Цацики и его семья - Нильсон-Брэнстрем Мони (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
— Выключай, — устало сказал Йоран.
— Чем тогда займемся? Может, поиграем в индейцев?
— Нет.
— Мы всегда играем в индейцев, когда ты остаешься со мной.
— А как же Будиль?
— Пусть играет с нами, — предложил Цацики. — Можем снять с нее скальп.
— Нет уж, благодарю покорно, — сказала Будиль. — Я поеду домой.
— Ну перестань, — стал уговаривать ее Йоран. — Цацики скоро пойдет спать.
— Не пойду, — сказал Цацики. — Сегодня пятница. В пятницу я могу не ложиться сколько хочу.
Цацики опять включил телевизор. Показывали скучное ток-шоу. Он сделал погромче, чтобы не слышать, как Йоран уговаривает Будиль остаться.
— Нет, я поеду, — настаивала Будиль. — Я устала.
— Вот и отлично, — сказал Цацики.
Йоран проводил ее до двери, и Цацики слышал, как они целуются. На поцелуи у него развился особо острый слух. Он врубил телевизор на такую громкость, что уже нельзя было разобрать слов.
— Ну чего ты вредничаешь? — спросил Йоран, вернувшись в гостиную.
Цацики промолчал. Он сидел, уставившись на скучных мужиков, которые орали с экрана.
— Сделай потише! — крикнул Йоран. — Я хочу поговорить с тобой!
Цацики сделал еще громче, на полную.
От звуковой волны ваза, стоявшая на телевизоре, задрожала.
— Сделай тише! — снова крикнул Йоран.
— Нет! — завопил Цацики. — Не смей мне приказывать. Ты мне не отец!
Йоран выдернул шнур из розетки. В комнате стало тихо.
— Ты зря ревнуешь, — сказал Йоран. — Я люблю тебя и Мамашу так же сильно, как и раньше, несмотря на Будиль.
— Прости, — сказал Цацики.
— Все в порядке, — ответил Йоран. — Вы подружитесь друг с другом, со временем.
Цацики так не думал.
Самый лучший в мире
Как однажды сказала Мамаша, Цацики не был гением. Ему даже приходилось ходить на занятия к Стигу. Стиг был специальным педагогом, и к нему ходили только дети, которые не справлялись с учебой. У Цацики не очень получалось писать. Он переставлял буквы местами, делал ошибки в словах, и почерк у него был самый некрасивый в классе.
— Ну почему я такой глупый? — кричал Цацики. — Никто больше не ходит к Стигу, кроме меня и Ниры.
Нира была новенькая девочка в классе. Она приехала из Турции и еще не очень хорошо говорила по-шведски. Пер Хаммар и Маркус тоже когда-то ходили к Стигу, потому что слишком медленно считали. Но теперь остался только Цацики, видно, он был самый глупый в классе.
— Ты не глупый, — говорила Мамаша. — Просто все дети разные: одни все усваивают быстрее, другие — медленнее. Неужели фрёкен этого не говорила? Стиг полагает, что тебе, возможно, нужны очки. На следующей неделе мы пойдем к врачу.
— Очки! Да ты с ума сошла!
— Тебе очень пойдут очки, — сказала Мамаша и попыталась надеть ему свои очки от солнца. — Смотри, как красиво.
— Ты ничего не понимаешь! — Цацики швырнул очки об стену. — Ничего мне не пойдет, я урод, к тому же полный дурак и не умею писать. Я не хочу больше жить!
Он бросился на диван и зарыдал так, что его спина и плечи задрожали.
— Не говори так, — взмолилась Мамаша. — Я не могу это слышать.
— А мне каково, по-твоему? Ты думаешь только о себе. Еще о своих «Мятежниках» и концертах. Йоран думает только о своей проклятой Будиль, а я все время должен сидеть с няней. Кстати, не вздумай больше оставлять меня с Мортеном!
— Я думала, тебе с ним нравится, — сказала Мамаша.
— Нет, не нравится! Он только и делает, что прогоняет меня спать, чтобы спокойненько посидеть со своими приятелями и посмотреть кино. Я лучше уеду к папе Ловцу Каракатиц. Там мне не придется думать про Стига, очки, Мортена, Будиль и все остальное.
Мамаша побледнела.
— Ты правда хочешь уехать? — спросила она. — Ты часто об этом думаешь? — Казалось, она вот-вот заплачет.
— Ну так, — ответил Цацики.
Потом он надолго задумался. Вообще-то раньше ему это не приходило в голову. Но пожалуй, нет. Ничего из этого не выйдет. В Греции он будет слишком сильно скучать по Мамаше. С папой Ловцом Каракатиц все будет совсем по-другому.
— Нет, — вздохнул Цацики. — Наверное, я еще поживу здесь немного.
— Спасибо, — сказала Мамаша. — Ты меня очень обрадовал. И запомни, пожалуйста, ты не урод и не дурак! Ты — самый симпатичный мальчик в классе. Нет, в школе. Да что там, в целом мире.
— Ты говоришь так только потому, что ты моя мама.
— Ну хорошо, назови кого-нибудь, кто симпатичнее.
Цацики задумался.
— Пер Хаммар, — сказал он наконец.
— Ты говоришь так только потому, что он твой друг, — сказала Мамаша.
— Да, но он по крайней мере умеет писать.
— А ты подумай о том, сколько всего умеешь ты, чего он не умеет.
— Например?
— Например, говорить по-английски, — ответила Мамаша. — А еще ты очень красиво рисуешь, и играешь на барабанах, и лазишь по деревьям, и дико быстро считаешь. Кроме того, ты самый добрый, самый справедливый и самый умный парень из всех, кого я знаю. А это — самое важное. Ты — самый лучший в мире.
— Неправда, — сказал Цацики.
— Нет, правда, — ответила Мамаша и повалила его на пол.
— Кто самый лучший в мире? — спросила она и начала щекотать ему лицо кончиками своих волос. Это была ее самая любимая пытка.
— Пер Хаммар, — засмеялся Цацики.
— Ответ неправильный, — сказала Мамаша и продолжила его мучить. — Кто самый лучший в мире?
— Цацики, — сдался Цацики.
— Громче, — сказала Мамаша, не выпуская его. — Я не слышу.
— Цацики! Я! Я — лучший в мире!
— То-то же, — рассмеялась Мамаша. — Так и быть, ты победил, и в награду ты получишь гамбургер и билет в кино.
Очковая змея
Утром фрёкен всегда читала им сказку. Дочитав очередную главу до конца, она сказала:
— А теперь достаньте учебники по математике.
Ну все, сейчас Цацики опозорится на всю жизнь. Его просто засмеют и отныне будут называть не иначе как очковой змеей. Пятиклассники затащат его на задний двор, где будут играть его очками в футбол и заставят его говорить «грязная рожа», как было с Вилли в прошлом году. Вилли тоже носил очки.
Хотя, возможно, все будет не так уж и плохо, потому что по сравнению с прошлым годом, когда ими заправлял Мортен Вонючая Крыса, пятиклассники уже не представляли особой опасности. Тогда Мамаша разобралась с Мортеном. Но Мария уж точно не захочет больше встречаться с Цацики, кому охота встречаться с очкариком? Он хотел рассказать ей про очки по телефону, но так и не смог.
Он тренировался, лежа в ванне:
— Здорово, Грюн, — скажет он. — Ты не разлюбишь меня, если я буду носить очки?
Но ему не хватило смелости. Такое говорят только красавчики в кино, да и то они никогда не носят очки.
Про очки знал только Пер Хаммар. Он сидел и ждал превращения Цацики.
Очечник Цацики незаметно спрятал в парте под листком бумаги. Прикрываясь крышкой парты, он осторожно достал из футляра очки и надел. Они немного холодили переносицу.
И вот крышка парты захлопнулась, и в классе, сгорая со стыда, сидел новый Цацики.
— Ого, у тебя очки? — воскликнул Тоббе.
— Ну да, для чтения, и всякое такое, — ответил Цацики, нервно моргая.
— Какие кла-ассные, — сказал Виктор, который тоже носил очки.
— Тебе ужасно идет! — Мария Грюнваль улыбнулась своей прекрасной улыбкой, от которой у Цацики в животе разливалось тепло.
— Спасибо, — сказал Цацики.
А больше никто ничего не сказал. Он напрасно беспокоился, что его начнут дразнить.
Оказывается, раньше Цацики косил на один глаз и даже не догадывался об этом. Потому что это было незаметно. Глазной врач сказал, что некоторые дети так сильно косят, что у них в глазах двоится. Бот было бы классно, если бы и у него в глазах двоилось. Тогда бы у него все было в двух экземплярах. Две крепости «лего», стеклянных шариков и две Марии Грюнваль.
