Первый ученик - Яковлев Полиен Николаевич (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

Самоха сел рядом. Вздохнул:

— Ты не дуйся. Меня, брат, Швабра тоже поедом ест. Только я теперь — тьфу. Не горюю. Мне теперь все разно… А у нас тут весело. Коряга и Медведев — хорошие ребята.

— Да и ты, похоже, что неплохой…

— Правда?

Самохин обрадовался.

— Я что? — сказал он. — Если меня не трогают, и я не трону… Ты в чехарду любишь скакать?

— Люблю. А ты?

— Я тоже…

В классе почти никого не было. Все носились по коридору. Мухомор и Самоха сидели молча.

Ударил звонок. Гимназисты шумно ринулись в класс. Самохин поднялся и тихо спросил Володьку:

— Дружить хочешь?

— Хочу, — твердо ответил тот.

— Ладно… — Потоптался на месте, пошарил в карманах и сказал ласково: — Значит, ты Мухомор теперь?

— Да.

— Так… Окрестим с музыкой. А вот и печать тебе.

И Самоха со всего размаху хлопнул Володьку по спине. Тот даже пригнулся.

— Ничего, — виновато сказал Самоха, — это на память, в знак дружбы. Это у нас правило такое. — И пошел к своей парте.

Сел и вдруг почувствовал какую-то новую, теплую радость. Весь урок был молчалив и тих. О чем-то все думал… Думал и улыбался.

А Володька время от времени оглядывался на него и почесывал спину…

«ПОПОЧКА, ВЫ ОПОЗДАЛИ!»

На перемене Самохин позвал Корягина и Медведева, отвел их в сторону и сказал строго, по-деловому:

— Сегодня же крестины.

— Имя? — спросил Медведев.

— Мухомор.

Подумали, одобрили.

Самохин оглянулся по сторонам. Убедившись, что никого нет, повернул Корягина к себе спиной, вывел ему мелом на куртке рожу и сказал:

— Иди, сын мой, и пророчествуй.

Не прошло и пяти минут, как весь класс уже знал о предстоящем торжестве и новоявленном «пророке».

А «пророк» стоял на кафедре и провозглашал мрачно:

Многие шли и каялись.

Медведев пришел первым и сказал:

— В дневнике кол на четверку перестряпал. Прости, святой отец.

— Молись! — дико заорал «пророк». — Молись, обезьянья рожа!

— Вот будет вам, — заметил Амосов, — вот будет вам, если батюшка узнает.

— Ты не скажешь, так не узнает, — заметил кто-то.

— А вы не кощунствуйте. Грех. Будет вам на том свете.

— Смотри, как бы тебе на этом не было, — пригрозил Самохин и подмигнул Корягину. Тот понял и утвердительно кивнул головой.

На большой перемене почти всем классом сбились в уборной. Старшеклассники возмутились, им самим было тесно. Однако после долгих споров, за две булки и три яблока, они согласились очистить помещение.

Началось «крещение».

Притащили Володьку, поставили в круг.

Медведев провозгласил:

— Вонмем!

Хор тихо и стройно:

— А-минь…

Корягин откашлялся и начал самохинскую панихиду:

Хор (молитвенно):

Корягин:

Хор продолжал подтягивать, повторяя припев, а Коряга все громче и громче:

Хор (еле слышно):

Самохин:

— Стой!

И вышел, ведомый под руки двумя приготовишками, польщенными великой честью прислуживать при таком исключительном торжестве.

— Братья! — запел Самохин. — Подайте мне древний кубок.

Приготовишки с трепетом исполнили его приказание, притащили кружку с водой.

— Преклони главу, — строго сказал Самоха Володьке. — Будет тебе великое наречение.

Володьку держали за руки, но он особенно не сопротивлялся. Знал: раз надо — значит, надо. Наклонил свою шафрановую голову и только попросил тихо:

— За воротник поменьше…

Хор (торжественно):

Самоха, поливая Володьке затылок, заревел что есть духу:

— Нарекаешься с этих пор — Мухомор! Мухомор! Мухомор!

И, вырвав у Володьки из чуба волосинку, подал и приказал:

— Ешь, вновь нареченный.

Володька опешил.

— Ну уж это лишнее, — жалобно сказал он.

— Ешь! — грозно повторил Самохин. А за ним все:

— Надо есть. Обязан.

Волей-неволей пришлось подчиниться.

— Запей, — подал Самоха воду.

И пока Володька пил, хор снова затянул:

— А теперь проклянем, — сказал Коряга. Стал среди круга и взвыл:

Хор (зловеще):

Коряга:

Хор:

Самоха:

Хор (протяжно):