Хозяева старой пещеры - Браун Жанна Александровна (первая книга txt) 📗
— Будем изучать борьбу!
— Какую борьбу? — удивился Гошка, с некоторой опаской поглядывая на тонкую жёлтую книжку в руках друга.
— Джиу-джитсу! — торжественно провозгласил Ким.
— А зачем она нам? — ещё больше удивился Гошка.
— Увидишь! — Ким торопливо перелистал книжку. — Вот написано… так, так… ага, сейчас! — он сунул книжку под майку и быстрым движением правой руки вывернул Гошкину руку за спину.
— Обалдел?! — завопил Гошка. — Больно же… Ты приёмы давай показывай, а не руки крути…
— Эй, Ким! Гошка! — из кустов на полянку выскочила запыхавшаяся Юлька. Подбежав к ребятам, она с тревожным любопытством уставилась на их разгорячённые борьбой лица.
— Вы чего? На самом деле дерётесь или понарошку?
— Тебе-то что за печаль? — буркнул Гошка. — Всегда ты, Юлька, лезешь в чужие дела.
— А ничего. Сцепились, как два петуха из-за хлебной корки, чуть что не кукарекают, — хихикнула Юлька и тут же, хитро улыбнувшись, спросила: — Может, вам солнцем головы напекло?
Гошка сжал кулаки и двинулся к сестре. Он совершенно не выносил иронии и терялся, когда над ним смеялись. В таких случаях он долго не раздумывал…
— Спокойно, спокойно, Гош, — Ким положил руку на плечо товарища и повернулся к Юльке: — Шла бы ты отсюда по-хорошему, а то…
— А то что? — на всякий случай делая шаг назад, полюбопытствовала Юлька.
— Ничего. Нам публика ни к чему, поняла?
— Подумаешь! — Юлька поджала губы и демонстративно уселась на некотором расстоянии от ребят с таким видом, словно оказывала им великое одолжение.
— А я сейчас в Приборовье была, — сообщила она, как бы между прочим, глядя куда-то в сторону.
— Ну и что?
— Ничего… Саньку с Митькой видела.
Ребята насторожились. Юлька определённо пришла сообщить им что-то важное, но они промолчали, зная по опыту: если Юльке дать понять, что очень интересуешься её рассказом, она нарочно будет тянуть, болтать всякую ерунду, но только не о том, ради чего пришла.
— Подумаешь, — Ким пожал плечами.
— Делов куча… — как можно равнодушнее сказал Гошка.
— Да? Эх вы… Они такое против нас задумали, такое…
— А пусть себе выдумывают, что хотят, хоть наводнение с пожаром, — Ким многозначительно подмигнул Гошке. — Интересно, что они там придумали, эти приборовские.
— Настоящее оружие, вот что! — выпалила Юлька, удивлённая и рассерженная равнодушием ребят, и тут же, перебивая сама себя, затараторила: — Мама говорит: «Сходи за хлебом, а то Гошки не доищешься». А между прочим, Гошенька, сегодня твоя очередь по дому дежурить. Ты думаешь, если мама тебя простила за вчерашнее, так и всё? Так я и буду каждый раз вместо тебя работать?
— Юлька, ты о главном давай, — не выдержал Ким.
— А я, что ли, не о главном? — обиделась Юлька. — Если он такой лодырь… Ну, вот. Иду я, значит, в наш магазин, а там — санитарный день. Я тогда взяла и пошла в Приборовье. Иду себе, иду и вдруг вижу… на кладбище приборовские мальчишки что-то строят. Я хотела подойти поближе, посмотреть, а Митька вдруг как заорёт: «Пацаны! Рыжая идёт! Атас!» Я ему ещё за рыжую покажу! Ну, они сразу всё побросали и встали в ряд, чтобы я не видела… а я всё равно увидела… — Юлька замолчала и, хитро прищурив глаза, окинула настороженно слушающих ребят победным взглядом. — Пушку они строят! Настоящую!
— Ври больше! — недоверчиво протянул Гошка.
— Не веришь? Бывают же такие люди — Фомы неверящие. Как дадут они вам из пушки, так от вашей пещеры только воспоминание останется. Небось тогда поверишь.
— Подожди, подожди, — сказал Ким, — а из чего они её строят?
— Не знаю. Я только дуло видела и колёса.
— Эх ты! «Разведчица»! Рассмотреть как следует и то не смогла!
— А ты пойди сам и рассмотри, — сказала Юлька и повернулась к брату, — а тебя, Гошенька, мама велела домой позвать, и быстро!
Ким задумался. Интересно, что это за пушка? Из чего они её строят? Конечно, это Санькина придумка — у него отец плотник. Недаром Санька и в школе на уроках труда из дерева лучше всех всякие вещи делает…
— Надо идти в разведку… — наконец сказал Ким и решительно поднялся, — узнать их планы, и тогда мы тоже сможем кое-что придумать.
— А что?
— Увидите, — загадочно ответил Ким.
Откровенно говоря, ничего более определённого он и не смог бы сейчас ответить. Известие о пушке поколебало его уверенность в собственных силах, но не мог же он признаться в этом своим друзьям!
Гошка растерянно посмотрел на друга.
— Ким, как же быть? Меня мать зовёт…
— Иди, если зовёт. Я один пойду.
— Одному нельзя, — убеждённо сказал Гошка, — мало ли что? Слушай, Ры… Юлька, скажи маме, что не нашла меня, а?
— Как же я скажу, если нашла?
— Да иди ты домой! Я сказал — пойду один. Ничего не случится.
Гошка медленно полез по обрыву вверх, цепляясь руками за ветки кустов. У самой вершины он остановился и умоляюще посмотрел на Юльку:
— Ну, что тебе стоит, а?
Юлька нетерпеливо топнула ногой.
— Иди скорее, мама не любит ждать, сам знаешь.
— И до чего же ты вредный человек, Рыжая, — вздохнул Гошка, — тебя по-человечески просят, а ты…
— По-человечески, — передразнила брата Юлька. — Я тебе сразу сказала — попусту врать не буду, и не проси, а если ты за Кима боишься, то… Ким, возьми меня с собой. Я пригожусь, вот увидишь!
— Да на что ты мне нужна?!
— А что, Ким, возьми её, — обрадовался Гошка. — Она знаешь какая? У неё удар — во! Просто обалдеть можно, до чего ловкая! Юлька, а ну сожми кулак… а теперь руки согни — видал, какие мускулы! Она с Митькой запросто справляется, правда!
Ким засмеялся. Вот положение! Он ничего не имел против Юльки, тем более, что независимый характер Рыжей, её острый язык и умение постоять за себя он не раз уже испытал на собственном опыте, но чтобы он, Ким, связался с девчонкой, да ещё в таком серьёзном деле?! Ну, нет…
Гошка с тревожным ожиданием смотрел на друга. Ким понимал, какая борьба происходила сейчас в верном Гошкином сердце. Если он не возьмёт с собой Юльку — Гошка наверняка не пойдёт домой, а ослушаться Анну Семёновну побаивались даже самые отчаянные ученики их класса…
— Ладно, Рыжая, пошли! — сказал Ким.
Гошка быстро вскарабкался на вершину обрыва.
— Смотри же, если что — сразу сообщай! — крикнул он и со всех ног помчался домой.
Ким махнул ему рукой и, нахмурив брови, строго взглянул на притихшую Юльку.
— Сама напросилась, Рыжая, так слушай, что тебе говорить будут. Воинскую дисциплину понимаешь?
— Ага! — с готовностью подтвердила Юлька. От радости, что мальчишки, пусть не очень охотно, но всё-таки приняли её в свою компанию, она готова была сейчас взять на себя какие угодно обязательства и простила бы Киму не только «Рыжую», но и «Серо-буро-малиновую».
— Постой здесь, я только сбегаю в пещеру за биноклем, — распорядился Ким.
— Ладно, иди, я подожду, — охотно согласилась Юлька.
Ким рассердился.
— Не «ладно», а «есть, товарищ генерал!»
Юлька недоумённо посмотрела на Кима, а затем понимающе кивнула. Что ж, дисциплина есть дисциплина… Она сделала широкий шаг вперёд, приставила к растрёпанным волосам ладонь и, вытаращив свои и без того круглые кошачьи глаза, звонко отчеканила:
— Есть, товарищ генерал!
— То-то, — удовлетворённо проворчал Ким, — учи вас.
Пробежав по берегу к холму, Ким раздвинул руками кусты и удивлённо присвистнул. Мешковина, служившая дверью, была приоткрыта… В пещере кто-то был! Неужели Санька Лепягин или Митька? Да нет… Юлька же только что видела их в Приборовье…
Густая тьма прижала Кима к влажной стене пещеры. Он постоял минуту, пока глаза привыкли к темноте, а затем, придерживаясь рукой за стену, прошёл вглубь, насторожённо прислушиваясь к чужому дыханию.
— Кто здесь?
Тишина.
— Я спрашиваю, кто здесь?
