Толстый мальчишка Глеб - Третьяков Юрий Федорович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
КАК ГЛЕБ ХОДИЛ ЗА ГРИБАМИ
Не вытерпел Аккуратист, пришел-таки мириться, не желая иметь такого могущественного неприятеля, как Мишаня.
Мишане в это время не до него было: у мельничков вывелись птенцы!
Пошел Мишаня, как всегда, к смородине проведать, продолжают ли торчать из гнезда нос и хвост, но ни хвоста, ни носа уже не торчало, а в гнезде слабо копошились птенчики. Маленькие, чуть побольше горошины, прозрачные до того, что каждая жилка просвечивала, такие слабые, что и голова еще не держалась на дрожащей шее, но уже разевали громадные рты и пищали тоньше комара, еды просили!
Даже загоревал Мишаня: если сами они с горошину, то какие же должны быть мушки и комары для еды им? Но, оказывается, не стоило горевать: большие мельнички свое дело знали.
Один уже прилетел и дожидался, когда уйдет Мишаня, с какой-то чуть видной мошкарой в клюве, а другой, пристроившись на сучке над самой головой соседской кошки, мирно поедавшей длинную травинку, ругался на нее:
— Чи! Чи! Чи!
В кошку Мишаня запустил камнем и преследовал ее до самого забора, чтоб нагнать побольше страху.
А тут и Аккуратист заявился и начал свистеть, вызывая Мишаню.
Мишаня встретил его с презрением:
— Чего заявился?
— Мишань, — зашептал Аккуратист, воровато оглядываясь по сторонам. — Слушай, только тихо: в лесу грибы пошли — ужасно прямо какие! Так и торчат на каждом шагу, здоровые, как прямо сковородки! Сыроежек и в помине нету, а всё одни белые да подосинники!.. Аида со мной, оберем их все до единого, покуда никто не прознал!.. Я об тебе сразу вспомнил, чтоб и тебе попользоваться…
— Ты б один все захапал! — разоблачил его Мишаня. — Только боишься, что тебя волки съедят, которых у нас не водится! Ладно, подождем Глеба — вон он! — и пойдем…..
Аккуратист засуетился:
— Да на кой он нужен, Мишань… Да одни, что ль, не сходим?.. Чего нам лишнего человека…
— Кому — лишнего, а кому — не лишнего, — непреклонно ответил Мишаня. — А раз мы теперь друзья с ним, то у нас все напополам, и грибы считая… Не желаешь с нами — вали один, а мы тоже дорогу знаем!
И нечего было делать Аккуратисту, кроме как согласиться.
— Пускай! — воскликнул он, стараясь быть веселым и простым. — Пускай уж и он наших грибочков попробует! Не обедняем небось! И нам останется!..
Однако нахмурился при виде корзинки, которую приволок обрадованный Глеб: не корзинка, а целая кошелка — не грибы, а тыквы собирать.
— Побольше не мог найти?
— Сойдет и эта… — ответил недогадливый Глеб. — Хоть бы эту полную насобирать… Я думаю, насобираю. У меня глаз таежный!
— Как начнем бузовать! — подхватил Мишаня, и Аккуратист совсем опечалился.
Глеб шел, размахивая своей несуразной кошелкой, и громко рассказывал, какие у них бывают необыкновенные грибы: ножку не обхватить двумя ладонями, а как примешься есть, то в один день ни за что не съешь, приходится откладывать до завтра.
— Порядочно пройдет времени, пока доешь такой гриб! — хвалился он, а Мишаня сказал:
— Те грибы, каких мы сейчас насобираем, хоть и поменьше будут, зато сладкие, как курятина! Это оттого они сладкие, что земля тут такая особенная — жирная, аж черная! И блестит, как крем сапожный!
Посреди улицы в окружении мелкой детворы стоял Колюнька и давал всем по очереди смотреть сквозь красное стеклышко. Каждый малыш, приставив это волшебное стеклышко к глазу и увидев все вокруг чудесно окрашенным в красный цвет, издавал восторженный возглас и становился опять в очередь.
Колюнька это необыкновенное стеклышко очень берег и несмышленой малышне не доверял, а давал смотреть из своих рук.
— Мишаня! — крикнул он, потрясая стеклышком. — А у меня вот что есть! Глянешь, а там так всё и красное!
Все трое не удержались, и приставили стеклышко к глазам, чтобы увидеть всё красным. Потом Глеб сказал Колюньке:
— А мы — за грибами! Пошли с нами?
— Да на кой он еще нуж-жен… — зашипел Аккуратист, толкая Глеба в бок. — Всё набираем, и набираем, и набираем… Пошли скорей!
— Пускай! — отмахнулся Глеб. — Пускай и Колюнька сходит. Он маленький, пусть привыкает! Знаешь, как будет рад, когда полную корзинку притащит!..
Корзинку Колюнька вынес чуть поменьше Глебовой да еще и спросил:
— А Маринку возьмем?
— Как-кую еще Маринку-у… — мучился Аккуратист, корчась, будто у него болел живот.
— Маринка мала, еще потеряется, — сказал Мишаня, и они пошли вчетвером.
Мучения Аккуратиста сделались совсем нестерпимыми, когда грибников увидал Гусь.
Он возле своего двора, засучив выше колен штаны, месил ногами глину для обмазки сарая и по корзинкам тотчас догадался, куда ребята идут.
— Эй, вы! — загорланил он. — Почему без меня? Что за беспорядок!
Он вылез из глины и присоединился к грибникам, как был, в засученных штанах, вышагивая своими длинными ногами, облепленными глиной, как настоящий гусь.
— Что же ты корзинку не взял? — спросил Мишаня.
— А зачем она мне? Я в рубашку наберу, было бы что! А за корзинкой пойди, там скажут: «Глину домесил, ах ты, лоддырь, дубина!» Надоела она мне, лучше я грибов принесу!.. Отец за грибы сильно ругаться не будет, он их уважает! А глина никуда не денется… Правда, высохнуть может, да ее размочить — что за важность!..
Аккуратист молча шел сзади, только раз неожиданно пробормотал себе под нос:
— Наплевать…
— Ты чего? — обернулся Гусь.
— Так…
Разговор по дороге шел интересный: про волков — могут ли они постепенно развестись в гусиновском лесу? Для запугивания Аккуратиста Мишаня начал говорить, что, по слухам, в лесопосадку уже перебрались волки из других лесов, но все испортил Гусь, ляпнув про медведей, которых будто бы уже поселилось около двадцати четырех штук, а такой небылице кто поверит?
Аккуратист в этом интересном разговоре никакого участия не принимал, а когда перебрели речку и вступили в лес, сказал сам себе:
— В рубашку много не наберешь…
— Это он боится, что мы все его грибы порвем! — догадался Мишаня.
— Нуждался я… — буркнул Аккуратист.
Это место только приезжие да кто ничего не понимает звали лесопосадкой, а гусиновцы называли не иначе, как лес!
Хоть он и не сам вырос, а был лет тридцать назад посажен, но почти ничем не отличался от дикого или даже от тайги! И чаща там была, и бурелом, и пни (правда, небольшие), а в некоторых местах верхушки деревьев так сплелись, что и неба не увидишь, — тайга и тайга!..
Огурец прошлым летом ездил гостить к своей бабке, живущей в самом настоящем лесу, и рассказал, что тамошний лес, хоть он и дикий, по сравнению с гусиновским никуда не годится: деревья кривые, редкие; травы почти никакой, один мох; птиц мало, да и те какие-то дохлые, поют плохо…
А тут трава — это трава: вся в цветах разных, а по ним шмели, пчелы, бабочки, козявки всевозможные ползают, летают и кишат!
Птицы возятся и порхают в чаще, перекликаются и поют на разные голоса!
Деревья — высоченные, здоровенные, листья густые — дунет ветер, там они и зашумят!
Не хватало только волков, леших и медведей, но зато уж и свои разбойники завелись, у которых Гусь атаманом.
Колюнька, зайдя за первый куст, воскликнул:
— Гриб!!
Гриб был высокий, на толстой, как колбаса, ножке, с большой красной шляпкой, весь твердый, как костяной.
Колюнька держал его над головой и повертывал во все стороны.
— Да-а… Везет кому не надо… — проговорил Аккуратист и вдруг озлел: — Чего ты их с корнями дергаешь, порядков не знаешь? Резать у него нечем… Не умеют грибы брать, а в лес прутся!..
А сам шарил глазами по кустам, надеясь увидеть еще такой же, не увидел и скомандовал:
— Расходись по сторонам, чтоб друг другу не мешать!..
Мишаня с Глебом пошли вместе. Колюнька, боясь потеряться, держался поблизости от них. Если кто находил гриб, кричал на весь лес:
— Еще один! Огромадный!..
Гусь первым летел смотреть, ломясь сквозь кусты, будто медведь:
