Семнадцатилетние - Матвеев Герман Иванович (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Она открыла журнал, но передумала и, взглянув на учениц, спросила: — Кто желает? Добровольцы есть? Поднялись три руки.
— Мало. Не вижу энтузиазма. Неужели забыли? Не бойтесь. Отметки ставить не буду. Ну, идите, Косинская… Остальные — приготовьте тетради…
Василиса Антоновна продиктовала задачу, ушла в конец класса и, прислонившись к стене, задумалась. Некоторые преподаватели на каникулах готовились к докладам и под впечатлением недавно прочитанного материала затеяли в учительской горячий спор о педагогических воззрениях Макаренко. Было высказано много свежих и интересных мыслей, но Василису Антоновну задели и обозлили возражения Лидии Андреевны. Критика на партийном собрании никак не отразилась на Орешкиной. Она по-прежнему стояла на точке зрения «дамсоцвоса», как называл Макаренко подобные убеждения. Начало занятий прервало этот спор, и сейчас Василиса Антоновна думала о том, что не успела сказать в учительской. «Да, сделать машину, изобрести двигатель, построить дом сложно и нужно, но не так сложно и не так важно, как воспитать новое поколение коммунистов. А значит, — самый главный, решающий участок работы — здесь, в школе. Кажется, никто в этом не сомневается, а в то же время педагогические институты не пользуются особым успехом у молодежи. Часто туда идут люди, не попавшие по тем или другим причинам в другие вузы. И подавляющее большинство — девушки. Это ненормально. Одаренные от природы педагоги работают в промышленности, в различных учреждениях, в армии… Конечно, педагоги нужны везде, и воспитание людей идет не только в детском возрасте, но школа нуждается в хороших педагогах больше, чем кто-нибудь другой», — думала Василиса Антоновна.
…Первой решила задачу, как это часто бывало, Лариса Тихонова. Она выпрямилась, повернулась к классу и победоносно поглядывала на согнутые спины учениц.
— Лариса, вы решили? — спросила учительница.
— Да.
Василиса Антоновна подошла к девушке, взяла ее тетрадь и поднесла к пенсне:
— Так… Знаете, что я вам скажу, Тихонова. Вам следует продолжать заниматься математикой.
— Вы считаете, что из меня выйдет толк, Василиса Антоновна?
— Да. У вас, несомненно, есть математические способности. Правда, вы ленивы, но это при желании можно исправить.
— Я не ленива, Василиса Антоновна, у меня мало усидчивости, — с огорчением призналась девушка.
— Это одно и то же. Что в лоб, что по лбу.
— Хорошо. Я подумаю над вашим предложением, — необычайно серьезным тоном сказала Лариса.
Учительница внимательно посмотрела на ученицу и слегка покачала головой:
— Я не предлагаю вам, а лишь советую…
— Василиса Антоновна, а мне говорили, что на математическом факультете преподают не только математику. Там и другие предметы…
По классу прошел сдержанный смех.
— Да, я тоже об этом слышала, — с улыбкой подтвердила учительница.
— Как же быть?
— Тут уж я вам, к сожалению, ничего не могу посоветовать, — сказала Василиса Антоновна.
ЮБИЛЕЙ
Опасения Тамары не оправдались. После каникул девочки «не развинтились» и с первого дня принялись за учебу. Сводка «Будем красиво учиться!» осталась без материала, и Константин Семенович посоветовал выпускать ее теперь по мере надобности. Тамару это устроило тем более, что она была занята юбилейной газетой.
В первую же неделю Лида обратила на себя всеобщее внимание. Пятерка следовала за пятеркой, и «воспитательная тройка» решила отметить ее успехи. В пятницу председатели юбилейных комиссий собрались на совещание в кабинете Натальи Захаровны, и Катя сообщила, что поздравить Василия Васильевича от имени десятого класса поручается Вершининой.
Подготовку к юбилею удалось сохранить в полной тайне. Кроме директора, завуча и Константина Семеновича, никто ничего не знал.
И вот, наконец, этот день наступил. В субботу утром, проходя по коридору, учителя с недоумением поглядывали на нарядно одетых старшеклассниц.
— Товарищи, вы заметили, что ученицы явились сегодня в выходных платьях? Не знаете, по какому поводу? — спросила Анна Васильевна, входя в учительскую.
— Может быть, решили идти прямо из школы в театр? — высказала предположение Лидия Андреевна.
— После уроков? Очень рано!
— И многие так одеты? — поинтересовалась Софья Борисовна.
— Многие. Я встретила девятиклассниц, видела из восьмого, из десятого, — ответила Анна Васильевна, усаживаясь на диване.
— Товарищи, вы не знаете, почему старшеклассницы разрядились? — громко спросила Марина Леопольдовна, как только открыла дверь в учительскую. — На мой вопрос они заявили, что у них сегодня праздник. Какой праздник? В чем дело?
Пришел Горюнов.
— Константин Семенович, вы в курсе всех дел, — сразу обратилась к нему Анна Васильевна. — Скажите, пожалуйста, почему разоделись старшеклассницы?
— На этот вопрос, к сожалению, ничего не могу ответить. Нужно спросить у них, — сказал он, разводя руками.
Незадолго до звонка Константин Семенович зашел в свой класс. Действительно, все ученицы пришли празднично одетые. И только на Беловой было простое коричневое платье, в котором она всегда ходила в школу.
— Вы сговорились или это случайно? — с улыбкой спросил он.
— Что случайно? — не поняла Катя.
— Да вот ваши платья, ленты?
— Константин Семенович, неужели вы считаете, что все мы такие сметливые? — ответила она. — Конечно, вчера дали команду.
— Очень хорошо! А когда повесите газету?
— А вы как считаете? — спросила Тамара.
— Не знаю. Дело ваше.
— В большую перемену?..
— Ну что ж… Начинайте с большой перемены.
— Константин Семенович, а юбиляр уже пришел?
— Я не видел. Вероятно, пришел.
— Он ничего не знает?
— Думаю, что нет.
— Константин Семенович, учителей вы сами пригласите? — спросила Нина Шарина.
— Почему я? Нет, нет. Я ни во что не вмешиваюсь.
— Как же быть? Значит, кто-то из нас должен заявиться в учительскую и сказать: «Товарищи, не расходитесь после уроков…»
— Не знаю, — усмехнулся учитель. — Придумайте что-нибудь интересней.
Девушки растерялись. Все было продумано, предусмотрено, но, как это часто бывает, упустили чуть ли не самое главное.
— Нужно попросить Варвару Тимофеевну, — сказала Аня. — Пусть она известит.
— Нет! Давайте, девочки, напишем всем пригласительные билеты. Время еще есть, — предложила Катя. — «Уважаемая…» и так далее. «Старшие классы приглашают вас…» и так далее. Ну и подпись: «Комиссия».
— Неплохая мысль, — согласился Константин Семенович.
Звонок. Первый урок.
Марина Леопольдовна остановилась в дверях десятого класса, окинула холодным взглядом поднявшихся учениц и прошла к столу.
— Смирнова, по какому случаю вы так оделись? — спросила она старосту.
— По какому случаю?.. Я, Марина Леопольдовна, пойду сегодня в гости после школы…
— Ах вот что?! В гости! А вы, Ерофеева, тоже собрались сегодня в гости?
— Марина Леопольдовна, у меня сегодня… день рождения, — сказала Надя, усиленно моргая глазами.
— Поздравляю вас, в таком случае. Садитесь. Алексеева, у вас тоже день рождения?
— Нет. Я собираюсь в гости к Наде, — ответила Аня, сильно покраснев.
— Ага! Садитесь. Вершинина, вы тоже в гости собрались?
— Да.
— Все в гости… Вы не хотите отвечать на мой вопрос? Иванова Екатерина!
— Мы оделись… — начала по-немецки говорить Катя, но на нее зашипела сидящая рядом Надя, а Женя сквозь зубы процедила:
— Только скажи…
— Мы оделись… Одним словом, вы узнаете об этом в большую перемену, — закончила Катя по-русски.
— Не понимаю ваших фокусов! Ну, хорошо! Я не любопытна, но меня огорчает ваше недоверие… Возьмите тетради…
Василий Васильевич, ничего не подозревая, пришел в школу за несколько минут до звонка. Первый урок у него был в девятом классе. Праздничного вида учениц он не заметил, но скоро обратил внимание на какую-то особенно напряженную тишину. Химик вызвал трех учениц. Двух попросил приготовить опыт, а третью начал спрашивать устно. Вскоре он обратил внимание на необычное состояние класса: почему так тихо? Никто не шепчется, не шевелится, не пишет. Сидят, словно проглотили аршин. Отвечали сегодня лучше, чем всегда, и Василий Васильевич с удовольствием ставил в журнале одну за другой пятерки.
