Огонь в затемненном городе (1970) - Рауд Эно Мартинович (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Дверь выламывать не потребовалось. Нам открыл господин Велиранд собственной персоной.
— Хе-хе, — улыбнулся он. — Ах, какие настойчивые маленькие гости! Входите же, входите. Разве же можно оставлять ряженых за дверью.
Переваливаясь по-медвежьи, я вошел в переднюю. Олев, держа цепочку, следовал за мною.
— Хе-хе, — снова засмеялся господин Велиранд. — Значит, дрессировщик явился к нам прямо с медведем. Ну, что ты скажешь, вот здорово! А у нас тут как раз собралась компания, и маленькое развлечение будет очень кстати.
Что тут собралась компания — это мы уже и сами поняли, потому что на вешалке гроздьями висели пальто. И не только пальто, но и несколько военных немецких шинелей. Нетрудно было догадаться, что у господина Велиранда гости, и не было сомнений в том, кто эти гости.
— Какой сюрприз! Какой сюрприз! — повторял господин Велиранд и позвал нас, к радости всего общества, в комнату. Он явно приложился к напиткам, и притом основательно.
Мы вошли в гостиную. Я сразу же заметил на длинном столе жирного праздничного гуся. Должен честно признаться, что столь богато накрытого стола я до тех пор в жизни не видел. Даже в мирное время, когда еще в магазинах всего хватало. В бутылках здесь тоже не было недостатка. Когда мы вошли, поднялся веселый гвалт. Кто-то даже зааплодировал. Кто-то выключил радио.
Я испугался, что Олев вдруг спасует: ведь его роль в нашей операции была значительно труднее моей. Мы заранее договорились, что я ни в коем случае не раскрою рта, даже если у меня будут что-нибудь спрашивать. Мы опасались, что вдруг Велиранд узнает меня по голосу.
— Дамы и господа! — начал Олев.
Похоже было, что за него можно не беспокоиться.
— «Дамы и господа», — перевел Велиранд на немецкий.
— Разрешите представить вам моего медведя Мишку, — продолжал Олев.
Велиранд принял на себя роль переводчика.
Я топтался по комнате и кивал компании. Это вызвало веселое оживление. Вообще мне показалось, что развеселить подобное общество не так уж трудно, и я понемногу почувствовал себя более уверенно.
— Мой Мишка — мастер на разные штуки, — продолжал рассказывать Олев. — Он, например, умеет ездить на велосипеде, но, поскольку мы забыли велосипед дома, этот номер, к сожалению, не состоится. Итак, нам придется ограничиться только танцами. Хей, Мишка, а ну давай!
Он вынул из кармана губную гармошку и заиграл веселую польку. В своей маске он прорезал специально большое отверстие для рта, чтобы можно было играть на губной гармошке. Я топтался кругами по комнате и иногда совершал довольно нелепые прыжки. Когда я под аплодисменты окончил свой танец, мы оба с Олевом поклонились. Мы могли уже с богом тронуться восвояси, но Олев хорошо вжился в свою роль, поэтому он воскликнул:
— Уважаемые дамы! У вас есть возможность испытать судьбу. У древних эстонцев существовало поверье, что тот, кто погладит медведя, скоро выйдет замуж!
Когда господин Велиранд перевел это, раздался взрыв смеха. Дамочкам перевод и не требовался — все они явно были эстонками. Смеялись на сей раз больше мужчины, похоже, мужская часть компании состояла преимущественно из немцев.
Женщины не страдали излишней скромностью — одна за другой они встали из-за стола, подошли ко мне и, хихикая, пощипали мех моей «шкуры». Я угрожающе рычал.
— Осторожно! — воскликнул Олев. — Он может укусить. Старайтесь держаться позади него.
Я сам повернулся спиной к милым дамам и стоял теперь лицом к книжной полке господина Велиранда. Мои глаза быстро заскользили по корешкам книг. Здесь было много немецкой литературы. От волнения я плохо разбирал готический шрифт, но орел с расправленными крыльями и свастика на некоторых томах говорили мне гораздо больше, чем имена авторов и названия книг. Но пару знакомых имен я все-таки разобрал. Геббельс… Альфред Розенберг… Да, не было никакого сомнения в том, что мы действительно вторглись во вражескую крепость. И увидели тут довольно много. Можно было спокойно уходить.
Олев обошел компанию с шапкой, и вскоре она наполнилась конфетами, яблоками… Туда кидали даже деньги. Мы вежливо поклонились, Олев пожелал обществу хорошего настроения.
— Хе-хе, это действительно был веселый сюрприз, — болтал господин Велиранд, провожая нас к двери. — Всего доброго, маленькие друзья. Желаю вам удачи.
На улице мы сняли маски и глубоко вдохнули свежий воздух.
— Интересно, кто же он все-таки? — задумчиво произнес Олев.
— Он немецкий прихвостень, — ответил я. — Остальное не так уж важно.
Дома я оказал маме:
— Будь с этим господином Велирандом очень осторожной: он шпик.
Мама посмотрела на меня внимательно:
— Откуда ты это знаешь?
— Мы ходили к нему ряжеными, — ответил я.
Мама замолкла и побледнела.
И когда я рассказал подробно обо всем, что мы видели у Велиранда, она посмотрела на меня как-то по-особенному. Глаза у нее почему-то увлажнились.
Она только и сказала:
— Ты сам постарайся тоже быть осторожным, Юло.
Этим вечером, лежа в постели, я, наверно, впервые подумал серьезно, как трудно теперь маме. И решил, что буду вечерами больше сидеть дома, чтобы маме не было скучно, и вообще…
В ШКОЛЕ НАЧИНАЮТСЯ ЗАНЯТИЯ
Прошло сколько-то времени, и в конце концов школа отворила свои двери. Это произошло сразу же после Нового года — второго января. И все получилось действительно так, как говорил Гуйдо. Мы начали заниматься в здании первой начальной школы. Нашей школе досталась вторая смена, с часу дня. С утра занималась первая начальная школа, а после нас, с половины пятого, — гимназия. Уроки длились тридцати пять минут, а перемены по пять минут. Большой перемены не было.
— Ничего не поделаешь, — сказал директор школы на торжественном открытии учебного года. — Мы должны справиться с трудностями. Времена тяжелые, но трудности не должны согнуть нас. Надо всегда думать о том, чтобы держать спину прямо. Чем труднее нам, тем упорнее должны мы быть.
Речь директора захватила всех, особенно учеников старших классов. На первый взгляд могло показаться, будто он говорит только о школе и учебной работе, но нетрудно было понять, что смысл его слов гораздо шире. Он, например, о проветривании классов сказал так:
— Если во время урока вам станет душно, раскрывайте на переменах окна пошире. Дышите свежим воздухом всюду, где только сможете.
Конечно же, он имел в виду не только то, что классы надо как следует проветривать. Он подразумевал немецкую пропаганду — спертый воздух, которым нам придется дышать на уроках. Тот же самый спертый воздух, о котором говорил Велиранд. Только двуличный Велиранд не верил в то, что говорил, а директор безусловно верил. И было чудно слышать, как директор в своей речи говорил о Велиранде. Конечно, не прямо о нем самом, а о похожих на него людях.
— Мне бы хотелось, чтобы мы по-прежнему оставались дружной семьей, — сказал он. — Надеюсь, что никто из нас не подставит другому ножку: в школе это еще просто шалость, а в жизни — подлое преступление. В жизнь вы вступите скорее, чем можете себе сейчас представить. Потому что в беде люди взрослеют быстрее.
Подставляющий другим ножку в жизни — именно таким и был этот господин Велиранд. Станет ли кто-нибудь из нас тоже таким? Я посмотрел на Гуйдо. Он слушал столь же внимательно, как и другие. Понял ли он эту речь так же, как я?
Но тут директор заговорил о том, что нам придется научиться думать своей головой, и эта часть его речи особенно понравилась мне.
— Учебные часы короче, чем в прошлом году, — говорил он. — К тому же половина года уже прошла. Что же делать! Думаю, что вы сами должны искать добавки к школьной программе. Ходите в библиотеку. Слушайте радио. Наблюдайте жизнь широко раскрытыми глазами. И пытайтесь разобраться во всем собственными мозгами. Мышление развивается только тогда, когда его упражняют. Голова дана человеку для мышления, и если он даст своему мыслительному аппарату заржаветь, такая голова ни на что не будет годиться. Он даже не сможет бодаться, как баран, потому что для этого надо иметь хотя бы рога.
