, ты больше в прачечную не ходи!

— А как же жить будем? Мы всё продали, заложили. Надо немножко встать на ноги.

— Ну ладно! — нехотя согласился отец и вздохнул: — Извелась ты у меня!..

Утром, едва раздался заводской гудок, Димитрий в рабочей блузе зашагал в Мотовилиху. Дуня, уходя в прачечную, заперла Валю дома. Подражая взрослым, девочка принялась подметать пол, мыть посуду. Больше делать было нечего. Взяла тряпичную куклу, уложила её спать и сама забралась на окошко.

Их маленький домик стоял на окраине города Перми. Под окнами — небольшой огород. В самом углу, у забора, — высокая зелёная берёза.

«А почему у ней ствол из берёсты и такой белый? — думала Валя. — Ветки тонкие, спускаются низко-низко!»

Вот скворец сел на веточку. Она согнулась. Птица перебралась повыше. Качается и поёт.

— Мне бы так! — и девочка сама запела:

Дальше слов она не знала. Повторила несколько раз одно и то же. Замолчала. Ей стало скучно.

До сих пор Валя редко оставалась одна. А последние недели отец всегда был с нею. Они уходили далеко в поле. Отец ложился на траву. Солнышко грело ему худое лицо. А глаза у него были совсем голубые, как небо…